Искаженное соглашение - Кейн Мила

— Дункан, рада тебя видеть, – почтительно произнесла я и позволила другу отца пожать мне руку. Она была липкой.

— Пожалуйста, присаживайся. Дай мне посмотреть, как выросла маленькая девочка Чарли. – Тон Дункана был довольно веселым, но за этими, казалось бы, безобидными словами что-то скрывалось.

— Я знаю, что прошло много времени с тех пор, как вы, дети, собирались вместе, но ты помнишь Трента? Он тебя помнит.

Хуже Дункана был только его придурок-сын.

Я выдавила из себя улыбку.

— Конечно.

Кто бы забыл одного из самых ужасных людей в своей жизни?

В последний раз я видела его в пятнадцать лет во время скучной однодневной поездки в Нью-Йорк, где отец и Дункан отправили нас с Трентом в зоопарк Центрального парка в сопровождении наших водителей. Ни один вольер не избежал ударов Трента, а в конце дня, пока мы ждали свои машины, он разорвал пятидесятидолларовую купюру пополам, чтобы подразнить бездомную женщину, сидящую на скамейке в парке. Он позволил ветру унести вторую половину на ее глазах. Когда я высказалась против этого, он подтвердил свой статус недочеловека.

Почему я должен терпеть ее вонь в парке, пока она сидит прямо там, где хочу сидеть я? Пусть побегает за второй половиной банкноты, а мы сможем сесть и понаблюдать. Хлеб и зрелища, чего еще желать?

Тогда от компании Трента меня тошнило, так что я оставила его там, нашла женщину, отдала ей все деньги, которые были у меня в кошельке, и поехала на метро в центр города, чтобы дождаться отца в его офисе.

— Он процветает в УХХ. Изучает финансы, конечно же, как его отец. Даст Бог, однажды он возглавит Invictus H.H. Group и поведет очередное поколение семей-основателей к новым вершинам успеха. – Дункан гордо улыбнулся.

— Захватывающе, – ровным голосом пробормотала я.

— Не правда ли? – протянул Трент, его пристальный взгляд все еще был прикован ко мне. Я пожалела, что решила надеть бледно-розовое платье-комбинацию из атласа. Под его развратным взглядом я чувствовала себя голой.

— Я так счастлив, что вы наконец смогли поужинать вместе. Прошло слишком много времени с тех пор, как наши семьи собирались вместе. – Дункан похлопал моего отца по плечу и улыбнулся ему.

Мой отец кивнул, его глаза обратились ко мне, полные надежды и удовлетворения. Отдых в окружении своей семьи и старых друзей был именно тем, чего он хотел. Это сделало поездку домой стоящей для него. Я послала ему улыбку. Мне всегда удавалось вызвать улыбку на своем лице для отца.

— Может, откроем еще бутылку шампанского?

Я продержалась час, прежде чем сбежала. Мне нужна была передышка. Трент Фитцджеральд был еще хуже, чем я помнила, хотя это казалось невозможным. Но папа смеялся со своим старым приятелем, и мне нравился этот звук. Однако это не означало, что я не могла попросить небольшой помощи, чтобы продержаться остаток вечера.

Я направилась в сторону уборных. Я выросла, бродя по коридорам «Дюн». Это было место, где собирались Invictus H.H. Group, чтобы обсудить свои инвестиции, где мама встречалась со своими подругами из благотворительного комитета, и где я с пяти лет дважды в неделю брала уроки тенниса.

Подойдя к туалету, я свернула налево и толкнула дверь с надписью «Только для персонала».

Рамона работала в «Дюнах» много лет, и снабжала меня травкой, которую получала от своего брата и по совместительству, крупного дилера. Она имела дело с большинством юных членов «Дюн» и неплохо на этом зарабатывала. Девушка работала барменом, но однажды сказала мне, что единственной причиной, по которой она держалась за эту работу был доступ к золотой молодежи Хэйд-Харбора.

