Брачная ложь (ЛП) - Ричардсон Аманда

Мои губы растягиваются в улыбке, когда я обдумываю ее слова.

— Когда ты стала такой мудрой? — я дразню.

Она смеется, собирая наши тарелки и подходя к раковине.

— Я всегда была мудрой. Ты просто был слишком раздражителен, чтобы это заметить.

Я смеюсь. — Я ценю совет. Спасибо.

Закончив убирать нашу посуду, она кладет руки на бедра и подмигивает. — Тебе следует немного поспать. Я видела, как приходят электронные письма, у тебя завтра трудный день.

Не говоря больше ни слова, Луна выходит из кухни, и я встаю, чтобы приступить к уборке.

Я должен сказать Эстель о деньгах, и я должен сделать это в ближайшее время.

Потому что если сегодня и я что-то и понял, так это то, что я ни за что не отпущу ее после того, как год закончится.

Я хочу ее — всю ее.

Я хочу сделать ее счастливой, готовить ей еду, целовать ее, ругаться с ней, каждое утро просыпаться от ощущения, что меня душат ее кудри…

Чтобы убедиться, что о ней позаботятся, когда ей грустно.

Наблюдать за людьми вместе с ней.

Наблюдать за ней.

Я хочу все это. Каждую секунду. Хорошую, плохую, ужасную.

Мое сердце колотится в груди, когда приходит осознание.

Я влюблен в свою жену.

ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ ГЛАВА

ИНТЕРВЬЮ

Стелла

Следующие два дня настолько заняты, что я почти не вижу Майлза. У меня даже нет времени на ежедневные прогулки. К семи часам он уже в офисе, и обычно не возвращается домой до обеда. Поскольку мы оба очень много работаем, мы быстро нагоняем друг друга за домашним ужином, а затем, быстро поцеловавшись, расходимся по своим делам. Это странно, по-домашнему, и хотя мне хотелось бы проводить с ним время по-настоящему, я знаю, что это временно для нас обоих.

В консалтинговую фирму “Рейвэдж” поступило более сотни запросов, и я знаю, что Майлз и Чейз целыми днями обходят потенциальных клиентов. Это захватывающе, но я вижу, что Майлзу это не по силам. Каждый вечер во время ужина он выглядит рассеянным и физически истощенным.

Не то чтобы у меня дела шли лучше.

После того как я получила письмо от главного редактора журнала Cosmopolitan, я перешла в режим "зверя". Интервью было назначено на утро субботы в Беверли-Хиллз, и я хотела быть уверена, что до этого времени у меня будет все необходимое. Я решила заплатить своему веб-дизайнеру за срочную работу, чтобы быть уверенной, что мой сайт сможет выдержать дополнительный трафик в ближайшие недели. Я также добавила на главную страницу таймер обратного отсчета времени до запуска, который я была вынуждена запланировать. Если я собираюсь опубликоваться в Cosmo, мне нужно иметь место, куда направлять людей.

Теперь сайт и логотип готовы к запуску через шесть месяцев.

Это означало составление графика размещения постов в социальных сетях, немного рекламы и множество согласований с производственными предприятиями. У Майлза есть контакт с одним из моих любимых мест в центре Лос-Анджелеса, а это значит, что вся моя одежда будет производиться здесь, в Калифорнии. В пятницу я весь день занималась поиском тканей и материалов, отправляла их на фабрику, чтобы получить образцы.

Мои эскизы готовы, и я все подготовила.

В пятницу вечером я целый час пролежала на диване, паникуя по поводу статьи в журнале. Это будет моя первая статья, и хотя у меня все готово, я все равно нервничаю. Решив прогуляться ранним вечером, я направилась в задний сад. Ночью гораздо прохладнее, поэтому я плотнее закутываюсь в кардиган, направляясь к ручке Люцифера.

С тех пор как Майлз представил мне этого проклятого козла, я все время думаю о нем. Он был прав. Мне нужно привыкнуть к нему. И я должна преодолеть свой иррациональный страх.

Подойдя к воротам, я услышала, как Люцифер издал громкое блеяние, и, вскрикнув от неожиданности, бросилась прочь.

