Отпускай (СИ) - Сурмина Ольга

Взгляд упал на тумбу, и Фастер рефлекторно вздрогнула. Небольшой, цветастый кубик лежал, откидывая длинную тень из-за случайного света из тусклого окна. Кубик Рубика.

Она прищурилась и нервно сглотнула. Взяла холодной рукой головоломку, повертела её в руках. «Зачем ты рвешь мне душу, Нейт?» — одними губами сказала Эмма, глядя вниз. Затем дрожащей рукой отложила его на место, и стала заворачиваться в холодный колючий плед. Уже привыкла спать на коротком узком диване. Привыкла.

Сами собой сжимались зубы и намокали ресницы. Нужно срочно съезжать, начать жизнь с чистого листа. Заново. Стать счастливой, хотя бы немого.

А прикосновение детской головоломки как кипяток жгло руку.

Она не видела, как в глухой тени от шкафа неподвижно стоял высокий мужской силуэт, опираясь на холодную стену. Как смотрел сквозь вязкую тьму жуткими, лиловыми глазами.

— Мы всегда будем вместе?

— Всегда.

— Обещаешь?

— Клянусь.

Первый приз для самого умного и красивого

— Раздевайся.

Эмма прищурилась и нервно выдохнула, глядя на высокий темный силуэт «брата», который застыл в дверном проеме. Сжимая в руках плед, склонила голову. Опять полуголый. Сколько можно уже? Неужели термоневроз его настолько замучил?

— Нейт. Мне это надоело. — Меж бровей пролегла заметная морщинка.

— Сочувствую. — Словно робот отчеканил он. — Раздевайся, это необходимо. — Штайнер достал телефон, и указал на цифру в календаре.

— Тогда выйди. — Фастер медленно поднялась, отводя отчужденный взгляд в окно, из которого струился белый свет. Иногда мимо проносились птицы.

— Нет не выйду. Ты можешь мне соврать о результате, такое уже было. — Мужчина медленно подошел, и поставил перед ней электронные весы. — Раздевайся. Если тебе неловко, я отвернусь, но я должен видеть результат.

— До старости меня будешь взвешивать? — Сквозь зубы процедила Эмма, нехотя вылезая из ночной сорочки.

Не отстанет ведь.

— Да. — Как ни в чем не бывало ответил Штайнер.

Она вздохнула и закатила глаза. Захотелось сказать, что рано или поздно у неё появится муж, который вряд ли захочет, чтоб его жену взвешивал какой-то мужик, даже если названный брат. Муж, который если посчитает нужным, сам её взвесит. Отчего-то теперь Эмма была уверенна, что он появится. Рано или поздно, и на Нейтане Штайнере свет клином не сошелся.

Голой он её не увидит больше, ни за что. А комплект нижнего белья вряд ли сделает сильно тяжелее, да и люди на пляже ходят в чем-то подобном. Чтобы «брат» отстал, можно было сторговаться с совестью, и показать ему свои хлопковые трусы с цветочками, и такой же лиф. Мало похоже на эротичный комплект, какие все время носила Белита. Носила, Фастер точно это знала. Иногда соблазнительные кружева топорщились сквозь её шелковые рубашки.

Нейтан довольно, возбужденно улыбнулся, и попытался погладить «сестру» по голове, однако та враждебно шарахнулась от его ладони. Улыбка медленно сползала с лица.

Эмма с кислой миной встала на весы. Цифры пару секунд мерцали, затем высветился вес: сорок семь с половиной килограмм.

Мужчина нервно прищурился.

— Ну и что это? — Тихо, жутко спросил он. — За месяц ты потеряла пять пятьсот. Это ты так ешь, пока я не вижу, да? Тебе не двенадцать лет. На твой рост — это степень анорексии. Хотя ты должна была прибавить, если ходишь в зал, мышцы весят больше жира.

— Я ем. — Безучастно ответила Фастер.

— Что ты ешь?! Травку?!! — Он наклонился над её лицом. — Организм окисляет белок из мышц, если недополучает его и углеводов, чтобы не испытывать дефицит глюкозы. У тебя должен быть нормальный, сбалансированный рацион.

— Мой доктор делает мне коктейли с протеином, он все это объяснял. — Эмма отвела голову в сторону. — И приносит еду. А вечером я ужинаю в забегаловке неподалеку, не знаю, почему отвес.

— Какой доктор? Какие забегаловки? — Нейт стиснул зубы. — Я корячусь на кухне, чтобы ты в забегаловках ела?! — Он резко схватил девушку за щеки, и поднес к себе. — Сказал, буду привязывать к стулу и кормить.

