Между строк (ЛП) - Хейл Оливия

— Не делай этого, — говорит он, — иначе я не смогу держать свои комплименты при себе.

— Ладно. Я очень горячая. Вполне возможно, что я соблазнила успешного, привлекательного, невероятно богатого руководителя из Лос-Анджелеса.

Он поднимает брови.

— Я только что с помощью обратной психологии заставил тебя саму нарушить правило «никаких комплиментов»?

— Наверное, да. Блин.

— Не волнуйся. Ты хороший противник.

— М-м-м. Ты тоже.

Иногда это раздражает. Его взгляд такой теплый, и мне не хочется прекращать смотреть на него. Он снимает смокинг, и кажется, будто он медленно освобождается, снова становясь самим собой – тем человеком, которого я знаю.

Интересно, пил ли он сегодня вечером? Много ли красивых знаменитостей и звезд реалити-шоу висели у него на руке, пытаясь очаровать и произвести впечатление?

Но вместо этого он вернулся ко мне. С подарками.

Он ходит вокруг кухонного острова.

— Лучше?

Я киваю. Он берет меня за подбородок и приподнимает мое лицо.

— Мне жаль, что ты не смогла прийти сегодня вечером, по чисто эгоистичным причинам.

— Да?

Я поворачиваюсь к нему, и он подходит ближе. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Мне было бы гораздо лучше, если бы ты была рядом.

Его большой палец скользит по моей нижней губе, его взгляд бездонен.

— Я не люблю людей, которые выдают себя за кого-то другого. Именно это мне в тебе и нравится, Хаос.

Он наклоняется ближе, его губы почти касаются моих в поцелуе.

— Ты всегда была честна со мной, даже если тебя трудно понять. Мне пришлось научиться читать между строк.

Его губы касаются моих в самом легком поцелуе. Один раз. Два.

— Ты можешь поцеловать меня так, как хочешь, — шепчу я.

— Ты больна, — говорит он.

Я обнимаю его за шею.

— Не так уж и сильно.

Он целует меня медленно. Глубоко. Когда он поднимает голову, я чувствую слабость, и это точно не из-за моей воображаемой болезни. Я хочу, чтобы он прижал меня к себе.

Он наркотик, и я на него серьезно подсела.

— Ты уже должна спать, — говорит он.

— Ты не моя медсестра. И не врач.

— Я знаю основы науки о здоровье.

Я улыбаюсь ему в губы.

— Да? И что это за основы? Сон – это хорошо?

— Да. Это самый главный совет для здоровья.

— Ты никогда не спишь.

— Неправда.

Я отстраняюсь, руки все еще обнимают его за шею.

— Я видела. Ты допоздна не спишь, работаешь. У тебя постоянно горит свет.

Он слегка качает головой.

— Ты меня преследуешь.

— Мы спим в нескольких метрах друг от друга.

— Страшно подумать, что я пригласил преследователя к себе домой. В итоге попаду в один из тех документальных фильмов, которые выпускает «Титан Медиа». «Ему нравилась его соседка по квартире. Ей нравился он ... мертвым».

Тепло разливается внутри меня. Скорее всего, от супа.

— Я сегодня вечером написала о тебе еще несколько глав.

Его улыбка сменяется хмурым выражением лица, и он сжимает мои бедра.

— Скажи, что ты этого не сделала, Хаос.

— Почему?

— У тебя же болела голова.

Верно.

— Я села за работу после того, как подействовал адвил.

Его большой палец медленно описывает круг.

— Все равно. Я не хочу, чтобы ты мучила себя из-за этой книги.

— Я не мучаю себя. Я, честно говоря, рада была бы показать тебе кое-что из своих новых материалов.

— Тебе нужно перестать работать.

Я провожу ногтями по его щеке, и его глаза темнеют.

— А ты собираешься последовать своему собственному совету? Потому что я никогда не видела, чтобы кто-то работал больше тебя.

Он снова целует меня. Это еще один томный, неторопливый поцелуй, и мне кажется, что это почти нарушает правило номер один. Но мне слишком хорошо, чтобы отказаться от него.

— Давай. Покажешь мне свои тексты в постели.

