Брачная ложь (ЛП) - Ричардсон Аманда

Я влюбляюсь в него.

Со сдавленным горлом я отстраняюсь и смотрю на него сверху вниз. — Майлз…

Одна из его рук обхватывает мое лицо.

— Я знаю.— Он глотает один раз. — Ну давай. Давай почистим тебя.

Он помогает мне слезть с него, и я благодарна за слабое освещение. Я уверена, что мы оба выглядим в полном беспорядке – с момента, когда он трогал меня пальцами, до настоящего момента, когда его семя стекает по моим бедрам. Я уже собираюсь проигнорировать это, когда Майлз падает на колени. Я задыхаюсь, когда он разводит мои колени.

— Мне нужно запомнить, как выглядит моя жена, когда моя сперма капает из ее влагалища, — говорит он, глядя на меня с колен, а его руки пробегают по внутренней стороне моих бедер.

Я ухмыляюсь, проводя рукой по его волосам. — Сделай фото.

Он делает паузу. — Могу я?

Я смеюсь. — Мы женаты, Майлз. Ты вряд ли будете первым мужем, у которого есть фотография его жены.

Он усмехается.

— Отлично. Расставь ноги шире. — Меня охватывает горячее волнение, когда я застенчиво улыбаюсь ему. Он достает телефон и смотрит на меня с болью на лице. — Черт, Эстель. У тебя самая великолепная киска, которую я когда-либо видел, — рычит он. Он разблокирует свой телефон и направляет его прямо на мою попку. — Ты уверена?

— Да. Просто сделай это, пока я не передумала.

Он делает две фотографии. Хмыкнув, он кладет телефон в карман, встает, хватает мое платье и протягивает мне.

Я набрасываю это на голову, думая о том, что теперь у Майлза есть картина чего-то столь похотливого. Он может посмотреть его в любое время — на работе, за ужином, когда лежит в постели…

Я улыбаюсь, хватаясь за трусики, но Майлз оказывается быстрее. Он хватает их с пола и кладет в карманы.

— Извини, — отчитываю я его. — Они мне нужны.

Он смеется, подходя к двери. — Они мне нужны больше, бабочка.

Держа дверь открытой, он жестом предлагает мне идти впереди него. — Ты бы хотела что-нибудь съесть?

Я фыркаю. — Это твое представление о последующем уходе?

Он усмехается, и я клянусь, я никогда не смогу избавиться от ощущения, что Майлз улыбается из-за того, что я сказала.

— Ну давай же. Позволь мне позаботиться о тебе.

Его слова вызывают опасный трепет в моей груди.

Я по уши влюблена в своего мужа.

ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА

СОВЕТ

Майлз

Я вожусь на кухне, аккуратно раскладывая ингредиенты на разделочной доске, а Эстель наблюдает за мной с острова. Каждый раз, когда я поднимаю на нее глаза, она либо потягивает вино и смотрит на меня с улыбкой, либо откидывается на спинку табурета и тоже смотрит на меня с улыбкой. Мне приходится бороться с ухмылкой, которая каждый раз грозит искривить мои губы. Когда все готово, я беру большую сковороду и добавляю немного масла, пока она разогревается.

— Слава богу, хоть кто-то из нас умеет готовить, — весело говорит она. — Я едва могу разбить яйцо. Что ты готовишь?

Мои губы растягиваются в улыбке. — Увидишь.

Я чувствую на себе ее взгляд, пока добавляю ингредиенты в кастрюлю, не зная, правильно ли я все делаю. Я никогда не готовил такого, и уже давно не готовил сам. Когда я перевел взгляд на нее, я сглотнул и отвернулся. Она чертовски сногсшибательна, и даже не осознает этого. Это зеленое платье, свисающее с одного плеча. Ее дикие светлые локоны разметались по плечам. Ее губы темно-розового оттенка из-за поцелуя, состоявшегося пару минут назад. После того как мы оба привели себя в порядок в гостевой ванной, я поцеловал ее у стены кухни, а затем налил ей бокал вина и приказал сесть и расслабиться. Она еще не знает этого, но сегодняшняя ночь что-то изменила во мне.

