Капкан на прокурора (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

Ромка огрызается. Конечно, он не должен мне ничего объяснять. Но хочется и ему тоже врезать. Лучше бы она у меня денег попросила… Если бы были знакомы.

— Все равно… надо было что-то придумывать.

— Юран, Саша не первая и не последняя. Никто еще не жаловался. С чего мне надо было что-то придумывать?

Она же… Я не понимаю. Я пытался не думать об этом, отнестись, как к шутке какой-то, это было где-то там далеко, без меня. Разово.

Но не вот так. С лучшим, блядь, другом.

— Удали это видео.

— Я не могу.

— Кто может?

— Это бизнес, Юр. Да там нет ничего такого.

— Просто удали его. — Мне должно быть уже похер, но нет. — Все, что ты мне должен, не надо ничего возвращать. Забери себе. Покрой расходы, неустойку. Но удали это долбаное видео.

— Да ты чего бесишься?

Потому что, сука, она мне нравится, и я не хочу, чтобы на нее все пялились.

— Она жалела, что сделала это.

— Я поговорю с Сашей.

— Я с тобой говорю вместо нее. Удали к чертям это видео или…

— Или что? — цепляется за слова.

— Или привлеку тебя за распространение порнографии.

— Ты не сделаешь этого, — внушает мне.

— Сомневаешься во мне? Удали, — внушаю в ответ.

— Ну, ты мудак, не ожидал от тебя.

— Иди на хуй. Ты влез в наши отношения со своей херней.

— Я не влазил в ваши отношения. Я поддержал ее, когда ты ее бросил.

— Я не просил ее утешать.

— А когда ты что просил? — Никогда. — Знал бы ты, как с тобой сложно. Понять тебя сложно, принять иногда твою позицию сложно.

— Теперь всем будет проще. Я уезжаю. Удали видео, ради старой дружбы.

— Нахер такую дружбу. Сегодня ее отца посадил, завтра меня.

— Если завтра мой примет взятку, то и его посажу.

— Да, давай, весь город пересажай.

— И… раз уж вы такие близкие друзья, — язвлю, — присмотри за ней. Не оставляй одну.

— Сам ссышь в глаза посмотреть?

Достал. Давит и льет уксус на раны.

— А ты Варе не ссышь рассказать все? Ты какую-то х**ню выбрал, а не ее. Зачем тебе тысяча баб, когда есть одна.

— Это тебя не касается.

— Если бы она мне не звонила, то, может, и не касалось бы. — Все вижу, но ничего сделать и помочь им не могу. Хотя теперь начал, кажется, понимать. — Скинешь мне ссылку на видео с Сашей, потом удалишь его, я проверю.

— Перед тобой я отчитываться не буду.

— Я не шучу. Срок там не маленький.

Отключаюсь.

Он сделает. Всегда делал. Злился, бесился, но делал, как я говорил.

Я не сделаю, но Рома пусть сомневается.

Представляю, как теперь жалеть ее будет, целовать. Она же моя была еще недавно. Я просил немного времени, чтобы разрулить все.

Домбровский, ты посадил ее отца. Даже если бы было время, она бы не вернулась после этого. Ты знаешь. Ты знал, когда принимал это решение.

Тогда знал не все.

Сейчас как обойму выпустили. Душа умирает от тоски. Хочется не видеть всего этого, не думать, сменить обстановку, местность, окружение.

Я заезжаю к Валу. Он другой. Он счастлив. Он живой. Пусть и сложно было. Прежнего откровения и доверия уже нет. Сейчас, когда лишился всего, понимаю, что отнял у них два года счастья и радости. Именно я. Никто другой. Влез в их отношения, проецируя на себя и свое прошлое. Карма накрывает как бетонной плитой. Мне бы два года с Сашей…

Но нахожу силы радоваться за Валеру и Еву. Я в ней ошибся. Неприятно признаваться самому себе, но я налажал. Допустил в работе личные эмоции. Они сыграли против меня. Вал вряд ли в ближайшее время сможет меня простить, но все, что я мог исправить, исправил.

А мне, по идее, все надо строить заново, но я уже не буду искать кого-то, с кем можно было бы гореть, подстраиваться, учиться доверять, открываться. Стрелы бахнули, но пусть пролетают мимо меня.

Заезжаю домой, собираю вещи. Не хочу больше оставаться в этом городе, чтобы не испортить еще кому-нибудь жизнь.

Заезжаю к маме, оставляю ключи от квартиры. Отца дома нет. Да и к лучшему. С ним объясняться не хочу. Сын его опять "подвел"… Маме плевать на эти должности, она переживает, что я надолго уезжаю, что не увидимся, но понимает, что такая работа.

