Империя соблазна (ЛП) - Финелли Мила

И вот почему я избегала отношений с первого года обучения в старшей школе. Они причиняли боль.

Урок усвоен. Придерживайтесь отношений на одну ночь, как я делала почти восемь лет.

Я встала и поправила толстовку. — Маз, давай договоримся никогда больше не поднимать тему твоего брата, ладно? Потому что мы не придем к единому мнению по этому вопросу.

Он поднял ладони. — Я обещаю попробовать. Хотя это может быть трудно.

— Ты не сможешь его избежать, — сказал мне Майки. — Он наш главный владелец.

— Но для этого у меня есть ты. Чтобы мне не пришлось иметь дело с Вито. — Я подошла к тому месту, где они стояли. — А теперь пойдем набьем себе желудок куриным пирогом.

— Я не буду это есть, — проворчал Маз и вышел за дверь.

Майки положил руки мне на плечи, останавливая меня. — Ты в порядке?

— Нет, но буду. Мы сталкивались и с худшим, верно? Когда наши родители умерли, и нам обоим пришлось заняться винодельческим бизнесом.

— Да, мы это сделали. Слушай, я собираюсь пропустить обед и пойти на встречу. Но я вернусь вовремя, чтобы посидеть с тобой и Карло.

— Ладно. Я горжусь тобой, братишка.

Он притянул меня к себе, чтобы обнять. — И я горжусь тобой, сестренка. Мы справимся с этим вместе, я обещаю.

— Спасибо, Майки. Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Для начала тебе придется изучить бухгалтерский учет.

Я отстранилась от него и направилась к двери. — Знаешь, меня бросает в крапивницу, когда я вижу электронную таблицу.

Он последовал за мной в коридор и вниз по ступенькам. — Эй, у тебя почти появился парень. Я думаю, тебя можно научить сводным таблицам.

— Перестань говорить о своем парне, иначе я не оставлю тебе куриный пирог.

Майки просто рассмеялся и вышел из входной двери.

Вито

На территории царил хаос.

Я был в своем офисе, пытаясь пересмотреть некоторые детали безопасности для завтрашних похорон, в то время как дом был полон семей всех возрастов. Шумные люди по имени Д'Агостино, Раваццани и Бускетта были повсюду, куда бы я ни повернулся. Они приехали за последние два дня из Парижа, Сидерно, Палермо, Неаполя... и все останавливались здесь, потому что это было самое безопасное место в Торонто.

Я не спал и не ел, в основном курил, снова и снова просматривая планы, убеждаясь, что ничего не упустил. Все, чего я хотел, это тишина и покой, но их не было.

Роберто Манчини долгое время служил в 'Ндрангете и должен получить дань уважения, что было моей обязанностью. Так что не было ни одной части предстоящих выходных без моих отпечатков пальцев. Многие глаза будут прикованы ко мне и моему городу. Все должно быть идеально.

По крайней мере, сосредоточенность на похоронах отвлекла меня от всего остального.

— Твоя версия будущего мне отвратительна.

Я протер глаза. Четыре дня, а эти слова все еще жалили. Станет лучше, когда я смогу спать. Когда дом не будет полон племянниц и племянников, братьев и младенцев и соперничающих главарей мафии.

Испытывая жажду, я потянулся за стаканом на столе, но он оказался пустым. Оттолкнувшись от стола, я размял ноющие мышцы и решил пойти на кухню выпить.

Когда я шел по особняку, я слышал, как мой племянник-подросток спорил с гораздо более молодым Рафаэлем Раваццани из-за какой-то видеоигры. Где-то на втором этаже плакал маленький ребенок.

На кухне вокруг огромного острова собралось много людей, их разговоры притихли. Фаусто Раваццани держал на плече свою спящую семимесячную дочь. Другая дочь Фаусто, Ноэми, слегка касалась лба своей младшей сестры, на ее лице было выражение удивления, но, увидев меня, она придвинулась ближе к своей матери, Фрэнки, которая была занята у микроволновки.

На другом конце кухонного острова Эмма Манчини Бускетта держала на руках дремлющую дочь, листая что-то похожее на медицинский учебник. Николетта, моя племянница, обнимала за плечи Джию Манчини, и они вдвоем что-то смотрели на планшете.

Фрэнки взглянул на меня. — Привет, Вито.

— Ciao.

Я направился к холодильнику, когда Фаусто спросил: — Как идут приготовления?

