Порочные цели - Кейн Мила

Еще несколько дней назад это растопило бы мое сердце. Сегодня – даже не пробило трещину во льду в моей груди. Я отвел взгляд и сосредоточился на деревьях, качающихся на ветру за окном. Мир казался лишенным цвета, как бледное лицо Коула.

Презентации начались, и я отключился, не заинтересованный во всей этой херне.

— Маркус Бэйли, — позвала Ари с кафедры.

Она улыбнулась мне, когда я шел по проходу к доске, и мое сердце сжалось от сожаления, прежде чем я отогнал это чувство. Нет. Мне нужно было избавиться от источника своей слабости, и это был единственный способ. После занятия она больше никогда не улыбнется мне так.

Я запустил презентацию на экране, перешел к первому слайду и начал говорить. Мне было плевать на оценку. Плевать на всё. Вид раненного Коула и предательство Ари сломало что-то во мне. Холодное безразличие окружило мои мысли. Я почти ничего не чувствовал.

Я перешел к следующему слайду, тому, который добавил сегодня утром, и в лекционном зале раздались изумленные возгласы.

Это была фотография. На ней почти голая Ари растянулась в постели, прикрытая лишь простыней, а моя татуированная рука сжимала ее задницу. Ее лицо было скрыто, поэтому никто не мог точно сказать, что на снимке она. Это была одна из фотографий, которые я сделал в ту ночь, когда пробрался в дом ее подруги, проследив за ней из закусочной.

— Упс, не тот слайд, — холодно бросил я и переключил на следующий.

На экране появилось ее лицо – красивое и безмятежное, с мирно закрытыми глазами, и моя рука, сжимающая ее подбородок, с большим пальцем между ее губ. Никто не догадался бы, что в тот момент она спала. Только я знал правду.

— Мистер Бэйли! — Ари вскочила и бросилась ко мне и ноутбуку.

Я посмотрел ей прямо в глаза.

— Прости, детка, видимо, перепутал файлы.

Шепот вспыхнул по аудитории, как пожар, разгораясь и распространяясь. Я встретил шокированный взгляд Ари, вытащил флешку из ноутбука и сунул в карман. А затем ушел. Я не мог выдержать ее взгляд, полный предательства, ни секунды дольше. Не тогда, когда она это начала.

Я успел дойти до коридора, прежде чем она догнала меня.

— Маркус! Что, черт возьми, это было? Это должно было быть смешно? — Ари выскочила за мной, излучая ярость как торнадо, несмотря на свой маленький рост.

— Ага, разве нет? — я задержался всего на секунду, прежде чем продолжил идти вперед.

Она дернула меня за руку, пытаясь остановить, но я не поддался. Я не хотел видеть боль на ее лице. Я бы не вынес этого.

— Боишься, что твой приятель по завтраку узнает об этом? — спросил я.

— Что? Я не понимаю. Объясни мне, пожалуйста, — сказала она теперь тише.

Холод вокруг моего сердца грозил расколоться пополам.

— Это значит, все кончено. Между нами больше ничего нет и не будет. Так понятно?

— Что? Почему? — удивилась она, а потом рассмеялась горьким, уничижительным смехом. Он звучал неправильно из ее уст. — Я знала, что так будет. Я знала, что если попрошу тебя подождать, чтобы наши отношения не разрушили мою жизнь, ты не протянешь и месяца. И вот… ты даже недели не выдержал.

Я резко развернулся, сквозь мое нарочитое спокойствие прорвался гнев.

— Я разрушил твою жизнь? — прорычал я и приблизился. — Повтори это еще раз, попробуй. — Я схватил ее за плечи, не сумев сдержаться. Желание прикоснуться к ней было слишком сильным. — Я бы ждал тебя столько, сколько ты попросишь... с радостью, — пробормотал. Слеза скатилась по ее щеке, и я стер ее. — Но я не знаю тебя, Арианна Спенсер, и, очевидно, никогда не знал.

Ее лицо побледнело, когда я произнес ее настоящее имя.

— Что? Откуда ты…? — Она быстро заморгала, ее острый ум пытался понять, что, черт возьми, произошло.

