Свадебное проклятье (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна

Ему хватило времени ответить таким же пристальным долгим взглядом. Произнести размеренно, внушительно и уверенно:

— Это очень удобное… очень высокое место… для того чтобы броситься вниз… Так легко покончить сразу со всеми беспокойствами, проблемами и страхами, правда ведь?

Голубые глаза директора на миг застлало пеленой. Но он встряхнул головой, снял очки, протер их устало. Слабо улыбнулся.

— Надеюсь, сегодня мы обойдемся безо всяких… полетов. Здравствуйте, Лили, очень рад вас видеть!

Он не был уверен, что «толчок» подействовал. Собирался добавить вечером, а до того следовало навестить отцовский офис, изучить расположение видеокамер и расписание охраны, чтобы где-то случайно не засветиться. Но уж слишком много сил приложил он сегодня — куда больше, чем с Линху, и просто свалился пластом с ужасной головной болью и температурой под сорок. Что ж, сошлется на внезапный грипп, а там наберется сил и… попробует снова. Он был уверен, что жених не расскажет отцу о любовной связи дочери с секретарем, ведь давний партнер знает характер Артура Мейли не понаслышке и ни за что ни подставит свою невесту под удар.

Казалось, он и в самом деле подцепил какой-то вирус, потому что провел целых три дня в натуральном бреду, прежде чем услышал, и тем более уяснил, что директор Браун разбился, упав (что за трагичный несчастный случай!) с верхнего этажа офиса компании.

Рыдающая хозяйка укоряла своего шатающегося от слабости секретаря за то, что тот посмел так не вовремя разболеться, никакой от него пользы, никакой помощи в столь ужасное для семьи время! Он виновато и смиренно просил прощения.

…Мама, я снова обо всем позаботился!

Глава 9. Лицом к лицу

— Но некоторым всё неймется!

Захария глядит на меня с искренним отвращением, искажающим лицо, всегда казавшееся безупречным. Видимо, его мать действительно была красавицей, да и наш общий отец, судя по снимкам, в молодости был очень хорош — хищной, сильной мужской красотой, притягивающей женщин. Так что Захария взял от обоих родителей и обеих рас все самое лучше.

И худшее — тоже.

Гнев. Мстительность. Зацикленность на одной идее, одной задаче, которая не дает жить не только тебе, но и окружающим. Иногда — как с Дином и Алексом — в самом прямом смысле.

— Зачем, ну зачем нужно было опять выходить замуж?!

Только и могу, что повести плечами: широкими тканевыми полосками привязана к спинке стула (так растерялась, что начала сопротивляться не сразу и безрезультатно). Криво улыбаюсь.

— Прости, не знала, что мое замужество тебя так… триггерит!

— Я честно старался разрешить всё мягко, безопасным для всех способом!

— Понимаю, — киваю я. Надо отдать ему должное — и правда пытался. Даже несколько раз. — Ты хотел, чтобы я не доверяла Маркусу? То похищение…

— Авария никоим образом не планировалась! — перебивает Захария.

Вздыхаю:

— И на том спасибо…

— Наверное, я слегка перестарался с… посылом. Водитель человек пожилой, вероятно, ему стало плохо, не справился с управлением. Еще и себя не контролировал — ушел с места аварии то ли от испуга, то ли ничего не соображал…

Делаю заметку на память: как выберусь отсюда снять обвинение с несчастного, на самом деле ничего не помнящего таксиста.

Если выберусь.

— Раз не сработало, пришлось действовать дальше.

Гляжу на Захарию во все глаза: что он имеет в виду? Неужели то явление нянюшки… и Алекса в часовне — тоже он? Но как?! Он что, и меня… подталкивал?! Накатывает внезапная тошнота. Видимо, я заметно бледнею, потому что парень вдруг встает и отходит к крохотному кухонному уголку, а возвратившись, протягивает мне полную кружку.

— Вот, выпейте.

Я молча гляжу на его руки в перчатках, и секретарь (приходится прилагать усилие, чтобы называть его братом) улыбается своей обычной, неуловимо легкой до призрачности улыбкой.

— Это просто вода. Не бойтесь.

Чтобы перестать бояться, нужно вернуться на пару часов назад, когда я о тебе еще ничего не знала!

На вкус и правда вода. Хотя не уверена, что наркотик или… допустим, яд имеют какой-то специфический вкус. Выпиваю всё и крепко зажмуриваюсь, приказывая себе успокоиться.

