Искалеченная судьба (ЛП) - Джеймс М.

Одна его рука оставляет мою грудь и опускается к пуговице на джинсах. Он без колебаний расстёгивает молнию большим пальцем, опуская джинсы и трусики вниз по моим бёдрам, пока они не спадают и не собираются у моих ног.

— Снимай, София, — приказывает он, и мой желудок сжимается.

Я снимаю джинсы и туфли, и тёплый океанский бриз нежно ласкает мою кожу. Я никогда раньше не выходила на улицу обнажённой, и это ощущение кажется мне дерзким и запретным, достижение для человека, чья работа заключается в выслеживании и исполнении заказных убийств. Я поворачиваюсь к нему, и мои пальцы сами тянутся к пуговицам его тонкой льняной рубашки.

— Всё по-честному, — шепчу я, медленно расстёгивая пуговицы одну за другой, пока рубашка не распахивается, а мои руки не оказываются на пуговицах его брюк. Я чувствую твёрдую головку его члена на тыльной стороне ладони, и внезапно мне становится трудно снять его брюки достаточно быстро. Всё моё тело жаждет того, что, как я знаю, он может мне дать.

В тот момент, когда я стаскиваю с него штаны и обхватываю рукой его твёрдую плоть, Константин издаёт низкий стон удовольствия. Его бедра прижимаются к моей руке, пальцы запутываются в моих волосах, когда он притягивает мой рот к своему, его язык переплетается с моим, а я провожу пальцами по его пульсирующей длине.

Затем он отстраняется от меня и ведёт к ступенькам, которые ведут вниз, к бассейну. Прохладная вода плещется у моих лодыжек, когда мы входим в неё, затем у икр. Константин берёт меня за руку, увлекая глубже, а затем поворачивается ко мне, проводит влажными пальцами по моим волосам, когда вода достигает ему пояса, почти до моей груди, и смотрит на меня сверху вниз.

— Я представлял это с первой ночи нашего медового месяца, — бормочет он низким и хриплым от желания голосом. — Ты точно знала, что делаешь, когда пошла купаться, не так ли?

Я прикусываю губу, пытаясь казаться невинной, когда смотрю на него снизу вверх. Это даётся мне с трудом.

— Может быть, — бормочу я, и рука Константина сжимает мои волосы крепче, притягивая меня ближе. Моё сердце бешено колотится в груди, и я чувствую, как возбуждение переполняет меня. Мне нравится, что он не осторожничает со мной, что бы он ни чувствовал ко мне, когда прикасается ко мне так, он поступает по своему усмотрению.

— Я никогда так сильно не завидовал воде, — говорит он, его рука скользит по моему бедру, нежно касаясь его. — Я хотел прикоснуться к каждой части твоего тела, как это делала она.

Его пальцы скользят по моему бедру, поднимаясь кверху и опускаясь между ног, чтобы коснуться гладкой кожи. Я задыхаюсь от его прикосновения, выгибаясь навстречу, и Константин мрачно усмехается, его рука продолжает движение вверх, проходя по моему животу, рёбрам и груди.

— Я хотел бы заняться с тобой любовью в том бассейне, под открытым ночным небом, — шепчет он, — где любой мог бы увидеть нас, если бы случайно вышел и посмотрел.

— Тебе нравится эта идея? — Спрашиваю я, поднимая на него взгляд. — Чтобы кто-то наблюдал за тем, как мы занимаемся любовью?

— Нет, чёрт возьми. — Он нежно сжимает мои волосы, откидывая мою голову назад. — Ты моя, волчица. Я говорил тебе, что выколю глаза любому мужчине, который посмотрит на тебя. Но пока они будут смотреть, они увидят, от чьего члена ты зависишь. От чьего члена ты будешь кричать.

Его бёдра прижимаются к моим, и я хочу сказать ему, что он ошибается. Что я никогда не смогу стать зависимой от какой-либо части его тела. Но это было бы бессмысленной ложью, и я думаю, мы оба это знаем.

Рука Константина скользит вниз, лениво проводя по моему плоскому, упругому животу, прежде чем снова опуститься между моих бёдер. Его пальцы умело раздвигают мои складочки. Быстрым движением он проникает в меня двумя пальцами, его большой палец находит мой клитор, а пальцы другой руки прижимаются к моей голове.