— Ты словно скотину выкармливаешь. — Она со злостью выдохнула. Взялась за его запястья, и попыталась отодрать их от себя.

— Я выкармливаю любимого человека!! — Рявкнул Штайнер, и тут же шарахнулся, словно от своих же слов. Нервно уставился куда-то в сторону, и прикрыл глаза. — Я сварю томатный суп с морепродуктами к вечеру. Поешь его, я прошу тебя. Не хочешь есть ради себя — поешь ради меня. Ладно?

— Ладно. — Фастер вновь сжала зубы.

Не отстанет же.

— Вот и умница. — Со странной, жуткой улыбкой ответил Нейт, медленно подходя ближе. Вытянул руки вперед, сгреб «сестру» в объятия и прижал к себе. — Вот и договорились.

Она пыталась пятиться. Отрицательно мотала головой и нервно вытаращилась, когда «брат», все же, обнял. Вечно без футболки, вечно горячий и, что отрицать, приятно пах. Самим собой, с далеким привкусом геля для душа. Сейчас он, её, почти голую, прижимал к себе.

Теплые прикосновения напряженных пальцев скользили по коже спины. По лопаткам, и ниже, вплоть до ягодиц. В груди разрозненно колотилось сердце, и, казалось, его биение раздавалось на всю комнату. Фастер напряглась всем телом, ощущая знакомый стыд, внутренний протест. Положила прохладные ладони ему на грудь, и попыталась оттолкнуть.

— Нейт, ты рехнулся?! Пусти меня, я не одета!!! Не буду я с тобой обниматься в таком виде!! — Нажим усиливался, однако, результата не было. Словно девушку обнимали не чужие руки, а стальные формы, специально выпиленные «для объятий» на токарном станке. Эмма прищурилась, на лице легко читалось возмущение и обида.

Как отпихнуть от себя мужчину, который на полторы головы выше и весит в два раза больше? Что с ним сделать, если захочет сжать еще крепче?

— А почему это врач из клиники тебя кормит? — Тихо спросил Штайнер, склонив голову на бок. — Какое он имеет право тебя кормить? И что это за протеин, который он тебе дает? Ты узнавала состав, производителя? Ценовую категорию? Тип?

— Думаешь, доктор будет меня травить?! — Она все еще остервенело отпихивала от себя мужское тело. — На чемпионате по паранойе и занудству ты, Нейт, первое место занял бы. Думаю, физиотерапевту выбор протеина можно доверить. Да пусти наконец, я не одета!!! Пусти, или укушу сейчас!! — От напряжения дергалось нижнее веко. — Укушу, больно, шрам останется!

— Ну кусай. — Тихо, с жуткой улыбкой сказал молодой человек, поправив своей «сестре» лямку лифа. — Только я тебя после этого тоже укушу. Не больно, я не жестокий.

— Ты не жестокий, ты поехавший. — Фастер с ужасом вытаращила глаза. — Нейт, ты опять не в себе? Ты обнимаешь женщину в белье. Что если зайдет Белита? Что она подумает?!

— Что я просто приобнял «сестру» чтобы согреть. — Взгляд становился безучастным. — Мне приятно обнимать тебя, хочу делать это чаще. И раз… раз ты практически голая, могу сделать тебе массаж.

— Не надо мне ничего делать, пусти!!! — Эмма юркнула вниз, и полуповоротом вывернулась из цепких ладоней. — Дай мне нормально одеться. Отвернись, или еще лучше — выйди. Не буду я чаще обниматься, обними Белиту, раз такое дело. Ей, думаю, будет приятно.

— А тебе не приятно? — Мужчина шагнул вперед, вновь нависая над хрупким женским телом. В зрачках проглядывало странное замешательство.

— Нейт. — Фастер взялась за лоб и покачала головой. Голос дрожал. — Ты совсем кабачок, что ли? Ладно, я объясню. У тебя есть любимая женщина, с которой ты спишь. Её обнимать полуголой — нормально, потому что ты её любишь. Меня… что бы нас не связывало, обнимать не надо. Меня можно обнять на день рождения или Рождество.

— Ты придаешь объятиям слишком большое значение. — С раздражением сказал Штайнер, и поднял весы. — Это просто объятия. Расслабься.

Он развернулся, и медленно вышел из комнаты. Щелкнула ручка двери, однако, шагов не было слышно. Стоял где-то рядом. Не уходил.