Цвет греха. Чёрный (СИ) - Салиева Александра

Пусть дальше тоже держатся подальше.

И…

— Что у тебя на них есть? — прищуривается подозрительно Лаль, также, как и я, следя за гадюками.

Вся её напускная беззаботность мигом испаряется.

— Нет у меня на них ничего, — хмурюсь в ответ.

Откуда?

Да и с чего бы вообще?

Вопросы, как вспыхивают, так и гаснут. Вместе с воспоминаниями о том, как Ширин просила Бату раздобыть компромат на первоисточник, выложивший мои полуобнажённые фотографии с гадкими приписками.

Он раздобыл, получается?

И Ширин этим воспользовалась?

То-то они такие милашки внезапно.

Вот и Лаль тоже о чём-то подобном думает:

— Иначе с чего бы им прям извиняться? — вопросительно выгибает бровь, уставившись на меня.

Развожу руками, мол не при делах.

Но она не покупается.

— Асия… — протягивает недоверчиво.

Молчу. До поры до времени. Пока Лаль не решает, что раз уж я не признаюсь по доброй воле, значит будем поглощать шоты до тех пор, пока обе не станем болтливее. И я бы не стала так легко сдаваться, но по истечении следующего часа разноцветное желе поперёк горла становится. Меня начинает подташнивать. Голова кружится куда сильнее, чем прежде. Я едва держусь на ногах. Не уверена, что действительно не стошнит, если приму ещё хотя бы один. А моя подруга по стопкам ко всему прочему ещё и тащит танцевать.

— Не у меня. У помощницы моего опекуна, — признаюсь, впечатлённая масштабами её коварства.

Лаль довольно улыбается.

— Так этим сучкам и надо, — кивает с великодушным видом, закружившись вокруг меня, держа за руку, всё-таки решив танцевать. — Иначе не поймут.

В этом я с ней полностью солидарна.

— А что, интересно такого у неё на них есть? — задумывается и об этом.

Я тоже начинаю задумываться. Должно быть, количество градусов во мне переваливает ту планку, где я могла бы проявить предусмотрительность и притормозить в своих откровениях, потому как на её вопрос…

— Сейчас узнаем! — заявляю охотно. — Если дашь мне свой телефон! — дополняю, после небольшой паузы.

А то своего-то у меня нет при себе.

— А твой где? — удивляется Лаль.

— Не взяла, — говорю, как есть. — Опекун по нему отслеживает, куда я хожу, — поясняю следом. — Ты же не хочешь, чтобы он сюда заявился?

На губах собеседницы расцветает понимающая усмешка.

— А-аа… вон оно что… — понятливо кивает.

Далее приходится приложить некоторые усилия. Телефон Лаль лежит на верхнем этаже, в её спальне, чтоб не потерялся среди происходящего, и двум далеко не трезвым девицам в нашем лице приходится внимательно считать каждую ступеньку, чтоб не переломать себе ноги, а то часть лестницы изрядно качает из стороны в сторону, пока мы по ней поднимаемся. Как только гаджет найден и получен в моё владении, усилий требуется не меньше. Чтоб вспомнить номер Ширин. Не звоню. Пишу.

— А это точно её номер? — озадачивается Лаль после того, как проходит десять минут, но ответ мы так и не получаем.

— У меня хорошая память, — и сама призадумываюсь.

Не такая уж и хорошая, если учесть, что конкретно сегодня она меня регулярно подводит.

Но не в этот раз!

После некоторых уточнений, я все же получаю нужное. То самое, которое…

— Ого! — откровенно фигею я, глядя на фотки.

И не я одна. Лаль — тоже.

На фотографиях…

Аяз.

С Нехир. С Нисой. И с другими девушками — тоже. В объятиях. С поцелуями. Скромными. И не только.

Он…

— Вот же… — фыркаю я.

— С-сс-сучоныш, — выдыхает шумно сквозь зубы, продолжая за меня Лаль.

Судя по тому, как она злится…

Он сразу с ними со всеми?

Одновременно.

Или поочередно?

А ещё…

— Я его придушу! — добавляет всё так же гневно Лаль, мигом подскакивая с места.

И с ней тоже?!