Еще одно дело осталось. Покупаю две розы и по дороге заезжаю на кладбище. Не был тут ни разу с ее похорон. Расчищаю надпись на могиле от снега. К ней никто не приходит, все заброшено.

— Ты пожелала когда-то всего худшего, Юля. Оно наступило. — Усмехаюсь. — Но я понял многое и тебя тоже. Не приходил, потому что чувствовал вину, а сегодня отпустило. Все стало понятно. Тогда это был твой выбор, не мой. Свой я сделал сегодня. И не жалею о нем, как и ты тогда. Все понять тебя не мог, а теперь, представляешь, понял. У нас есть общее. Ради тех, кто дорог, творим то, что другим не понять. — Кладу перед ней на снег розы. — Я прощаю тебя. И за то, что ты сделала, за то, что боролась за свою любовь, как смогла. Кто знает, как бы все у нас сложилось, если бы ты была жива, а тот ребенок все-таки родился.

О том, что она беременна, я узнал уже после вскрытия. Не удержался, сделал тест. Он был мой. И это была девочка.

Поэтому сейчас и не хочу детей. Я слишком много женщин в жизни обидел, чтобы кто-то дарил мне дочку, а кто-то потом ее забирал.

Наша связь с Юлей окончательно разорвана. Ее место теперь заняла другая.

— Егор, — ему не позвонить и не попрощаться не могу. Пожалуй, из всех только ему помог, не подвел. — Я уезжаю в командировку, надолго.

— Привет, Юр. Хорошо, я на связи, — улыбается. Представляю, как дома сейчас находится с семьей. Не понимает масштабов.

— Возможно, на месяц или дольше, пока не знаю.

Знаю, конечно, но расспросов уже не хочу.

— Могу тебя попросить, вернее, вас с Онежей?

— Конечно, о чем?

— Присмотрите за Сашей. Не оставляйте одну.

— А что случилось? — Голос напрягается.

— Суд сегодня был. Ее отца посадили.

— Посадили?

— Я посадил. — Чего уж тут.

— Юра…

— Не надо, Егор. Итак хреново, но другого варианта не было. Закон есть закон. А я не судья.

— Я понял тебя. Хорошо, мы присмотрим. Ты из-за нее уезжаешь?

— Нет, по работе. Совпало просто.

Да уж совпало. Но Егор мои проблемы не решит, поэтому пусть спит крепче.

— Я из чата нашего выйду пока, чтобы не нагнетать. Понимаю, что вы думаете обо мне, но…

— Ничего мы не думаем, Юр, — перебивает меня. — Ты делал все по совести, в тебе я уверен. Как получилось, так получилось. Сашу не бросим. Жаль… что у вас так получилось.

— Не надо, Егор, жалеть меня не стоит.

— Я понял.

— Куда хоть уезжаешь?

— Ростов-на-Дону.

— Фиу, — присвистывает. — Далековато.

— Всем надо остыть, привыкнуть. По старому уже не будет.

— Если что, звони, я всегда помогу.

В горле горчит, я прощаюсь. Глаза режет, я тру переносицу. Жалко терять нашу дружбу, но вдвоем мы уже не та команда, что друг за друга всегда и во всем.

Специально или нет, но проезжаю по Сашиному району. Чего-то жду. Не могу просто так уехать.

Набираю Сашин номер. Давай, ответь. Дай хоть извинится. Хоть слово сказать. Второго шанса не будет. Я не перезвоню.

Гудки идут… идут… потом меня сбрасывает.

Заехать к ней… Раз сбрасывает, значит, не одна, не может говорить. Я не хочу быть лишним.

Еду в сторону кольцевой. Листаю телефонную книжку.

— Да, Юрий.

— Александр, добрый вечер, извините за поздний звонок, могу обратиться к вам?

— Конечно.

— Есть одна девушка, Я скину ее данные, фотографию и адрес. Вы можете присмотреть за ней?

— Без проблем.

— Это не все. Присмотрите за ней, и за тем, кто будет следить за ней.

Замолкает на пару секунд.

— Двойная слежка?

— Да, я заплачу тоже вдвойне.

— Для вас бесплатно, Юрий. Спасибо, что помогли тогда с Евой.

— Как скажете.

Вот теперь все. Съезжаю с кольцевой на трассу М-4. До пункта назначения больше тысячи километров впереди. Я разрезаю лобовым стеклом ночную пургу, включаю негромко музыку.