Столкновение (ЛП) - Хабра Бал

— Кончи в меня.

— Тогда позволь мне прикоснуться к тебе, детка, — умоляю я. — Пожалуйста.

Она, должно быть, сжалилась надо мной, потому что берет мои руки и подносит их прямо к своим полным сиськам, и я сжимаю их. Она такая мокрая, что я чувствую это по всем своим бедрам. Мой большой палец нажимает на ее клитор, и я сжимаю его между пальцами. Она вскрикивает, наклоняясь вперед, и от дрожи и тугой хватки ее киски я тоже кончаю.

Ее довольная улыбка, когда она прижимается своим лбом к моему, распирает мою грудь.

Блять.

Глава 30

Саммер

Наступило то самое время месяца, когда все начинает приобретать смысл. Слезы над рекламой автомобиля, посвященной Международному женскому дню, желание сорвать одежду с одного хоккеиста и съесть все, что было в нашем ящике с закусками. Все это обретает смысл, когда у меня начинаются месячные.

Это неприятный сюрприз, потому что я списывала свои боли на то, что горбилась над ноутбуком и просиживала всю ночь в библиотеке. На прошлой неделе я отправила окончательный вариант своей работы, и Лэнгстон неохотно его одобрила. Я ожидала, что наступит облегчение и этот торнадо в моем животе уляжется, но вместо этого я стала еще более напряженной. Потому что вот оно. Скоро я узнаю, достаточно ли я старалась, чтобы воплотить в жизнь свои мечты о магистратуре.

Эти мысли угнетают, и безжалостная пытка моей матки не помогает. Перед уходом Амара спросила, не нужно ли мне чего-нибудь, но я сказала ей, чтобы она не волновалась. Теперь, после нескольких часов лежания в своей постели и вытягивания жизни из моей бедной плюшевой коровы, мне не помешало бы серьезное обезболивающее. Слезы и стоны не заглушили боль, поэтому я надеюсь, что она скоро вернется домой.

Сквозь свой скулеж я слышу шорох на кухне.

— Амара, это ты? Ты не могла бы пробраться в здание фармацевтики и принести мне морфий?

Но когда дверь моей спальни открывается, там стоит Эйден.

На нем серый костюм, накрахмаленная белая рубашка и галстук синего королевского цвета. Даже под пиджаком видно, какие большие у него руки, и он выглядит таким горячим, что я не могу сдержаться. Он с улыбкой прислоняется к дверному косяку.

— Привет, Саммер.

Кажется, у меня текут слюнки, поэтому я поворачиваюсь и утыкаюсь лицом в подушку.

— Я не в состоянии, — говорю я приглушенным голосом.

Он усмехается.

— Ты ведь знаешь, что мне нравится видеть тебя, даже когда мы не занимаемся сексом, верно?

Полагаю, в основном это правда. На прошлой неделе мы проводили времени вместе больше раз, чем я могу сосчитать, и все заканчивалось тем, что мы часами разговаривали или смотрели турецкие сериалы вместо нашей первоначальной договоренности.

Он такой красивый в этом костюме, и это чертовски сбивает с толку мои яичники. Он настолько меня возбуждает, что это вызывает беспокойство.

— Почему ты все еще здесь? У вас же игра с Огайо.

— Домашняя игра. Хотел сначала зайти и повидаться с тобой.

— Не уверен, что сможешь победить без меня на своей игре? Не волнуйся, я буду с тобой духовно после того, как умру от этих судорог.

Он трясется от смеха.

— Амара сказала мне, что ты плохо себя чувствуешь, поэтому я кое-что тебе принес, — он выходит из моей комнаты и возвращается с подносом. На нем моя любимая кружка, из которой поднимается пар, коробка шоколадных конфет, грелка и, самое главное, сильнодействующий ибупрофен.

Я сажусь, позволяя ему положить поднос мне на колени. У меня начинает щипать глаза.

— Когда ты все это подготовил?

— Пока ты кричала в подушку.

— Я не кричала. Просто тихо проклинала мать-природу, — я беру грелку и кладу ее на живот. С подозрением смотрю на кружку, поднося ее к губам. Идеально. Эйден даже добавил имбирь, и мое сердце немного щемит, но на этот раз не от чрезмерного количества корицы.

