Мой отец действительно справлялся со всем, как чемпион, а мой брат ведет себя глупо.
– Можно я ударю его по голове? Это звучит веселее.
Он качает головой.
– Ударь.
– Я собираюсь тебя подставить, – ворчу я.
Это один из видов спорта, который, как бы сильно он ни любил и ни пытался меня научить, я просто... не понимаю.
Конечно, правила просты, и я написала об этом целую чертову статью, но у меня нет ни физических способностей, ни желания.
Можно подумать, что бросать, кидать и вообще играть во фрисби легко. Я могу подтвердить – это не так.
Я просто ужасна.
– Встань так, как я тебе показывал, – подбадривает Леклан.
– Встань, как я тебе показывал, – лепечу я, как ребенок, но у меня получается.
Он фыркает.
– Хорошо, теперь, когда отпустишь его, резко дерни запястьем.
Я делаю это каждый раз, и знаете, что происходит? Эта штука падает на землю.
Я отпускаю руку и смотрю на него.
– Леклан, ты же знаешь, что у меня ничего не получается.
– Знаю.
– Спасибо.
Он ухмыляется.
– Просто попробуй, детка, клянусь, у тебя получится. Тебе просто нужно потренироваться. У Роуз получилось.
Да, от этого мне стало легче. У Роуз есть спортивные способности ее отца, а у меня нет. Я хуже всех, и мне все равно. Я просто хочу сидеть в сторонке, болеть за него и его друзей и пить вино с Хейзел и Пенелопой.
Это стало нашим новым любимым занятием. Мы пьем, смеемся и издеваемся над ними.
– Если я сделаю это и выставлю себя на посмешище, смогу ли я вернуться к своим друзьям?
Он оглядывает группу, стоящую в стороне.
– Да.
– Договорились.
Я беру у него этот дурацкий фрисби, встаю, как он мне сказал, и что происходит? Эта чертова штука пролетает два фута и падает на землю.
– Эйнсли, – простонал он, проводя рукой по лицу.
– Я сделала то, что ты просил, милый. Эта штука сломана.
– Серьезно, Эйнсли! – кричит Каспиан с другого конца поля.
Я отмахиваюсь от него.
– Знаешь, я умею делать сальто, только не бросать твой дурацкий фрисби.
Он смеется и бросает его через все поле Каспиану.
– Кас, проверь и убедись, что он не бракованный.
Я закатываю глаза.
– Очевидно, что нет. Итак, я люблю тебя. И я возвращаюсь к своим друзьям.
– Подожди, – он хватает меня за руку, прежде чем я успеваю отойти. – Дай мне одну минуту. Пожалуйста?
Когда он так смотрит на меня, трудно ему в чем-то отказать. Вот почему я думаю, что он так часто этим пользуется.
Я останавливаюсь и смотрю на него, как я уверена, очень жалобным и невозмутимым взглядом.
– Почему ты так категоричен в этом вопросе?
– Я подумал, что мы могли бы взять в команду девочек.
Я смеюсь над этим.
– Я больше не буду поступать в колледж.
– Мы ищем новую лигу.
– О, играть против студентов слишком просто?
Леклан пожимает плечами.
– В общем-то да.
– Значит, с людьми постарше будет сложнее?
– Ну, скорее, я так занят работой и своей занудной подружкой, что ездить на турниры по фрисби в другие штаты не очень-то получится.
В этом я чувствую себя немного победителем. По крайней мере, я могу принести пользу этой лиге.
– Мне очень жаль, что я помешала твоим планам полного господства фрисби.
– Ты будешь прощена – после того, как сделаешь это.
Серьезно, он называет меня занозой в заднице.
– Ты обещал, что я смогу вернуться.
– И ты вернешься.
– Лек! – Каспиан зовет, и эта дурацкая штука возвращается, но приземляется на полпути к тому месту, где должна быть.
– Видишь, может, это особенность Маккинли.
Он улыбается мне.
– Оставайся на месте.
Леклан подбегает к диску и берет его.
– Знаешь, возможно, ты права.
Мне нравится, как это звучит.
– Обычно так и есть, но как насчет этого раза?
– С этим фрисби что-то не так.
Я смотрю на него, не имея ни малейшего представления о том, что с ним может быть не так, поскольку я ни черта не смыслю в спорте.
– Что с ним не так? – спрашиваю я.
– Роуз! Ты можешь принести мне новый?
– У тебя есть еще? – я хнычу.
Роуз выбегает прежде, чем я успеваю сказать ей, чтобы она не беспокоилась, и протягивает мне новый.
– Видишь это? – спрашивает он, переворачивая его. – Он гладкий, и воздух может проходить сквозь него. Здесь кое-что есть.
Поскольку я всегда хочу разобраться во всем, даже в том, чего не понимаю, я беру его.
– На нем пленка, – говорю я, смущаясь. Не помню, чтобы я видела это, когда бросала его брату.
Леклан пытается отклеить пленку, но останавливается.
– Я не могу ее снять, поможешь?
Я качаю головой, раздраженная всем этим, и без проблем отдираю ее. Когда я это делаю, то вижу, что там приклеено кольцо.
Очень красивое кольцо с бриллиантом.
Мой взгляд устремляется туда, где Леклан опускается на одно колено.
– Эйнсли Маккинли, я долгое время мечтал об этом моменте. Я репетировал, придумывал, что сказать...
– Да! – кричу я.
– Я еще не спросил тебя.
Я закрываю рот рукой, так как слезы начинают наворачиваться на глаза.
Он ухмыляется.
– Я люблю тебя. Моя любовь к тебе – это нечто большее, чем я мог себе представить. Каждый день я благодарю Бога за то, что влюбился в девчонку по соседству. Твоя улыбка успокаивает мои плохие дни. Твоя любовь исцеляет мои раны. Ты делаешь меня лучше, и я хочу провести с тобой остаток своей жизни. Выйдешь ли ты за меня замуж?
Я падаю перед ним на колени, слезы льются без всякой вероятности остановиться.
– Да, да, да, ты замечательный мужчина. Да.
Он прижимает мое лицо к себе и нежно целует меня, когда позади нас раздаются радостные возгласы и аплодисменты.
Леклан разрывает поцелуй и надевает кольцо на мой дрожащий палец.
– Я люблю тебя.
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю! – кричит Роуз, и мы оба смеемся, заключая ее в крепкие объятия.
Это семья. Это любовь, жизнь и все, о чем я мечтала.
Я встаю, и мой брат поздравляет нас, затем наши друзья, мой отец, и отец Леклана делают шаг к нам.
Меня окружают все, кого я люблю. Я знаю, что наша жизнь только началась, и не могу дождаться продолжения.
Конец
