Тяжелое падение (ЛП) - Ней Сара

— Я могу просто сбить эту идиотскую улыбку с его дурацкого лица, — заявляет Мэдисон, и стильное платье, которое ей пришлось одолжить у меня, создаёт тот скромный фон, который нужен для такого заявления. Она выглядит такой милой и сдержанной. — Посмотри на этого высокомерного урода.

Мне нужно, чтобы она понизила голос.

— Не могла бы ты, пожалуйста, успокоиться и говорить тише? Всё закончится через пять секунд. Возможно, он даже идёт не ко мне. Держу пари, он...

— Привет, красавица. — Марлон наклоняется и целует меня в щёку, устраивая шоу для всех, кто наблюдает за происходящим. Никто из них не знает, что у нас было даже одно свидание, не говоря уже о дюжине, или что он растоптал моё сердце и полностью унизил меня.

Не хочу, чтобы он называл меня красивой, когда мы оба знаем, что это не так. Я не его тип девушек, не та, с кем он решил бы встречаться.

Он использовал меня, как использует и сейчас.

Я отстраняюсь, отступая назад и оставляя между нами пару метров пространства.

Рядом со мной Мэдисон отбрасывает волосы назад.

— Смотри-ка, что подбросил мусорщик, — невежливо усмехается она.

Видите ли, дело в том, что меня не воспитывали для таких конфронтаций, и уж точно не на публике, хоть Марлон этого и заслуживает. Тем более в толпе людей, особенно когда я здесь представляю свою семью.

Это плохо выглядит со стороны. Как бы сильно я его не ненавидела, меньше всего мне нужно, чтобы моя лучшая подруга говорила гадости бывшему на глазах у людей, которые собрались здесь сегодня вечером, чтобы пожертвовать деньги на нужное дело.

Я нервно провожу рукой по передней части своих отутюженных брюк, но мне всё равно нечего ему сказать.

— Чего ты хочешь? — спрашивает Мэдисон за меня, словно читая мои мысли, и произносит это так, как если бы человек сказал: «Этот мусор пахнет тухлыми яйцами и пропавшими морепродуктами. Куда ты хочешь выбросить этот дырявый мешок?».

— В смысле, что я хочу? Я не видел Холлис несколько месяцев и хотел поздороваться. — Он знает, что она его ненавидит, и ему всё равно.

Марлону Деймону не нужно беспокоиться.

Возможно, стоит позволить Мэдисон вонзить в него свои когти?

— Как дела, милая? — Он протягивает руку, чтобы коснуться моей руки, но Мэдисон отталкивает её.

— Не называй её так.

Он окидывает её долгим взглядом, начиная с её ног, медленно поднимая его вверх, прежде чем встретиться с её глазами.

— Я смотрю, ты всё ещё яростная стерва.

Рот моей лучшей подруги открывается. Закрывается.

— Думаю, я бы тоже сыпала оскорблениями, если бы у меня был маленький член.

О, боже.

Марлон смотрит на меня.

— Серьёзно?

Ну... для кого-то столь высокомерного и самоуверенного его член действительно не так уж и велик. В лучшем случае средний. Неожиданно, учитывая, что он расхаживает вокруг, как призовой жеребец, готовый оплодотворить любую в радиусе пары метров.

Я поднимаю бровь. Пожимаю плечами.

Его бесит, что я не сказала ему и двух слов, и он предпринимает последнюю попытку вызвать мой гнев.

— Может, у меня и маленький член, но ты всё равно фригидная сука.

Теперь уже мой рот открывается и закрывается, и чувствую, как мои глаза физически расширяются от шока, а к лицу приливает жар — я нечасто краснею, но сейчас вся словно горю.

— Пошёл ты, — говорит моя подруга, делая шаг вперёд к мужчине, у которого не хватает ни здравого смысла, ни порядочности, чтобы уйти. — Почему ты такой засранец?

Брови, которые я когда-то считала самой привлекательной частью его лица, поднимаются.

— Потому что я могу им быть.

Фу. Мерзость. Просто отвратительно. Не могу поверить, что потратила время на этого подонка.

Моё внимание привлекает движение сбоку.

Ярко-красная рубашка, прилипшая, как вторая кожа, к подтянутому, спортивному телу. Высокий, загорелый бог направляется к нам, появившись из ниоткуда.

Чёрт. Это тот придурок, что был у шахты лифта. И я готова поспорить на сто долларов, что, если скажу «шахта»⁴ вслух в пределах его слышимости, этот идиот будет хихикать, как двенадцатилетний ребёнок.

