Любовь, которую ты вспомнишь (СИ) - Сивая Рина

Лифт подъехал, и двери с мягким шорохом разъехались. Я шагнул внутрь.

– Ты сошел с ума! – До Габриэллы Солер наконец-то дошло, что я не собирался отступать. Она бросилась вперед, успев схватить меня за рукав прежде, чем двери начали закрываться. Ее пальцы впились в ткань пиджака с силой, которой я от нее не ожидал. – Я – твоя мать! Ты не можешь просто так...

– Могу, – я спокойно, но твердо высвободил рукав из ее хватки. Ее глаза, широко распахнутые от ужаса и неверия, были последним, что я увидел перед тем, как стальные створки окончательно сомкнулись, отделив меня от нее. – Уже сделал.

Спускаясь вниз, я не чувствовал ни торжества, ни облегчения. Только тяжелую, давящую пустоту. Я перерезал последнюю якорную цепь, связывающую меня с ложным берегом, на котором меня считали не человеком, а проекцией чужих амбиций.

Но я не был один в бушующем море. Где-то там, в кромешной тьме этого шторма, сияли ярким светом мои настоящие маяки. Моя семья. Анна. Алекс. Они оставались моим единственным берегом, и я готов был плыть к ним сквозь любые волны, даже если шанс на успех был призрачным.

К моменту, когда я вышел на парковку, меня уже ждало сообщение с данными нового адвоката и координатами места встречи. Я едва успел доехать до него к обозначенному времени, но мысль о том, что я делаю это ради своей семьи, добавляла уверенности. Если пришлось, я бы вымаливал юриста выслушать меня, стоя на коленях. Но этого, к счастью, не потребовалось: я опоздал всего на две минуты, лишь краем мысли отметив, что ресторан, выбранный для встречи, считался одним из самых дорогих в Барселоне.

Арна́у Серра ждал меня за дальним столиком, уткнувшись в телефон. На вид ему было около сорока, и, если верить заметкам Бланки, он являлся чуть ли не самым успешным адвокатом в Каталонии. Поэтому, видимо, цена его услуг, которую помощница отправила отдельным сообщением, была откровенно завышенной.

Но деньги сейчас последнее, что меня волновало.

– Сеньор Серра, прошу прощения за опоздание, – извинился я, приблизившись к столику.

Мужчина со стилем и уверенностью гранда[1] тут же оторвал взгляд от экрана и с небольшой заминкой поднялся, протягивая мне руку.

– Сеньор Солер, ничего страшного, – мы заняли места напротив друг друга. – Ваш секретарь предупредила меня, что вы можете задержаться.

Мысленно сделал себе пометку выписать Бланке внеочередную премию.

– У вас какие-то проблемы с женой? – тут же поинтересовался Арнау, когда мы оба попросили у официанта кофе. – Тяжелый развод?

Его лицо не выражало ничего, кроме деловой заинтересованности, но взгляд зелено-карих глаз оставался холодным, что весьма типично для представителей его профессии.

– Не совсем, – выдохнул я и за неполные двадцать минут выложил всю историю с самого начала, от встречи с Анной в Екатеринбурге до сегодняшнего утра и полученного от Валерии снимка.

К концу рассказа чашка адвоката опустела, а сам мужчина выглядел крайне задумчивым.

– Поправьте меня, если я не прав, – он одернул свой пиджак и сел ровнее. – От вашего лица подали заявление о разводе и установлении опеки над ребенком. Но вы не хотите ни того, ни другого, и вам нужен юрист не чтобы развестись, а чтобы отменить развод?

Я с готовностью кивнул. Арнау Серра усмехнулся.

– В моей карьере такое впервые, – протянул он и подхватил в руки телефон, все это время лежащий на столе экраном вниз. – И вы готовы заплатить двойную ставку за срочность, верно?

Я снова выразил согласие. Не представляю, что именно наговорила этому сеньору Бланка и что он наговорил ей в ответ, но сейчас мне плевать, в какую цену мне встанет вопрос исправления ошибки. Главное – вернуть доверие Анны. И окончание судебных разбирательств – это лишь первый шаг в нужном направлении.

Арнау долго переписывался с кем-то, будто и вовсе позабыв о моем существовании. Но в какой-то момент он тихо хмыкнул и перевел взгляд на меня.

