Порочная королева (ЛП) - Торн Айви

— Я пытался убить тебя, — с жестокой улыбкой говорит Филип. — Я приказал тебя похитить и сказал своим людям, чтобы они делали с тобой всё, что захотят, лишь бы ты страдала. Но ты, как грёбаный таракан, просто так не сдохла. А потом ты настроила наших мальчиков против нас.

Затем его рука медленно скользит вниз по моей талии к бедру, забираясь под пояс облегающих леггинсов, которые я надела перед боем.

— Итак, теперь я намерен выяснить, что же в тебе такого особенного, что заставило всех троих наших наследников восстать против своих отцов и их естественного положения в мире, — говорит он, облизывая губы. Его рука, лежащая на моём горле, поднимается вверх, обхватывает мой подбородок, а большой палец проникает мне между губ. — У меня никогда не было такой восхитительной женщины, но, полагаю, всё когда-нибудь случается впервые, — продолжает он.

Я чувствую, как у меня скручивается желудок, а к горлу подступает тошнота. Но я заставляю себя оставаться на месте, сосредоточившись, потому что в своём стремлении увлечь меня в тень и изнасиловать, Филип Сент-Винсент, охваченный гневом, забыл о двух очень важных вещах.

Он не удерживает меня. И я всё ещё сжимаю в руке кинжал.

За моей спиной всё ещё идёт бой. Где-то в комнате я слышу выстрел, и звук отдаётся болезненным эхом. Однако я не позволяю себе отвлекаться на это. Не позволяю себе заметить, как рука Филипа возвращается к моему горлу, чтобы прижать меня к стене, или как его пальцы скользят по моей плоти, забираясь под шорты.

У меня есть только один шанс отомстить за всё, и всё что мне нужно – это мгновение.

Он настолько сосредоточен на том, что делает, настолько увлечён, что даже не замечает, как я поднимаю руку. Он не чувствует, как я переминаюсь с ноги на ногу, готовясь выполнить то, чему меня научил Джексон: вспомнить, как оттолкнуть от себя кого-то крупнее и сильнее меня и поменяться с ним ролями.

У него не было времени отреагировать, когда я подняла колено и ударила его в пах. С его губ сорвался гортанный звук, и он наклонился вперёд. Я воспользовалась этим шансом, навалившись на него всем своим весом, обхватив левой рукой его шею и используя все имеющиеся у меня рычаги, чтобы развернуть его и прижать спиной к стене.

— Ты, долбаная сука! — Крикнул он, и я выбросила правую руку вперёд, вонзая кинжал так сильно, как только могу, ему в живот.

На мгновение мне показалось, что я больше не смогу вытащить кинжал. Его тело содрогнулось от внезапной боли, и мне пришлось всем своим весом прижимать его к стене, пока он сопротивлялся, с его губ сорвался крик боли. Но я ещё не закончила. Я снова ударила его, вырвав кинжал изо всех сил, которые у меня ещё оставались. Когда я отошла от него, Филип, пошатываясь, опустился на колени, его расстёгнутая мантия распахнулась, и кровь пропитала белую рубашку под ней.

Он смотрит на меня снизу вверх и в его глазах шок.

— Ты грёбаная шлюха... — шипит он, прижимая руку к животу. — Я убью тебя, чёрт возьми...

— Нет. — Я наклоняюсь, хватаю его левой рукой за волосы и запрокидываю его голову назад, заглядывая в глаза человеку, который столько времени, сколько я здесь живу, и до этого командовал этим городом. Человеку, по приказу которого погибло столько людей, свершилось столько ужасов. Человеку, который с помощью других отнял у меня так много и пытался отнять ещё больше. — Нет.

Моя рука сжимает его волосы, и я подношу кинжал к его горлу, прижимая лезвие к его коже. Рукоять, украшенная драгоценными камнями, впивается в мою ладонь.

— Это за Натали, — шепчу я. — За мою маму. За меня. — Я с трудом сглатываю, готовясь к тому, что собираюсь сделать. — Это за нас всех.

И затем одним резким движением я провожу кинжалом по его плоти, перерезая ему горло.

Это так же, как и с Пикси, и должно было бы вызвать у меня страх. Но я не чувствую ничего, кроме холодного удовлетворения, когда вижу, как понимание отражается на его лице. Его рука поднимается, чтобы схватиться за горло, страх наполняет его глаза, и он осознает, что я сделала, и какую роковую ошибку он совершил, связавшись со мной.

