— Да, это мой приятель со своей новой секретаршей. Пожалуйста, будь с ней поприветливей. Женщины в жизни Джейка значат очень много и очень часто влияют на ход наших дел.
— Хорошо, Тэд, хорошо, — ответила Каролина, — я постараюсь быть с ней ласковой и приветливой.
— Ну вот и умница. Тогда все будет прекрасно.
Через несколько минут к дому подъехал прокурор округа и его помощник. Жены этих уже очень немолодых мужчин были одеты в дорогие платья, на пальцах у них сверкали кольца с крупными бриллиантами, в ушах покачивались дорогие серьги.
Все уселись за красиво сервированный стол. Посреди большого стола с прозрачной стеклянной столешницей стояла хрустальная ваза с букетом живых цветов. Высокие бокалы французского стекла на граненых ножках украшали стол.
Первым поднял тост прокурор округа.
— Я хочу выпить за Тэда Кэпвелла и за его очаровательную жену.
Каролина расплылась в приветливой улыбке.
— Тэд и Джейк очень хорошо поработали над последним делом, и мы умудрились разобраться во всех тонкостях. Тэд Кэпвелл был чрезвычайно убедителен. И хоть мне, как прокурору, не следовало бы радоваться за адвоката, я склоняю голову перед его профессионализмом.
Прокурор поклонился сначала Тэду, потом Каролине и поднял тяжелый хрустальный бокал, наполненный темно–вишневым вином. Довольная Каролина даже слегка наступила на ногу своему мужу и прошептала ему на ухо:
— Я даже не думала, что ты такой хороший адвокат.
— Я же говорил тебе, что я гениальный адвокат.
— О, извини, я совсем забыла.
Джейк подхватил тост прокурора.
— Да, господа, без Тэда я бы никогда не справился с этим делом.
— А почему? — поинтересовался помощник прокурора.
— Как это? — широко разведя руки в стороны, спросил прокурор.
— Знаете, господа, все дело в том, что у Тэда Кэпвелла такое лицо, что ему верят присяжные заседатели, даже если он несет полную чепуху.
— Ну ладно тебе, Джейк, ладно, — попробовал урезонить своего компаньона Тэд.
— Что ладно? Чего ты меня останавливаешь? Я говорю правду, у тебя, действительно, такое лицо, что тебе невозможно не поверить.
— Да, — Тэд поставил бокал, — у адвоката всегда должно быть очень убедительное лицо. Вообще, как у всех авантюристов, не так ли, господа?
— Точно, — заметил помощник прокурора, — дело в том, что у самых настоящих авантюристов, а мне их пришлось увидеть за свою жизнь тысячи, всегда очень открытые лица и очень честные улыбки. Так что Тэду Кэпвеллу повезло со внешностью, и я думаю, следующий тост стоило бы поднять за его родителей, которые наградили нашего сотрудника таким лицом.
Тэд самодовольно усмехнулся в ответ на произнесенное замечание.
— С удовольствием, господа, следующий тост я выпью за своих родителей. А потом, надеюсь, мы выпьем и за гостей.
— Конечно.
Все дружно поддержали и выпив, отставили бокалы и принялись за еду.
Вечеринка получалась довольно нудной, смех звучал натянуто, и сколько ни старался Тэд развеселить гостей, это ему не удавалось.
Зато Джейк Уоренджер чувствовал себя в своей тарелке. Он раздавал налево и направо комплименты, нисколько не смущаясь, что его сравнения никак не совпадают с внешностью жены прокурора округа и жены его помощника. Он улыбался всем налево и направо. Женщины расплывались от его обаяния, а Джейку Уоренджеру только этого и было нужно. Он успевал между двумя фразами, брошенными попеременно то одной женщине, то другой, еще и подмигнуть своей секретарше Элки, которая сидела напротив него, отделенная от своего шефа только плоскостью стола, уставленного яствами.
Но тут у Джейка Уоренджера неожиданно возник конкурент — семилетний Морис. Он приоткрыл дверь в гостиную и просунул в образовавшуюся щель свою коротко остриженную голову.
— Мама! — позвал он.
Каролина сперва не расслышала. Тогда Морис подошел к самому столу. Все гости оторвались от еды и посмотрели на ребенка.
— Что тебе, сын? — Каролина поднялась из‑за стола, — я же просила тебя не заходить в гостиную.