– В отношении вас подано ходатайство об установлении ограничительных мер, – сообщил он мне, тут же возвращаясь обратно к экрану. – Адвокат вашей жены времени зря не теряет.

– Что это значит? – хрипло поинтересовался я, чувствуя, как на шее затягивается невидимая петля.

– Что ваша жена или ее представитель пытаются запретить вам приближаться или общаться с Анной Солер и ее сыном, так как вы представляете угрозу их физическому или психологическому состоянию. Достаточно распространенная практика в ходе развода и раздела имущества.

Его слова не укладывались у меня в голове. Чтобы я угрожал хоть чем-то своей жене и сыну?

– Но для этого им придется предъявить доказательства, которых, как я понимаю, у них нет, – словно сам с собой продолжал говорить Серра. – С этим проблем не возникнет, не переживайте. Но вот с чем я точно помочь не смогу, так это со встречным заявлением на развод, поданным от лица сеньоры Солер.

Я почувствовал, как воздух перестал поступать в легкие.

– Ваши документы отозвать не проблема, – заблокировав телефон, мужчина снова отложил его в сторону и прямо посмотрел на меня. – Но это не остановит процесс, если он запущен еще и со второй стороны.

– Я уговорю Ану забрать свое заявление, – уверенно заявил я, понимая, что это – единственный приемлемый вариант. – Главное отзовите прошение об опеке.

– Нужно подписать договор и оформить судебную доверенность на всякий случай, – Серра поднялся на ноги и застегнул пиджак. – Насколько я понимаю, отлагательств ваше дело не терпит. Поэтому предлагаю заняться всем этим прямо сейчас.

Я с готовностью поднялся следом.

Вернуть Анну и Алекса – единственное, что было сейчас для меня важным. И только что я обзавелся первым союзником в этом нелегком деле.

Но, кажется, понадобится еще парочка. И я уже знал, кому позвонить.

[1] «Гранд» (от исп.grande) – это исторически высшее дворянство в Испании. В современном контексте это слово означает «вельможа», «аристократ», человек из высшего общества.

Глава 63.

Следующие дни прошли мимо меня, хотя я занималась практически теми же вещами, что и обычно. Завтракала с сыном и сестрой. Ходила на пляж. Гуляла по вечерней Барселоне. Но из окружающего мира будто выкачали все краски.

Все, на что меня хватало – это на улыбки сыну. Рядом с ним я заставляла себя быть легкой, добродушной, необремененной проблемами. Но стоило Александру скрыться в спальне, как тяжесть произошедшего ложилась на плечи настоящей гирей, холодной и неумолимой.

– Эй, – в такие моменты Павел или Лера обнимали меня за плечи и крепко прижимали к себе. – Все наладится.

Но я не верила. Моя жизнь была разбита, и каждый удар растерзанного сердца напоминал об этом с завидным постоянством.

Родственники ни на минуту не оставляли нас с Сашей наедине, и спустя пару дней их общество начало меня утомлять. Что сестра, что ее муж упорно делали вид, будто ничего не случилось. Они не поднимали тему моего развода. Не упоминали Диего. Быстро переводили разговор, если вдруг Саша заикался об отце. Словно не было никакого Ди.

Но ведь это было неправдой.

Я и сама не хотела говорить о нем, но такое тотальное игнорирование слона в посудной лавке выводило из себя, поэтому однажды я предложила Паше исполнить то, что он задумывал изначально: провести время с Лерой наедине.

Но, к моему удивлению, он отказался.

– Я понял, что дико соскучился по Сашке, – заявил мне тогда Миронов, используя самый запрещенный прием: намек на их желание иметь собственного ребенка. – Хочу провести с ним побольше времени, пока есть возможность.

Лера на то же предложение лишь пожала плечами, отметив, что и так все время рядом с мужем, а наше общество ее нисколько не напрягает.

До меня не сразу дошло, что таким образом Паша контролировал, чтобы мы с Диего не общались. Лишь в один из дней, заметив, как он цепко оглядывается по сторонам, стоило нам только выйти из отеля, меня накрыло осознанием. Не спрашивая разрешения, Павел взял на себя роль цербера при мне и моем сыне, и мне страшно было представить, что могло бы произойти, если бы Солер действительно появился на нашем пути.