— Ты... ты... сука... — выдыхает он, и я жестоко улыбаюсь ему, всё ещё сжимая в кулаке его волосы.

— Меня зовут, — тихо говорю я, глядя в его умирающие глаза, — Афина, блядь, Сейнт!

А затем я отталкиваю его назад, и его тело тяжело падает на пол.

Я шокировано оборачиваюсь, чтобы осмотреть остальную часть комнаты. Джексон дерётся с двумя «сынами», и один из них тяжело падает на пол. Тело его отца лежит рядом с телами других, на лбу виднеется огнестрельная рана. Отец Дина также неподвижно лежит на камнях возле алтаря, а Дин привалился к столбу, к которому привязан Кейд, и пытается развязать верёвки.

Пошатываясь, я подхожу к Дину, сжимая в руке окровавленный кинжал. Когда он поднимает голову и встречается со мной взглядом, я просто киваю.

— Всё кончено, — шепчу я, освобождая Кейда. Он падает в объятия Дина, с трудом сглатывая и глядя мимо меня туда, где неподвижно лежит его отец.

— Я убила его. — Я смотрю на Кейда, гадая, возненавидит ли он меня за это, сможет ли когда-нибудь смотреть на меня так же. — Он пытался... — начинаю оправдываться я, но останавливаюсь и закрываю глаза.

Неважно, что Филип пытался сделать со мной сегодня вечером. Он уже совершил достаточно поступков, чтобы заслужить свою смерть, и не один раз.

— Я убила его, — просто говорю я. — Прости.

— Нет, — Кейд качает головой, с трудом произнося слова. — Нет, ты поступила правильно. — Его взгляд на мгновение останавливается на теле отца, и я вижу, как он вспоминает всё, что рассказывал мне о годах, которые страдал от рук Филипа Сент-Винсента. — Нет, — повторяет он. — Он заслужил смерти.

— Твой отец? — Я смотрю на Дина, а затем мимо него на неподвижное тело Марка, и Дин качает головой.

— Он мёртв, — тихо говорит он. — Джексона тоже. Они все...

— Они сами выбрали свою судьбу, — говорит Кейд. — А теперь давайте уберёмся отсюда нахуй.

Я киваю и беру его за другую руку. Мы с Дином помогаем ему подойти к Джексону, который поднимает Мию с земли, где она скорчилась у алтаря. Вокруг нас лежат тела, и когда мы проходим мимо Уинтер, я замечаю, что её волосы спутались вокруг лица, а кожа покраснела от запёкшейся крови, которая натекла на камни у её рта. Её тело распростёрто на земле.

Она тоже мертва. Они все мертвы. Но как бы я ни старалась, я не могу почувствовать ничего, кроме облегчения. Потому что так и есть. Но несмотря на все испытания и трудности, мы живы.

Все мы.

Кажется, что подъём по лестнице занимает целую вечность, но нам всё же удаётся добраться до вершины. Мы поддерживаем Кейда по очереди, пока он идёт по лабиринту в главный дом. Я стараюсь не оглядываться по сторонам, когда мы направляемся к входной двери, не желая вспоминать то время, когда я была здесь. Слишком много воспоминаний: я учусь с Мией, помогаю маме с уборкой, плаваю в бассейне, читаю в библиотеке и, конечно, та судьбоносная вечеринка, когда в библиотеке произошло нечто совершенно необычное.

Я замечаю, как Кейд бросает взгляд в ту сторону, но ничего не говорит. Никто из нас не произносит ни слова, когда мы выходим на холодный ночной воздух. Полная луна висит над нами, когда мы оказываемся на лужайке перед домом.

— Я заберу машину, — говорит Дин. — Мы с Кейдом пытались спрятать её подальше. Вот тогда-то они и застали нас врасплох, и... — он беспомощно разводит руками.

— Всё хорошо, — тихо произношу я. — Теперь всё позади.

Однако это не совсем так. У нас ещё есть часть первоначального плана, который мы можем реализовать, и, глядя на нас четверых, я понимаю, что именно это мы и собираемся сделать.

Кейд и Дин планировали спрятать машину на территории поместья, а ёмкости с бензином, которые были частью нашего первоначального плана, спрятать внутри. Теперь Дин подъезжает к машине, открывает дверцу со стороны пассажира и, с моей помощью, сажает Кейда внутрь, пока Джексон выгружает бензин.