Очевидно, что так. Я даже опомниться не успеваю, а она бросается прочь из комнаты, в направлении парня, которому, судя по всему, приходит полная безоговорочная хана. Удержать её я не успеваю. Как и догнать. Стоит мне перешагнуть порог комнаты, как путь преграждён. Тем, о ком я почти забываю. Напрасно. Чуть не врезаюсь в него на полном ходу. Лишь в последний миг притормаживаю.

— Не так быстро, вредина, — произносит Каан, поймав меня за плечи.

— Что ты тут… — выдыхаю шокировано от неожиданности.

На этом неожиданности не заканчиваются. Лишь раз моргаю, а он утаскивает меня обратно в спальню.

Глава 27.2

Дверь за нами захлопывается с такой силой, что я вздрагиваю.

— Да что ты… — предпринимаю новую попытку заговорить.

Она тоже проваливается. Я забываю, в чём вообще должен заключаться смысл сказанного, когда Каан слегка встряхивает меня, крепче сдавливая мои плечи, прежде чем остановиться. Не отпускает. Удерживает около себя.

— Ты не отвечаешь на мои звонки, — проговаривает с мрачной решимостью. — На сообщения тоже не отвечаешь, — притягивает к себе ещё ближе.

Мне почти больно. И я подумываю заехать ему в колено. Жаль, в моей фантазии это выглядит куда более убедительно, нежели реальная попытка. Не держи он меня, я бы наверняка свалилась, приподняв ногу, поскольку равновесие мне тут же позорно отказало.

— И ты пьяна, — добавляет совсем сурово.

Смотрит на меня сверху-вниз и вовсе с неприкрытым укором, пока перехватывает иначе, не давая мне упасть.

— Воспитывать свою невесту будешь, а от меня отвали, — заявляю непреклонно, выдерживаю небольшую паузу, через которое не могу удержаться от язвительного: — Ах, да, её же в Швейцарию сослали. Несостыковочка. Может, другую себе тогда найдешь? — предлагаю в довершение. — Ниса, например. Её родители продают нефть. Уверена, твоим маме и папе такая невестка наверняка понравится даже больше Дерьи Шахин, — заверяю с большим энтузиазмом. — Или подожди, — поднимаю ладонь в останавливающем жесте. — Может, ты лучше вслед за своей невестой в ссылку отправишься? Она же тебя так любит, так любит… трудно ей без тебя там одной придется, наверное. Ну, это если она там надолго.

Кажется, я немного перебарщиваю. С каждым моим произнесённым словом лицо стоящего напротив становится всё более мрачным, как грозовая туча. А руку мою, которую я поднимаю, он и вовсе ловит, зачем-то сцепив наши пальцы между собой в замок.

— То есть, знаешь, о том, что Дерья уехала, — выделяет из всего одно-единственное Каан.

Вот с кем я вообще разговариваю?

Зачем столько усилий прилагаю?

Если слушает, но не слышит.

Или же слышит, но по-своему.

Очень сильно по-своему!

— Но на сообщения мои всё равно не отвечаешь, — добавляет хмуро. — Почему, Асия?

Почему-почему…

Что сказать, если все мои предыдущие доводы оказываются для него настолько ничтожными?

Если только придумать новые.

Те, что сработают наверняка!

Например…

— Ты и сам знаешь, почему, Каан, — усмехаюсь криво, сочиняя на ходу, одновременно с тем поражаясь собственной проснувшейся бессовестности. — Ты сам, первый об этом сказал. И не только ты. Или я. Вся школа об этом с некоторых пор знает. Но ты почему-то упорно снова и снова спрашиваешь меня «почему», словно у тебя регулярная амнезия, — отдёргиваю руку, чтобы избавиться от прикосновений к чужим пальцам.

Выходит куда сильнее, нежели бы стоило. Заваливаюсь назад. Он опять ловит. Но я его отталкиваю. Вместе с шагом в сторону. Почти удачный манёвр по избавлению от нежелательной чрезмерной близости. Жаль, по его итогу я запинаюсь об неожиданно попавшуюся на пути ножку кровати. Да так и зависаю в процессе полёта с выгнутой спиной, ведь парень вновь подхватывает и удерживает, не позволяя упасть.

— Почему, Асия? — повторяет. — Я не понимаю, почему. Скажи, мне, Асия. Просто скажи, — практически рычит мне в лицо, нависая надо мной.

В таком положении не очень удобно выдавать подобные откровения, но я решаю, что лучше сразу, чем потом снова вспомню о совести или ещё какой-нибудь подобной ерунде по типу честности.