Я никогда не наблюдал за парой, находясь с женщиной - моей женщиной. Я никогда не трахал кого-то, пока смотрел. Я никогда никому, кроме Чейза, не рассказывал о своих похождениях - полагая, что этим отпугну всех потенциальных спутников. У вуайеристов не самая лучшая репутация.

Но Эстель приняла все как должное, не пропустив ни одного удара, присоединившись ко мне в подвале. Она наслаждалась этим так же, как и я. Она точно знала, что мне нужно и когда. И все, что произошло... я схожу по ней с ума. Нуждающийся и собственник. Теперь, когда я попробовал ее на вкус, я не был уверен, что когда-нибудь смогу от нее уйти.

Не тогда, когда она была единственным человеком, который видел меня настоящего. Мои шрамы. Мои извращения. Мои секреты.

Ну, все мои секреты, кроме одного.

Я прочистил горло.

— Жареные яйца или омлет? — спрашиваю я, пытаясь выкинуть негативные мысли из головы.

— Удиви меня, — говорит она, улыбаясь.

Ее улыбка чертовски заразительна.

Я заканчиваю с сосисками и раскладываю все остальное, пока они готовятся. Эстель оставляет меня в покое, наблюдая за тем, как я беру сок из холодильника. Через минуту я ставлю перед каждым из нас по стакану апельсинового сока, а затем откладываю тарелки.

Несколько секунд она молча смотрит на свою тарелку, и сначала я думаю, что сильно облажался. Но потом она поднимает свои стеклянные глаза, и в ее смехе появляется что-то открытое и теплое.

— Ты приготовил нам английский завтрак, — пролепетала она, поджав губы.

— Да, — медленно говорю я, пытаясь понять, что она чувствует. Прежде чем я успеваю спросить, хорошо ли я справился с задачей, она разражается слезами.

— Ты... это... я не...— Она всхлипывает, слезы текут по ее лицу.

Я обхожу островок и обнимаю ее, стараясь не рассмеяться. Она чертовски мила, и я не могу удержаться от улыбки, когда наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в макушку.

— Так плохо? — шучу я.

Она смеется сквозь слезы, вытирая щеки, когда я делаю шаг назад. — Нет, нет, все прекрасно. Я просто... удивлена. Хорошо удивлена.

Черт.

Я жую внутреннюю часть щеки, когда приходит осознание. Она удивлена, потому что обычно я большой засранец. Потому что обычно я ссорюсь с ней, холодно отношусь к ней или полностью игнорирую ее. Она удивлена, потому что обычно я не такой добрый.

Я делаю шаг назад и вздрагиваю, прежде чем сказать то, что у меня на уме. Такое ощущение, будто кто-то протыкает меня льдом. Обычно я не так откровенен, но я хочу доказать ей, что достоин всего, что она готова мне дать.

— Прости, — мягко говорю я ей.

— За что? — спрашивает она, слегка наклонив голову.

— Ты ешь. Я

буду говорить, — добавляю я, указывая на ее тарелку. Она кивает и начинает резать колбасу ножом. Я потираю рот и прислоняюсь к острову. — Когда я рос, у меня почти не было друзей. Я всегда скептически относился к людям. Мои братья были моими единственными друзьями, а потом произошел несчастный случай, и это гарантировало, что никто не захочет проводить время с искалеченным братом.

Она перестает жевать. — Майлз…

Я поднимаю руку. — Позволь

мне закончить. Я… я никогда никому этого не говорил.

— Хорошо.

— Когда мне было восемнадцать, я потерял девственность. Я все время носил толстовку, а после она прокомментировала мои шрамы. Она назвала меня уродом. Это запомнилось мне. Я ушел и больше никогда с ней не разговаривал. Мне было

некомфортно быть уязвимым среди людей. Поэтому я просто остановился. Я больше ни с кем не трахался, пока мне не исполнилось двадцать восемь.

Глаза Эстель расширяются, но она ничего не говорит.

— За эти десять лет я открыл для себя вуайеризм. Раньше я ходил в клуб извращенцев в Лос-Анджелесе, но поездка иногда занимала больше часа. Когда мы с Чейзом основали консалтинговую фирму “Рейвэдж”, я решил, что будет проще спроектировать собственное