— Что происходит? — Он целует меня в лоб, но я не вздрагиваю так, как вздрогнула, когда меня целовал Марлон. — Привет, детка.

Детка?

Что, чёрт возьми, этот парень делает? Он что, спятил?

Он... он пытается спасти меня?

— Я... я... — Я не знаю, что сказать.

— Оу, ты скучала по мне? У тебя нет слов. — Парень снова целует меня в макушку, и на этот раз, клянусь, глубоко вдыхает аромат. Обменивается странным рукопожатием-тычком-ударом кулака со своим товарищем по команде, оценивая его так же, как Марлон оценивал Мэдисон, прежде чем оскорбить её. — Как дела, Деймон? Надеюсь, ты хорошо себя ведёшь?

— Я не знал, что вы двое... — Голос Марлона прерывается, его палец указывает туда-сюда между Трейсом Уоллесом и мной, пока Трейс обхватывает меня за плечи и сжимает.

— Вместе. Типа влюбленные голубки. И, судя по всему, ты расстраиваешь моего пупсика.

О, Господи. Кто-нибудь, заставьте его остановиться. Откуда он берёт эти ласковые словечки, из «Справочника ужасных прозвищ», выпущенного в прошлом веке?

Я сглатываю подступающую к горлу горечь.

Мэдисон смеётся.

— У нас троих получился бы отличный тройничок, — шутит она только наполовину и тычет ногтем в мышцу Трейса Уоллеса, один раз. Второй. Три раза.

Как будто меня здесь вообще нет.

Он быстро отстраняется от неё.

— Эм... нет, давайте не будем увлекаться. Никаких тройничков. Я не делюсь.

Господи, прекрати это, услышь мою молитву.

— С каких пор? — мурлычет Марлон.

— С тех пор как не-твоё-дело.

Марлон пристально смотрит. Свирепеет? Краснеет.

За всё это время мне не удалось — да и не нужно было — произнести ни слова, Мэдисон и Трейс Уоллес пришли мне на помощь от человека, которого я не хотела видеть. Боялась увидеть. Теперь же я наслаждаюсь его унижением от рук его товарища по команде.

Почему Уоллес пришёл мне на помощь?

— Итак, — наконец произносит Марлон. — Полагаю, ты приведёшь её завтра на барбекю в дом Хардинга?

— Чего-чего? — вмешивается Мэдисон. Я изо всех сил стараюсь пихнуть её локтем, но мешает вес массивной руки, всё ещё обхватывающей меня. — Кто-то сказал «вечеринка»? Это что командное барбекю?

— Я не собирался идти, — говорит Трейс Марлону, переминаясь с ноги на ногу.

— О, ты идёшь! И берёшь свою девушку. — Моя лучшая подруга толкает Уоллеса бедром, отчего наши тела ещё теснее прижимаются друг к другу, и я чувствую запах его лосьона после бритья. Гель для душа? Мужской одеколон? Что бы это ни было, пахнет потрясающе.

Я почти нюхаю воздух, как парень только что мои волосы.

— Малышка, хочешь пойти на командное барбекю?

Он говорит «барбекю» как «бар-би-кью», произнося каждый слог отдельно, и, Господи, помоги мне, я улыбаюсь. Что за идиот этот большой болван. Мне даже не нравится этот парень, но по какой-то причине я ухмыляюсь ему, как идиотка.

— Не совсем. Детка, — добавляю я для убедительности, довольная удивлением, промелькнувшим на его лице. Оно появляется и исчезает в мгновение ока.

— Знаешь что? — Он переходит на новый уровень. — Я думаю, ты действительно хорошо проведёшь время, так что нам стоит пойти. Тебе понравится девушка Ноя Хардинга. Помнишь, я рассказывал тебе о ней? — Он прижимается губами к моему лбу. — Мы определённо идём.

— Эм... — Я ломаю голову, чтобы сказать что-нибудь умное. —Я не могу.

— Конечно, можешь, мой цветочек. — Он чмокает меня в кончик носа. — М-м-м, ты пахнешь мёдом, моя сладенькая пчёлка.

— О, боже! — Мэдисон разражается хохотом. — Прекратите! Теперь от вас меня тошнит — снимите комнату, вы двое. — Она бросает взгляд на моего бывшего парня. — Они всегда липнут друг к другу. Она так на него запала.

— Ты никогда не позволяла мне называть тебя деткой, — надувает губы Марлон, на самом деле надувает, скрещивая свои мясистые руки на груди и хмурясь.