Я понятия не имела, работает ли она сегодня, но у нас была отлаженная система, по которой я иногда забирала поставку из ее шкафчика. Обычно я не злоупотребляла, когда родители были здесь. Папа, в частности, был бы очень разочарован во мне. Однако сегодняшний вечер стал исключением, благодаря Тренту и ужину, который, казалось, никогда не закончится.

Я ненавидела разочаровывать отца. С другой сторону, маму, казалось, такие вещи никогда не заботили. Она никогда не разочаровывалась во мне, но и не ожидала многого. Мама была просто собой, поглощенная собственным миром филантропии, оздоровительных ретритов и председательства в многочисленных благотворительных организациях.

Папа путешествовал так же много, если не больше. Он регулярно звонил, помнил о важных событиях. Он пожелал мне удачи на экзаменах и приехал на мой выпускной. Я понимала, что это чертовски низкая планка по сравнению с другими людьми, чьи родители были с ними каждый день, но я никогда не знала ничего другого.

Постоянная нехватка внимания отца заставляла меня отчаянно нуждаться в нем. Я была папиной дочкой, и отрицать это было бессмысленно. Отец старался дать мне все материальные блага, которые я хотела, а я старалась не разочаровывать его и не раскачивать лодку. У меня было странное, противоречивое чувство, что, хотя я была светом его жизни, его любовь ко мне всегда висела на волоске.

Комната для персонала за кухней была пуста. Я быстро отправила сообщение Рамоне.

Я: Нужна доставка.

Рамона: У меня сегодня выходной. Я оставила кое-что в своем шкафчике. Веселись.

Удовлетворенная, я спрятала телефон, подошла к шкафчику Рамоны и ввела код, с легкостью открыв его. После чего поискала конверт, в котором она обычно оставляла для меня травку.

Я сунула белый конверт в клатч, как раз в тот момент, когда позади меня раздался жесткий голос.

— Какого черта ты делаешь?

2.Ашер

Возвращение в Хэйд-Харбор после пяти месяцев в Колорадо поначалу было не из приятных. Казалось, что все уже двинулись дальше. Мой лучший друг, Беккет, остепенился с моей гребаной сестрой-близнецом, к чему мне еще предстояло привыкнуть. «Геллионы» без меня играли посредственно, что я исправлю, как только мне разрешат вернуться на чертов лед. Мои друзья, Ледяные Боги, уже отучились половину первого курса в УХХ. Я же был вынужден играть в догонялки с остальными и сидеть на скамейке запасных, благодаря правилам трансфера.

Единственным местом, где все осталось неизменным, были «Дюны». Здесь по-прежнему было полно привилегированных придурков, которых я терпеть не мог. Таких, которые тратят тысячу баксов на ужин, но оставляют официантке пять долларов чаевых.

В «Дюнах» также приходилось постоянно сталкиваться с их наследниками. Все дети с трастовыми фондами для меня выглядели одинаково. В дизайнерской одежде, с накладными ногтями и сделанными носами, их лица сливались в одно. За единственным исключением, которое сейчас стояло прямо передо мной. Она не заметила меня, притаившегося в дверях раздевалки для персонала.

Уинтер ДеЛори. Снежная королева. Чирлидерша. Заносчивая нахалка. Девушка, чье присутствие я с трудом выносил. Та, которую я не мог выбросить из своей чертовой головы. Целый год она преследовала мои мысли там, где ей было не место. Она была не в моем вкусе, никоим образом, и все же я бы солгал, если бы сказал, что не думал о ней, пока был в Колорадо.

Ее было трудно забыть.

В данный момент Уинтер рылась в шкафчике Рамоны, моей коллеги по бару. Она сунула что-то в сумочку и закрыла шкафчик. Маленькая воровка думала, что ей сошло с рук то, что она задумала, пока я не заговорил. Это был первый раз, когда я остался с ней наедине с тех пор, как уехал в Колорадо. Мои воспоминания о выпускном классе были связаны с тренировками и частыми подработками. А еще ноющими мышцами, усталостью глаз, и стремлением добиться лучшей стипендии, какую я только мог получить, чтобы иметь возможность поехать куда угодно. Мои воспоминания о том времени были очень смутными, и все же я помнил каждое мгновение, проведенное с этой девушкой.