Порочные цели - Кейн Мила

Я убрал руку прежде, чем она успела кончить, и облизал пальцы.

— Черт возьми. Залезай на стойку. Сейчас же. — В моем голосе не осталось места для возражений.

— На стойку? — переспросила она растерянно.

У меня не было времени на ее замешательство. Мне нужно было зарыться языком между ее ног прямо сейчас.

Я наклонился, подхватил ее на руки и прижал к груди. Подойдя к барной стойке, посадил ее на гладкую поверхность. Она заерзала, пытаясь одернуть юбку, но я лишь цокнул:

— Руки прочь. Это... — Я задрал подол, обнажая влажную ткань трусиков. — Сегодня мое. И я сделаю с тобой всё, что захочу.

Я оттолкнул ее назад, так что она опустилась на локти, и резким движением сорвал с нее трусики. Она смотрела на меня затуманенным взглядом, пока я скользил глазами по ее телу и наконец остановился на киске.

— Я... тебе не обязательно... Я знаю, парням это не нравится... — пробормотала она.

— Ах, да? Так тебе известно? — поддразнил я, проводя пальцем по влажной щели.

Она вздрогнула, ее колени почти сомкнулись, настолько чувствительной она была.

— Я серьезно, я знаю, что это мерзко, — продолжала она.

Я ущипнул ее за клитор.

— Скажешь эту чушь еще раз, и я перекину тебя через колено, а потом заставлю кончить, пока мой язык будет в твоей заднице, чтобы ты поняла, что ни в тебе, ни в этом нет ничего мерзкого. Ни капли. Ни в одной твоей части.

От моих слов ее рот приоткрылся, и я воспользовался моментом, чтобы заткнуть его кружевными трусиками. Затем мягко обхватил ладонью ее подбородок, заставив сомкнуть губы на краешке ткани.

— А теперь не шевелись, черт возьми, и дай мне то, чего я жаждал весь вечер.

Я наклонился и облизал ее. А затем, удерживая ее бедра широко разведенными, я принялся пировать на ней.

Ее бедра дрожали по бокам от моей головы, то сжимаясь, то размыкаясь, словно пытаясь вытолкнуть меня. Но я крепко держал ее, не давая сбежать.

Она выгибалась под моим ртом, ее сладкая киска была божественна на вкус. Я готов был есть ее целыми днями, но хотел доказать кое-что этой женщине, этой неожиданной находке, и для этого мне нужно было разрушить ее до основания. Я смочил палец слюной и медленно ввел его в нее так глубоко, как только мог. Черт возьми, она была тугой. Несмотря на это, я сумел втиснуть второй палец рядом с первым, двигая их в ровном ритме, пока продолжал работать над ее клитором.

— Блядь, ты такая тугая. Ты девственница?

Она покачала головой и закусила губу.

— Нет, но это было… давно. Прошли годы.

Я усмехнулся. Практически то же самое.

Она сладко застонала и приподнялась на локтях.

— Маркус, я… я… — она выглядела почти напуганной ощущениями, которые атаковали ее.

Ее грудь тяжело вздымалась, и я выругался на свою оплошность – я поспешил взять ее прямо здесь, даже не потрудившись снять с нее одежду, чтобы увидеть, как колышутся ее сиськи, когда она кончает. У нее было восхитительное тело – мягкое, женственное, тогда как я состоял из жестких линий и углов. Контраст между нами чертовски заводил меня, но, впрочем, как и всё в этой женщине.

Она вцепилась в мои волосы, и я понял, что ее оргазм близко. Бедра сомкнулись вокруг моей головы, и она кончила. Все ее тело выгнулось и застыло, будто в него вогнали вилку в розетку, а я пропустил сквозь нее тысячу вольт. Соки из ее киски хлынули мне в рот, как чертов фонтан, и я жадно пил сладкий нектар. Судя по ее первоначальному сопротивлению, немногие мужчины удостаивались чести испробовать ее на вкус, и этот факт заводил меня еще больше. В ее реакции была какая-то первобытная новизна, потрясенная невинность, которая проникла мне под кожу. Я знал, что никогда не забуду выражение лица этой женщины, когда она поняла, на что способно ее тело в умелых руках.

Я продлевал ее оргазм, лаская ее, пока чувствительность не пошла на спад, и напоследок поцеловал подрагивающую киску. Затем выпрямился и вытер рот тыльной стороной ладони.

— Что ты там говорила о женском оргазме? — протянул я.