— Ты использовала меня, именинница? — спросил я. — Использовала, как все остальные в моей гребаной жизни?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — тихо сказала Ари. Она была в панике, напугана, уязвима. — Маркус…

— Коул не очнулся, — перебил я, слова, которые не переставали повторяться в моей голове, вырвались на свободу. — Он не очнулся, и это твоя вина… но также и моя. В основном моя. Любовь к тебе может стоить мне всего.

Она открыла рот, чтобы заговорить, и я покачал головой.

— Я никогда больше не хочу тебя видеть, — сказал я ей, чувствуя всем своим предательским сердцем, что это ложь. — Тебе стоит уехать из города, пока мой брат не узнал про деньги – ты можешь не пережить последствий.

— Что-то случилось с Коулом из-за той сумки с деньгами? — спросила Ари.

Я осторожно оттолкнул ее, не в силах вынести близости ни секунды больше. Прикосновения к ней были для меня как наркотик, и если бы я задержался рядом еще чуть дольше, никогда бы не смог оторваться.

— Не делай вид, что беспокоишься обо мне или о нем. Не притворяйся, что тебе не все равно, иначе фотографии окажутся у декана. Я не шучу, Ари. Не испытывай меня.

Я вырвался, чувствуя, будто отрезаю себе конечность и оставляю ее там, в коридоре.

— Обдумай серьезно то, что я сказал. Когда Коул очнется, если ты еще будешь здесь, я не могу гарантировать твою безопасность.

Затем я развернулся и ушел, оставив позади свое кровоточащее сердце.

Когда я подходил к мотоциклу на парковке, раздался звонок.

— Маркус. Он пришел в себя, — сказал Мэддокс мне в ухо.

— Уже еду.

36.Маркус

Я мчался как сумасшедший в больницу, чуть не слетев с мотоцикла на одном или двух крутых поворотах вдоль побережья. Не помогло и то, что, как только я выехал с парковки УХХ, дождь хлынул как из ведра. Дорога стала еще опаснее: я вилял из стороны в сторону, вписываясь в повороты на трассе, окруженной скалами, но не сбавлял скорости ни на секунду.

Если я бы разбился... я заслужил это. Было странно приятно отпустить всё. Мои надежды, гребаные мечты, которые так долго были предметом споров со старшим братом. Я отпустил их. Всё это было моей чертовой ошибкой. Я должен заплатить.

Каким-то образом я добрался до больницы невредимым. Я ворвался внутрь и поднялся на этаж, где лежал Коул. У двери скопилось море кожи – братья из МК пришли проверить своего президента. Парни расступились, когда я прошел между ними. Они не относились бы ко мне с таким уважением, если бы знали, что это всё моя вина.

Я замер у палаты Коула, боясь войти внутрь. Затем дверь открылась, лишая меня выбора.

— Ты здесь. Твой брат спрашивал о тебе, — сказал Гейдж, улыбаясь во весь рот. Он отступил и пропустил меня в комнату.

Стоило мне войти, как глаза Коула встретились с моими. То, что так долго сжимало мои внутренности и держало на грани, расслабилось.

Он был в порядке. С ним все будет хорошо.

— Смотрите, кто наконец появился, — сказал Коул, его голос был глубже и грубее, чем обычно.

Мэддокс встал. Я подошел, и он хлопнул меня по плечу, когда я проходил мимо. Затем закрыл за собой дверь, оставив меня наедине с Коулом.

— Ну? Я чуть не умер, и ты даже не обнимешь меня? — хрипло спросил Коул.

Я наклонился и обнял его, как можно осторожнее.

Он не пах собой. Коул всегда приносил с собой запах кожи и сосен. Теперь же стерильный запах антисептика ударил мне в нос, как пощечина.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как будто отрубился на самый длинный сон в своей жизни, — пробормотал он и откинулся на подушку. — Бывало и хуже.

Я покачал головой.

— Нет, не бывало. Тебе пришлось делать операцию.

Коул фыркнул.

— Да брось, всего лишь сотрясение.

— Коул, — выпалил я. — У меня нет сумки.

Вот и всё. Я сказал это.

Коул пристально посмотрел на меня.

— Я слышал. У кого она?

Я даже не раздумывал, прежде чем ответить. Плевать, использовала ли меня Ари, я не собирался сдавать ее «Гончим».

— Это неважно. Виноват я. Это моя ответственность. — Я поднял подбородок. — И я приму любое твое решение.