— Безопасно. Все готово.

— Энцо хочет тебя видеть, — сказала Джиа, глядя на меня. — Он сказал отправить тебя в библиотеку, когда ты объявишься.

Я вздохнул и достал из холодильника газированную воду. Мне не хотелось иметь дело с Энцо, но он все еще был моим братом. Это из-за безопасности? Он доставал меня последние два дня из-за того, что у меня слишком много охраны.

В библиотеке Энцо и Джакомо Бускетта курили сигары и над чем-то посмеивались. — Рад, что хоть кто-то развлекается, — пробормотал я и опустился в кресло.

Энцо выдохнул дым. — Не волнуйся, братец. Скоро все это закончится.

Похороны не имели никакого отношения к тому, почему я несчастен, но я не стал об этом говорить. — Ты не видел Палому? Она не отвечает на мои сообщения.

— Она пошла покупать новое платье для похорон. — Энцо положил ноги на мой журнальный столик. — Сколько ты спишь?

— Достаточно.

— Нет, насколько я слышал. Палома думает о том, чтобы накачать тебя наркотиками, чтобы ты отдохнул.

— Если она это сделает, то первым же рейсом вернется в Лондон.

Мой брат фыркнул, а Джакомо молча курил. Я полез в карман пиджака и достал сигареты и зажигалку. Когда я зажег одну, Энцо нахмурился. — Я думал, мы это уже обсуждали.

Я затянулся и позволил дыму заполнить мои легкие. Никотин подействовал быстро, ослабив узел, тянущий за моими глазами. Я медленно выдохнул. — Отвали, il pazzo,⁵⁸ — сказал я, используя прозвище Джии для него, безумец.

— Ты уйдешь после похорон.

Джакомо, дон Коза Ностры в Палермо и муж Эммы Манчини, слегка улыбнулся. — Это мило, эта ссора. Я всегда хотел убить своего брата. — Его ухмылка стала шире, когда он пожал плечами. — А потом его убили, слава богу.

Предоставлено Джулио Раваццани, старшим сыном Фаусто.

Я сказал: — Вы должны знать, что Джулио и его ragazzo прибыли. — Джулио и его парень, Алессио Риччи, руководили криминальными операциями в Малаге, Испания. Алессио был известным снайпером, который когда-то застрелил Фаусто Раваццани, что добавило семейной драмы во время этих похорон.

— Хорошо, — сказал Джакомо. — У меня есть несколько вопросов к снайперу.

— Эти чертовы выходные, — прорычал Энцо в потолок. — Все, кого я ненавижу, в одном месте.

— Тебе не обязательно было приходить, — напомнил я ему. — Джиа сказала тебе не приходить.

— Куда она идет, туда и я. И мои дети настояли на том, чтобы поехать и быть с ней. Так что я здесь.

Дверь открылась, и вошла моя сестра с сумками в руках. — Ciao, — сказала она в комнату, затем посмотрела прямо на меня. — Рада видеть тебя вне своего кабинета, fratellone.

— Палома. — Энцо нахмурился. — Я должен быть твоим любимым братом. Кто платил за твои счета все эти годы?

Палома поцеловала меня в макушку. — Но Вито не лает и не рычит на меня, как ты. — Затем она подошла и поцеловала его в обе щеки. — Не волнуйся, я все еще люблю тебя, Энцо.

Джакомо извинился и пошел проверить Эмму и ребенка, а Палома опустилась на освободившееся кресло. — Che cosa? Мы что, торчим тут и курим весь день?

— Я бы предпочел не дышать одним воздухом с Раваццани, если бы мог этого избежать, — объяснил Энцо, как будто мы и так этого не знали.

— И некоторые из нас работают, — сказал я. — На кладбище все установлено. Я расширил периметр охраной.

— Я же говорила тебе, что это не обязательно, — сказала Палома. — И ты упадешь от истощения, Вито.

Я продолжал курить, не отвечая. Мне не нужно, чтобы кто-то беспокоился обо мне.

Палома и Энцо обменялись взглядами, затем моя сестра постучала наманикюренными ногтями по подлокотнику. — Ты спал прошлой ночью? — спросила она меня.

Мой голос стал жестким. — Перестаньте обращаться со мной как с ребенком, вы оба. Я не хочу спать, черт возьми, и мне не нужно бросать курить. Займитесь своим делом хоть раз.