Я соскальзываю с табурета и отодвигаю пустой контейнер из-под супа. Беру свою любимую шоколадку.

— В моей или твоей?

Глава 41

Шарлотта

Всякий раз, когда я остаюсь с ним наедине, он словно занимает все пространство в комнате. Я не вижу ничего, кроме него, его мускулистых предплечий, его красивого лица, его пристального взгляда, который не отрывается от меня.

Как будто под этим взглядом я сама становлюсь больше.

Эйден стоит у моей кровати. Она все еще немного помята после того, как я на ней лежала.

Я смотрю на свой ноутбук.

— Я написала пролог и главу о твоих студенческих годах. Я также разговаривала с одним из членов совета директоров, и теперь пытаюсь составить план этой главы.

— Черт.

Он ставит одну из огромных бутылок минеральной воды на мою тумбочку и снимает обувь. Все это кажется гораздо более интимным, чем я изначально предполагала.

Я сажусь на кровать спиной к большому изголовью. Он делает то же самое, залезая рядом со мной.

— Хорошо, — говорю я.

— Хорошо, — повторяет он.

В его голосе слышится веселье, рука лежит между нами поверх одеяла.

— Удиви меня.

— Не могу поверить, что ты не хочешь спать. Ты работаешь с тех пор... Ты сегодня утром, снова тренировался?

— Да.

— Ты машина.

— Я не хочу спать, — говорит он, и я сразу понимаю, что он устал.

Он мог бы подхватить эстафету шуток, но решил этого не делать. Я колеблюсь, мой ноутбук слегка повернут к нему.

— Нам не обязательно это делать, Эйден.

Он качает головой.

— Я все равно не смогу заснуть. Что там у тебя?

— Это попытка написать захватывающую первую главу.

Я нервничаю. Это пролог, начинающийся с того, что хорошо известно зрителям. День, когда его отца арестовало ФБР, и весь деловой мир обратил внимание на Эйдена и «Титан Медиа». Когда в новостях появились разные домыслы.

— Коротко и захватывающе. Но это происходит прямо перед тем, как ты входишь в... здание суда. Следующая глава переносит нас в твои ранние годы.

— Захватывающе, — бормочет он. — Хорошо.

Он перекладывает мой ноутбук, и я смотрю, как он читает, теребя нижнюю губу. Я не могу долго это выносить.

— С чего ты начал?

— С раннего детства, — говорит он. — Эта часть... интересная.

— Какая?

— Эта часть.

Он наводит курсор на третий абзац. Задерживается на предложении, где я писала о том, что он учился в прекрасных школах, но не получал удовольствия от учебы. Что он из тех, кто видит ценность в знаниях, но только если в них есть четкая цель.

— Мы никогда об этом не говорили.

— Может, и нет. Но это правда. Не так ли?

— Да, — бормочет он.

Он прокручивает вниз, курсор останавливается на другом предложении: «Семейный уклад был обычным лишь на первый взгляд».

— Мы мало говорили о моей семье.

— Да, но я не могу их не упоминать, правда?

Мой голос не дрожит. Он уверенный, спокойный, и я встречаю его взгляд. Он не отводит глаз.

— Ты вынуждаешь меня говорить об этом.

— Если ты мне ничего не расскажешь, — говорю я, — мне придется выдумывать. Формировать свою историю, основываясь на догадках, подсказках и информации из СМИ. Как это делают все остальные.

— Как все любят делать, — бормочет он.

Я похлопываю по одеялу между нами.

— В том-то и дело, Хартман. Эта книга позволит тебе хоть раз контролировать повествование.

— Она пригласит незнакомцев в мою жизнь. В ту часть, о которой я не хочу много думать.

Он сидит рядом, опираясь на локоть. Моя рука прижимается к одеялу.

— Это может быть страшно.

— Ты используешь терапевтический голос, Хаос. Вот что пугает.

Я закатываю глаза.

— Я пытаюсь тебя поддержать.

— Хммм.

Его взгляд снова опускается на экран. Задерживается на нем.

— Хорошо написано, — говорит он как будто неохотно. — Мне нравится твой голос. Это больше похоже на хорошую биографию, чем на мемуары.