— Я хочу, чтобы ты кончила для меня, волчица, — шепчет он. — Я хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, пока ласкаешь мои пальцы. А потом, если ты будешь хорошей девочкой и расскажешь мне, как тебе это нравится, я дам тебе свой член.

Его пальцы проникают в меня, нежно массируя, вызывая волны удовольствия по всему телу, когда он проводит большим пальцем по моему клитору.

— Ты должна заслужить этот член, дорогая, — говорит он. — Покажи мне, как сильно ты этого хочешь.

Я никогда не думала, что смогу позволить другому мужчине говорить со мной в таком тоне и получать от этого удовольствие. Однако каждое его слово, произнесённое с сильным русским акцентом, вызывает у меня волнение. Я киваю, всхлипывая, когда он прижимает свою руку к моему телу.

— Я уже близко, — шепчу я, и это правда. Константин точно знает, как прикоснуться ко мне, как довести меня до грани быстрее, чем кто-либо другой. Я всхлипываю, когда его пальцы начинают двигаться быстрее, эти быстрые круговые движения заставляют каждую мышцу моего тела напрягаться, и я чувствую, как сжимаюсь вокруг его пальцев.

Мои глаза закрываются, и в этот момент он резко дёргает меня за прядь волос, которую всё ещё держит.

— Смотри на меня, волчица, — рычит он. — Я хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, когда кончаешь.

Он что-то подозревает? Даже в этот момент абсолютного счастья, когда я нахожусь на грани непередаваемого блаженства, меня не покидает тревожное сомнение. Я не могу избавиться от мысли, не пытается ли он найти во мне какие-то скрытые мотивы или улики, которые приведут его к истине о том, кто я на самом деле. Но когда я смотрю в его глаза, то не нахожу там ничего подобного. Всё, что я вижу, – это чистое, необузданное желание, едва сдерживаемую потребность мужчины, который хочет меня с неистовой силой. И этот взгляд его глаз, тёмных и голодных, выводит меня из себя не меньше, чем всё остальное.

— Константин! — Мои руки взлетают из воды, обдавая нас обоих брызгами, когда я хватаю его за плечи. Мои пальцы впиваются в его мышцы, а бёдра прижимаются к его руке, и я испытываю мощный оргазм, кончая на его пальцы. Я прижимаюсь к нему, снова выкрикивая его имя и удерживая его взгляд своим, пока оргазм накатывает на меня волной. Вода плещется вокруг нас, ударяя по коже, а я сжимаюсь и извиваюсь вокруг его пальцев, пока он, наконец, не высвобождает их и не поднимает меня на руки.

Не задумываясь, я обхватываю его ногами за талию, и он наклоняется, чтобы коснуться моего скользкого входа. Его бёдра пронзают меня одним мощным толчком, от которого моя голова запрокидывается, а руки обвиваются вокруг его шеи. Я задыхаюсь, когда его рука обхватывает меня за талию, крепко прижимая к себе, и он отступает к краю бассейна, лицом к палубе, прислоняя меня к ней спиной и начиная двигаться.

Его рука по-прежнему запутана в моих волосах, заставляя меня смотреть на него, пока он погружает свой член в меня снова и снова, каждый раз так глубоко, как только может, пока я не начинаю задыхаться и содрогаться от удовольствия. Он так приятно ощущается, длинный, толстый и почти слишком большой, настолько большой, что каждый сильный толчок вызывает искру боли и бесконечные волны удовольствия.

— О, чёрт, Константин... — я стону его имя, выгибая спину и прижимаясь к нему бёдрами. — Мне нужно кончить ещё раз, пожалуйста...

— Блядь, — шипит он, с силой входя в меня и удерживаясь внутри, его таз покачивается напротив меня так, что я вижу звезды. — Боже, у тебя такой красивый голос, когда ты умоляешь, волчица.

Он снова прижимается ко мне бёдрами.

— Умоляй меня, София. Умоляй об этом члене. Умоляй, чтобы я заставил тебя кончить.

Я никогда в жизни не просила мужчину ни о чём. Но в этот момент, на грани очередного сокрушительного оргазма, моё тело напряглось, и каждая клеточка моего тела жаждала большего. Я услышала мольбы, срывающиеся с моих губ.

— Пожалуйста, — выдыхаю я, прижимаясь к нему, отчаянно пытаясь добиться как можно большего трения. — Заставь меня кончить, Константин. Заставь меня кончать столько раз, сколько я смогу выдержать. Пожалуйста, пожалуйста...