Она вся вспыхнула, глядя на меня сияющими глазами. Я наклонился и поцеловал ее.

— Продолжай смотреть на меня так, именинница, и я начну думать, что я твой бог, — сказал я.

Она вздрогнула и опустила подбородок, внезапно смутившись, когда прошептала:

— Ну… после этого – я тоже.

Я рассмеялся и подхватил ее на руки.

Мне нужно было оказаться внутри этой женщины, и с меня было достаточно твердой столешницы бара.

— Эй! Что ты делаешь? — возмутилась она.

Я понес ее за стойку.

— Несу тебя в постель, где смогу трахнуть как следует.

Ее рот приоткрылся, затем резко закрылся.

— Ладно, но я могу и сама дойти. Ты сорвешь спину.

Эта наивная и совершенно ошибочная реплика вызвала у меня искренний смех.

— Я бы даже обиделся, если бы ты не была такой забавной, красавица. — Я подошел к двери в спальню.

Она потянулась к замку, предвидя, что мои руки будут заняты ею.

— Ты помнишь код?

Она фыркнула:

— Да, его трудно забыть.

Дверь открылась, и я протиснулся внутрь, пинком захлопнув ее за собой.

— Ты же знаешь, что этот код – полная фигня? — Я опустил ее на кровать.

Она тут же поднялась на колени. Я стянул футболку через голову и швырнул ее в сторону. — Эту дверь можно было бы вообще не закрывать, из комнаты все равно ничего не украдут.

Она не отводила от меня глаз. Я раздевался не спеша, наслаждаясь восхищением в них.

— Потому что здесь нечего красть, кроме старых носков? — прошептала она.

Я снова усмехнулся. Одним движением расстегнул ремень и выдернул его из петель джинсов.

Она следила за каждым моим движением, затаив дыхание. Я сложил ремень петлёй, накинул его ей на шею и подтянул ближе к себе.

— Здесь есть что красть. И немало… но никто не осмелится. Взять что-то отсюда, черт, даже зайти в эту комнату – значит пойти против клуба. Байкеры не любят делиться.

— Но я здесь, — пробормотала она, опустив глаза к моим губам. Ее щеки порозовели, и придав ей чертовски соблазнительный вид.

— Да, но ты здесь со мной. А в этом я точно ни с кем не делюсь.

Я выпустил ремень, и он мягко упал вокруг нее, а затем грубо поцеловал ее. Джинсы полетели в сторону, и освободить мой член из тесного плена было чистейшим блаженством. Ее одежда последовала за моей – я сорвал ее и отбросил прочь.

Я отступил на шаг, чтобы окинуть взглядом ее обнаженное тело, потирая большим пальцем губы, пока мой член лежал на животе, с нетерпением выделяя предэякулят. Я провел рукой вниз и сжал его. Мои яйца горели от желания опустошиться внутри этой женщины.

Я уже представлял, как это будет потрясающе. Мои пальцы все еще помнили тепло ее киски.

Я навис над ней, целуя ее живот, поднимаясь выше, к груди. Черт, она была идеальна. Такими сиськами можно было задушить мужчину – и он умер бы счастливым ублюдком. Я нашел ее сосок, зажал его губами и потянул, перекатывая твердый бугорок между зубами, одновременно упираясь головкой члена в ее мокрую щель. Она приподняла бедра, без слов умоляя меня войти в нее.

— Если ты и дальше будешь подставлять мне свою драгоценную киску, у меня не останется выбора, кроме как трахнуть тебя так жестко и быстро, как я захочу, — произнес я, не отрываясь от ее кожи.

Переместив губы к ее шее, я погрузился чуть глубже. Я заполнял ее сантиметр за восхитительным сантиметром, пока ее киска жадно сжималась вокруг меня. Я уже понял, что у нее мало опыта – по тому, как она краснела и ерзала, по этой милой, беззащитной манере… Она явно не привыкла, чтобы ее так желали. И это чертовски освежало. Делало каждое ее движение в тысячу раз сексуальнее. Естественная, не наигранная чувственность. Такие женщины, как она, обычно не смотрели на парней вроде меня. До сегодняшнего вечера.

— Хмм, я хочу этого… — Ее глаза встретились с моими. В тусклом свете луны они казались бездонными – темные, огромные, полные немого желания.

— Чего ты хочешь? — я нарочно заставлял ее повторить. Мне нравилось, как она стесняется прямо попросить, чтобы ее трахнули.