— Ты тренировался?

— Дилан научил меня. Очевидно, его мама любит чай.

Мысль о двух хоккеистах, склонившихся над плитой, чтобы приготовить идеальный чай, вызывает у меня улыбку.

— Спасибо тебе.

— Для тебя все, что угодно, — мягко говорит он. — Хочешь, я принесу твой ноутбук, чтобы ты могла что-нибудь посмотреть?

Все еще размышляя над его словами, я медленно качаю головой.

— Единственный способ отвлечься от боли – это сон.

Он кивает и наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб. Один, два, три раза. Каждый поцелуй вызывает опустошительный трепет у меня в животе. Он не должен так играть с моими эмоциями, особенно сейчас.

— Останься, — выпаливаю я, потому что, видимо, я идиотка. Он останавливается на полпути к двери, и мой глупый вопрос заставляет мое сердце сжаться, как пружину. Когда его пристальный взгляд встречается с моим, я дышу так тяжело, что, наверное, задыхаюсь.

Эйден подходит ко мне, притягивает мой подбородок вперед и целует с такой силой, что бабочки порхают в моем животе. Когда он отстраняется, то смотрит на меня с бурей эмоций в темных глазах.

— У меня игра.

— Верно. Конечно же. Не знаю, почему я это сказала, — судороги могут сделать нас глупыми?

Он наблюдает за мной так долго, что мне кажется, будто у меня на лице что-то написано. Он неохотно отстраняется, как будто уйти прямо сейчас причиняет ему сильную боль.

Но потом он говорит:

— Дай мне несколько часов.

Я смотрю, как его широкие плечи и крепкая спина выходят из моей спальни с тихим щелчком двери.

* * *

Я пробуждаюсь от глубокого сна, когда мой матрас прогибается и теплое тело пробирается под одеяло. Тяжелая рука обнимает меня за талию, снимая искры боли, которые все еще вспыхивают там. Чистый аромат Эйдена окутывает меня успокаивающим объятием, и я думаю, что, возможно, это сон.

Он притягивает меня так близко, что наши тела изгибаются вместе, как два кусочка пазла, а его ноги переплетаются с моими. С глубоким вдохом он зарывается головой в изгиб моей шеи и оставляет там легкий, как перышко, поцелуй, прежде чем начать массировать кругами чуть ниже пояса моих ночных шорт. Он как будто чувствует напряжение в моем теле, и его волшебные руки распутывают его за считанные секунды.

Я мычу от удовольствия и рассеянно двигаю бедрами навстречу ему. Он неодобрительно хмыкает, а когда я пытаюсь повернуться, не позволяет мне это сделать.

— Засыпай, — бормочет он. Его теплое дыхание ласкает раковину моего уха, и меня пробирает дрожь. Эйден принимает это за то, что мне холодно, и натягивает одеяло мне выше до подбородка. Честно говоря, я вроде как сгораю от жара его тела, но я бы предпочла получить тепловой удар, чем попросить его отодвинуться.

— Как прошла твоя игра? — я все равно спрашиваю.

— Победили в овертайме. Я умирал от желания вернуться к тебе, — признается он, целуя меня в висок. — А теперь ложись спать, детка.

Я улыбаюсь, глядя на стену, окутанная всем, что связано с Эйденом. Его запахом, его телом, его словами. В этот момент все мое, и я не хочу, чтобы это заканчивалось.

* * *

Первый сигнал тревоги должен был прозвучать, когда я проснулась от запаха Эйдена. Вторым должен был стать громкий голос Кэсси по ту сторону двери.

Беспокойство щекочет мой живот, когда я чувствую твердые мышцы под собой и лицо спящего Эйдена. Оно умиротворенное и гладкое с тех пор, как он сбрил бороду. Но от того, что я вижу его здесь, в моей голове начинает звучать сигнал тревоги. Мы исследовали каждую частичку тела друг друга, но на самом деле никогда не спали вместе.

— Донни! Ты рано пришел, — снова доносится голос Кэсси, и мое сердце замирает. Его имя рассеивает оставшийся туман в моем мозгу. Я совершенно забыла, что мы должны были встретиться сегодня.