Между строк (ЛП) - Хейл Оливия

— Я хорошо справляюсь со своей работой, — говорю я, — так же, как и ты.

— Еще бы! Учитывая, что ты продвинулась в этом процессе гораздо дальше, чем я когда-либо планировал.

Я беру подушку и взбиваю ее под головой.

— Ты действительно хотел месяцами водить за нос бедного литературного раба, а потом на финальной стадии завалить весь проект?

В изгибе его губ нет ни капли смущения.

— Эйден!

— Честно говоря, да, — он пожимает плечами. — Я не ожидал, что писательница окажется раздражающе настойчивой, интересной и невероятно красивой женщиной, с которой я уже встречался.

— Невероятно красивой?

Он проводит свободной рукой по волосам.

— Ты же прекрасно знаешь, какая ты красивая, Шарлотта. И владеешь своей внешностью не хуже, чем рыцарь мечом.

Мозгу требуется несколько мгновений, чтобы осознать это. Жар приливает к шее и сдавливает грудь. Он действительно считает меня красивой.

— Это комплимент, — шепчу я.

И это говорит он, мужчина с фигурой атлета и сумасшедшим магнетизмом, которому невозможно противостоять.

— Да. Но я не буду извиняться.

Он закрывает крышку ноутбука.

— Расскажи мне о своем детстве. О своих родителях. А потом я расскажу о своем.

Он сдается. Я вижу. И поэтому я сползаю вниз и поворачиваюсь к нему лицом. Кажется, будто я проваливаюсь сквозь матрас, окутанная мягкостью со всех сторон.

— Хорошо, — тихо говорю я. — Мои родители... старой закалки. Они из маленького городка недалеко от Кливленда. Мама – журналистка на местном новостном канале, а папа преподает биологию в школе.

— Ты единственный ребенок в семье?

Я киваю.

— Да. Моим родителям было трудно завести детей. Им потребовалось почти шесть лет, прежде чем появилась я.

— Прости, — говорит он.

— Я выросла в окружении множества друзей. Мы играли вместе в нашем тупике. На самом деле, это было довольно хорошее детство.

Мои веки тяжелеют, но я не собираюсь отрывать от него взгляд. От этих светло-зеленых глаз, устремленных на меня.

— Ты была пацанкой? — спрашивает он. — Ты предпочитала читать или играть?

— Я хотела быть там, где кипела жизнь. Мое любопытство всегда было моей слабостью.

— Ты скучаешь по родному городу?

Я тереблю край одеяла. Скучаю по тому, что раньше он был безопасным местом. Теперь это не так. Все меня знают, знают о «Риске». Все смотрели шоу, когда она вышло в эфир. Маленькая Шарлотта Ричардс по телевизору.

Это единственное место, где я навсегда потеряла право на частную жизнь. Никакая смена цвета волос меня не спасет.

— Шарлотта.

Голос Эйдена тихий.

— Что-то случилось?

— Да, — шепчу я. — И это затрудняет возвращение домой. Даже если я скучаю по родителям и лучшей подруге Эсме. Но между нами разверзлась пропасть, и я, похоже, не могу ее преодолеть.

Его рука ложится на мою, опираясь на кровать в узком пространстве между нами. Теплая кожа полностью покрывает мою. Он крепко держит меня, и я смотрю на его руку, вместо того чтобы смотреть на него. Сосредотачиваюсь на его длинных пальцах и слегка шершавых костяшках.

— Что случилось?

— Я... предпочитаю не говорить об этом.

Я избегаю его взгляда. Он имел бы полное право напомнить мне о нашей сделке. Вынудить меня взять себя в руки и сказать, что без откровенности с моей стороны он не будет откровенен в ответ.

Но он этого не делает.

— А какие у тебя родители? — спрашивает он.

Он лучше меня.

У меня вырывается зевок. Я подавляю его, прижимаясь к нему еще ближе.

— Мой папа печет потрясающее печенье с шоколадной крошкой. Когда я была маленькой, его аромат разносился по всей улице, и все мои друзья выстраивались в очередь у окна кухни. Через пару часов от выпечки оставались только крошки на тарелке.

— Звучит заманчиво.

Он проводит большим пальцем по тыльной стороне моего запястья.

— Кто-нибудь из твоих родителей пек?

— Нет, — тихо отвечает он. — Нет.