— Но я не могу уснуть, не съев кусочек торта.
Каролина вопросительно посмотрела на Тэда. Тот погрозил ей пальцем.
— Я же говорил тебе, ребенку не надо есть слишком много сладкого, а то будет очень толстым.
— А что в этом плохого? — возмутился Джейк. — Вот я толстый, и дела у меня идут хорошо. А ты, Тэд, — худой, и дела у тебя идут хуже.
Все засмеялись. Каролина осторожно взяла Мориса за плечо и повела к двери.
— Иди, ложись спать.
— А я не смогу уснуть, — громко сказал Морис.
— Почему?
— Тут так громко смеются, что я не могу сосредоточиться. И я все время думаю о торте: ведь вы его еще не съели? — Морис покосился на соседний стол, на котором стоял десерт.
— Морис, неприлично, до того как торт подан на стол, его разрезать и пробовать.
— Но, мама… — пробовал настоять на своем Морис. И тогда парнишку спас Джейк Уоренджер. Он сам поднялся из‑за стола и отрезал огромный кусок торта.
— Ешь и будь таким толстым, как я. Тогда ты превзойдешь своего отца. Тебя будут любить все, даже Элки тебя полюбит, ведь правда? — обратился он своей секретарше.
Та учтиво засмеялась, аккуратно сняла под столом с ноги туфель на высокой шпильке и принялась разминать затекшие пальцы.
Счастливый Морис поблагодарил Джейка, поклонился всем и пожелал спокойной ночи. Затем он заспешил из гостиной, как бы боясь, что Тэд и мать могут передумать и забрать у него кусок торта.
— По–моему, ты неверно воспитываешь ребенка, — обратился Тэд к Каролине.
— Тэд, успокойся, — вмешался в разговор Джейк, — это все я, это я разрешил ему взять торт. Почему я не могу угостить своего друга?
— Так вы уже друзья?
— Конечно. Если сделаешь человеку что‑нибудь хорошее, даже если это не стоит тебе и цента, то ты уже его друг.
Джейк вернулся на свое место и принялся с аппетитом уплетать салат из крабов.
Каролина, довольная, что все уладилось, тоже вернулась к столу.
Разговоры стихли, все занялись едой.
Элки откровенно скучала. Она начала подбираться своей ногой к ногам Джейка Уоренджера. Тот следил за ее движениями сквозь прозрачную столешницу и когда нога Элки легла на его колено, довольно прищурился. Он взял ее за щиколотку и потянул к себе. Элки чуть не упала со стула и еле успела придвинуться к столу. Стеклянная столешница врезалась в ее пышную высокую грудь, и стол вздрогнул. Зазвенел толстый хрусталь бокалов. Все недоуменно переглянулись, а Элки сделала вид, что не имеет к этому никакого отношения.
Джейк сладострастно причмокивал, перебирая пальцами правой руки пальцы на ноге своей секретарши. Но ему этого показалось мало: мешал чулок. Он отложил вилку, аккуратно вытер салфеткой нож и опустил его под стол. Элки, увидев это, округлила глаза. Она попыталась вырвать ногу, но стол вновь вздрогнул, и она покорилась своей судьбе. А Джейк Уоренджер водил ножом по ее пальцам, и та едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться от щекотки.
Джейк оттянул чулок и разрезал его ножом. Теперь он уже мог осязать обнаженные пальцы своей секретарши. Та поняла, чего хотел шеф, успокоилась и слегка сжимала и разжимала пальцы, продвигая свою ногу все дальше и дальше между бедер мистера Уоренджера.
Все хоть и заметили странное поведение адвоката и его секретарши, старались не замечать происходящего.
— Господа, давайте еще выпьем! — чтобы снять напряженное молчание за столом, предложил Тэд.
Он поднялся и наполнил бокалы. Жена прокурора попробовала еще один из салатов.
— О, я никак не могу понять, из чего у вас, Каролина, сделан соус.
Каролина только хотела сказать, как пожилая женщина остановила ее.
— Нет–нет, я сама должна угадать. Наверное, это вишня.
Каролина отрицательно качнула головой.
— Нет.
— Тогда малина с коньяком.
— Наполовину правильно, — ответила Каролина. — Коньяк там есть.
— Тогда… — жена прокурора еще раз попробовала салат, — это свежие финики с коньяком. Я узнала их по вяжущему вкусу.