— Вы в порядке? — спрашивает Лэй. — Голова не кружится? Нет трудностей с дыханием?

Можно подумать, что он издевается, но скорее всего срабатывает профессиональная привычка обо всем и всех заботиться. Мрачно отвечаю:

— И не надейся! Скажи, а ты меня тоже как-то… подталкивал?

Качает головой. Не успеваю я вздохнуть с облегчением, как Лэй добавляет с пугающей честностью:

— Нельзя сказать, чтобы я не пытался. Отчего-то не получалось, что странно, с вашим-то характером…

Напоминаю себе, что не время оскорбляться, и незачем спрашивать об остальной семье: ясно же, где не срабатывал его… ментальный дар, на помощь приходили навыки манипулятора.

Продолжаем разговор.

— Ты сказал — действовать дальше?

— Гейланг, — напоминает Захария.

— Чэновский конкурент назначил ему встречу в Гейланге и… — вопросительно гляжу на секретаря. — И что?

— Встречу назначил я. Шэн Пинг как раз тогда был в отъезде, — спокойно сообщает Захария. — Подмена телефонных номеров — очень удобная вещь.

— Ты, я смотрю, на все руки мастер! Но зачем? Избить Маркуса, чтобы он отказался от женитьбы? Или… — И у меня действительно перехватывает дыхание так, что я не могу выдавить следующий вопрос.

Захария вновь качает головой.

— Нет, убивать в планах не было. Хотя, если б его серьезно покалечили, я бы нисколько не расстроился.

— Ты тоже там был! — вдруг выпаливаю я, Лэй вопросительно приподнимает безукоризненные брови.

— С чего вдруг такой вывод?

— Тогда в городе была адская сушь, лишь в Гейланге прошел сильный ливень, Маркус говорил, его буквально выкупали в грязи. Ты тоже заявился в госпиталь с влажными волосами, мокрый плащ оставил в машине, я еще перекладывала его на заднее сиденье…

Секретарь хвалит:

— Прекрасная наблюдательность, миз Эбигейл!

Да, вот только выводы из этих наблюдений уж очень запоздали! Ведь даже не задалась вопросом, каким образом секретарь узнал о случившемся с Маркусом! Но у Лэя наверняка имелось наготове убедительное объяснение…

— Хотел проследить. Ему должны были вколоть наркотик, чтобы… Ну вы понимаете.

Что тут непонятного? Мой жених отправляется в Гейланг с целью ширнуться, и в наркотическом угаре с кем-то дерется. А отец…

— Президент Мейли ненавидит наркоманов, — продолжает секретарь мои мысли.

Это правда. Отец куда с большей терпимостью относится к пьяницам: не раз сокрушался, сколько друзей и соратников погибло от пагубной привычки. Даже к нам, своим детям, стал со старшей школы присматриваться, периодически заставляя сдавать тест на наркотики. Так что получись задуманное, у Маркуса не было бы никакого шанса оправдаться.

— К несчастью, нашлись неравнодушные, не вовремя вызвали полицию, — подытоживает секретарь.

Ну хоть что-то у тебя сорвалось!

— И, к сожалению, не получилось рассорить вас с супругом, — вздыхает секретарь так тяжело, что впору посочувствовать: ах, негодяи какие! — Не следует доверять кому-то до такой степени, в этом мире ни ангелов, ни Будды во плоти, ни кристально честных людей просто не существует!

— Я это уже поняла — благодаря тебе, Захария! Но знаешь, иногда достаточно просто откровенно поговорить, попытаться решить проблему вместе…

— Существуют и неразрешимые проблемы.

— Какие, например?

— Ну, например, кто оживит мою маму? — этот вопрос секретарь задает с совершенно спокойным лицом, обычным ровным голосом, но я невольно отвожу глаза. Ни прошедшие годы, ни относящиеся к нему по-доброму люди не смогли заглушить боль от первой и страшной потери.

Этой неустанно расковыриваемой раны.

Бесконечно жаль того маленького, испуганного, безмерно одинокого мальчика, который несколько дней провел рядом со своей мертвой матерью. Но убийства планировал и совершал все-таки уже взрослый, сильный и умный мужчина. У каждого из нас имеются какие-то глубокие убеждения, но далеко не все готовы за них убивать…