— Моя мама была не очень хороша в готовке. Но она всегда была потрясающей рассказчицей.

Мои глаза закрываются.

— Летом мы... устраивали барбекю на заднем дворе. Приглашали моих кузенов. И мама рассказывала истории, пока мы все жарили зефир на костре.

— Как ты, — бормочет он.

— Хм?

Я не могу держать глаза открытыми. Он теплый и от него приятно пахнет, и мне кажется, что я плыву.

— Ты тоже рассказчица.

Его рука успокаивающе обнимает меня.

— Спи, Хаос. Я рядом.

Глава 42

Эйден

Слышу легкое знакомое жужжание. Оно пронзает мою голову, как стрела. Очень раздражающее. Закрываю глаза и тянусь к тумбочке. Хватаю телефон и нажимаю на кнопку, которая его к чертям выключит.

Мне приснился такой хороший сон.

Я лежу на спине в слишком мягкой кровати. Мне кажется, что я тону в ней, укутавшись в нее, словно в гамак, она поглощает меня целиком. Чувствую на себе теплую тяжесть. Левой рукой я кого-то обнимаю.

Кого-то... Шарлотту.

Ее нога лежит на моей, и я тянусь свободной рукой к сгибу ее колена. Ее голова уютно устроилась у меня на груди, мягко поднимаясь с каждым моим вдохом. Я слышу легкое дуновение ее выдохов.

Я смотрю вниз на макушку Шарлотты, на ее шелковистые волосы, рассыпанные по мне. Она первой уснула прошлой ночью. Я помню это. Ее веки закрылись, ее рука обхватила мою. Я убрал ее ноутбук с кровати и устроился рядом с ней с книгой.

Я не планировал засыпать.

Но, должно быть, заснул... и вот она здесь, прижимается ко мне, словно я ее любимая подушка. Ее приятный запах и мягкость сонного тела укутали меня в кокон спокойствия и умиротворения.

А у меня стояк.

Давно я не просыпался со стояком. Обычно это не такая уж большая проблема. Быстрый холодный душ решил бы проблему, или более долгий, теплый, и помощь моей правой руки.

Теперь между ног ощущается тупая, пульсирующая тяжесть. Молния на брюках неприятно давит.

Я бы предпочел спать с Шарлоттой в одной постели без одежды. Под одеялом.

Поглаживая ее колено круговыми движениями, я делаю несколько глубоких вдохов. Мне нужно вернуться к работе. Слухи еще не утихли, а у меня сегодня запланировано несколько интервью для новостных агентств.

Она что-то бормочет мне в грудь. Ее рука сжимает мою талию, словно я подушка, которую она обнимает. Я провожу рукой по ее спине.

— Что ты говоришь?

— М-м-м.

Она утыкается мне в грудь, ее нос касается голой кожи груди под расстегнутыми пуговицами моей рубашки.

— Хорошо.

Я улыбаюсь.

— Хорошо?

— Такой раздражающий... — бормочет она и глубоко вздыхает.

Я улыбаюсь. Это может быть только об одном человеке.

Я не знал, что она разговаривает во сне.

Мой телефон снова звонит. Это будильник в виде Эрика, и я тянусь, чтобы выключить его к черту. Сегодня суббота. Но это никогда не останавливало ни его, ни меня.

На этот раз Шарлотта шевелится рядом со мной. Ее рука напрягается, а нога ерзает. Ее колено задевает мою эрекцию, и я сдавленно шиплю. Черт, становится только хуже.

Она моргает. Ее кожа розовая от сна, губы приоткрыты.

— Эйден?

— Доброе утро.

Ее глаза на мгновение закрываются.

— Нееет, еще слишком рано.

— Да, мы мало спали.

— Мало.

Она прижимается лбом к моей груди, и у нее вырывается слабый смешок.

— Не могу поверить, что мы уснули.

Моя рука продолжает гладить ее по спине.

— Ты устала.

— Извини. Я... ну.

Она смотрит на мою голую грудь, а не в глаза.

— Использовала тебя как подушку.

— Похоже, что меня это беспокоит? — спрашиваю я.

Она улыбается. Это легкое, почти застенчивое выражение, так непохожее на свирепую Шарлотту, которая умеет торговаться и не терпит возражений.

От этого зрелища у меня сжимается в груди.