Может быть, в другой день.

Этой ночью я часами ворочаюсь. В какой-то момент Майлз заползает ко мне в постель, и его тело в изнеможении падает на оранжевое одеяло. Когда в субботу в пять утра прозвенел будильник, он еще спал.

Я приподнимаюсь и минуту смотрю на него - он по-прежнему одет в белую рубашку и черные брюки. Подталкивая его к центру матраса, я вытаскиваю из-под него одеяло и укрываю его, пока тихо готовлюсь к выходу.

К семи часам он еще спит, и я его не бужу.

Возвращаюсь около полудня.

С нетерпением жду нашего свидания .

Целую,

Стелла

Я оставляю записку на прикроватной тумбочке, прежде чем оценить свое отражение в зеркале. На мне одна из моих вещей — ярко-желтая льняная рубашка, укороченная и завязанная посередине, и широкие желтые брюки в тон. Я слегка укротила свои кудри и дополнила наряд туфлями телесного цвета и винтажной сумкой Celine желтовато-коричневого цвета — доставшейся мне от бабушки.

И, конечно же, мое колье Р.

Я вижу часы Майлза на своем комоде и в момент спонтанности натягиваю их на запястье, застегивая так сильно, как только могу. Идеально.

Было бы неплохо иметь частичку его со мной.

Я слишком нервничаю, чтобы что-то есть, поэтому выпиваю полчашки чая и печенье перед встречей с Ниро на улице в десять минут седьмого.

Стойкий водитель вел себя тихо всю дорогу до Беверли-Хиллз, за что я ему благодарна. Движения почти нет, но это не мешает моим ногам подпрыгивать на ковровом полу всю дорогу. Как только мы прибываем в отель в Беверли-Хиллз, я быстро прощаюсь с Ниро и иду в вестибюль в поисках журналиста, которого послали взять у меня интервью.

— Эстель Рейвэдж?

Это имя пугает меня, посылая во мне тепло. Пожилая женщина с седыми волосами улыбается мне с расстояния в несколько футов.

— Да Здравствуйте! — Я щебечу, и она протягивает руку для пожатия.

— Я Аннет. Я возьму нам столик, и мы сможем начать интервью после того, как выпьем кофе, — объясняет она с теплой улыбкой. — Звучит неплохо?

Мне приходится зажать рот, чтобы не смеяться как маньяк. — Конечно.

Будь крута, говорю я себе, используя часы Майлза, чтобы сосредоточиться.

Интервью проходит потрясающе. Мы с Аннет разговариваем почти три часа, и хотя я знаю, что она меня записывает, это не похоже на интервью. Я рассказываю ей о том, как я выросла в Лондоне, жила с отцом, о его благотворительной деятельности, а затем мы переходим к моей линии одежды. Я не перестаю говорить о VeRue почти тридцать минут и только один раз плачу, когда говорю о своей бабушке.

В общем, моя победа.

Наконец, в конце интервью она спрашивает о моем браке с Майлзом. Я говорю ей, что это была сумасшедшая, замечательная пара недель. Когда она спрашивает, как мы познакомились, мне не нужно врать. Я понимаю, что мы никогда не обсуждали, что собираемся сказать, если кто-нибудь спросит нас о нашей личной жизни, поэтому я рассказываю ей все подробности — фонтан, такси, как мы держали в секрете наши зарождающиеся отношения, пока он не предложил мне выйти за него замуж в Париже.

— Звучит как бурная помолвка, — размышляет она, улыбаясь и потягивая кофе. — Почти как в сказке.

— Так и есть, — отвечаю. — Я не могла быть счастливее.

— Как это было связано с семьей Рэвидж? Должно быть, это было интересно.

Я киваю, выпивая третью чашку чая, чувствуя себя насыщенным кофеином и веселым.

— Я не понимаю этой стигмы, — честно говорю я ей. — Я знаю, что теперь я предвзята, поскольку ношу их фамилию, но со всеми ними, включая Чарльза, было очень приятно находиться рядом.

Аннет оценивающе смотрит на меня, делая еще один глоток кофе, и я нервно сглатываю.