Мелкая река (ЛП) - Карлтон Х.Д.

Они присоединились ко мне, когда грязь начала сыпаться, один совок за другим.

— Как ты думаешь, где она? - тихо спрашивает мама, сидя рядом со мной, ее слезы еще не успели высохнуть.

Я вздыхаю, не зная, как ответить. — Судя по тому, что я о ней знаю, она не привыкла к семейным отношениям. Я не думаю, что она из тех, кто находит утешение в других людях. Наверное, сегодня ей просто нужно было побыть одной, мама.

Мама кивает, принимая этот ответ. Она всегда была самым добросердечным человеком, никогда не осуждала других. — Все скорбят по-разному, - говорит она. — Надеюсь, она знает, что всегда сможет найти в нас семью.

Мое сердце сжимается, по причинам, которые я даже не могу назвать. Я не могу сказать, больно ли мне от того, что она будет считаться членом семьи как девушка Райана, а не моя. Как мама вообще отреагирует на это? На то, что мы с Ривер влюбимся друг в друга? Иногда с ней трудно говорить. Она все понимает, но она также никогда раньше не сталкивалась со смертью ребенка. Она может отреагировать так, как никто из нас не ожидает.

Впрочем, это уже не имеет большого значения. Ривер неоднократно лгала мне на протяжении нескольких месяцев. Я понимаю, что мы были не в лучших отношениях - не по моей вине, - но она не могла открыть свой поганый рот, когда я помог ей скрыть убийство моего брата?

Черт, она даже пыталась вытянуть ответ из Райана, прежде чем убить его, уже зная его наперед. Но все равно промолчала. Больно. Больно от того, что она знала, как сильно я хочу раскрыть это дело, как сильно оно меня изводит, и не позаботилась обо мне настолько, чтобы прекратить мои страдания.

Я чертовски хороший детектив, я знаю это. Я на грани повышения до сержанта, черт возьми. У каждого детектива есть свой единственный. Единственный преступник, поимка которого превратилась для них в ад. Призрачный убийца был моим, и ни одна часть меня не устыдилась бы, если бы Ривер открыла мне свои подозрения.

Единственное, что бесит меня больше, чем ложь Ривер, - это тот факт, что Призрачный убийца все это время находился у меня под носом, пытаясь испортить расследование, как только мог. После того как его история начала меняться, я перестал на него полагаться. Перестал слушать. Длительное употребление метамфетамина портит память, а Билли не чужд дегустации собственного продукта. Вначале менялись лишь некоторые незначительные детали, а затем, в конце концов, и ключевые.

Мне интересно, что было бы с расследованием, если бы Билли пришел ко мне трезвым человеком. Мне не хочется признавать, что, возможно, ему удалось бы испортить мое дело. Я бы не гонялся за ним так долго, если бы он не был умным человеком. Думаю, я могу быть благодарен метамфетамину, если это означает, что у меня есть стопроцентный убийца, который начинает совершать ошибки.

Огонь внутри меня бушевал с того момента, как я увидел Бенедикта Дэвиса на телефоне Ривер, смотрящего в камеру холодными, мертвыми глазами с выражением, которое больше подошло бы для кошмаров. И эти шрамы. Эти чертовы шрамы. У меня был соблазн спросить Бенедикта, как он их получил, когда допрашивал его, но я всегда держал рот на замке. А теперь мне хочется только одного - подарить ему новые. Теперь, когда Бенедикт - или Билли - пропал, пламя разгорается, дрова подбрасываются в огонь.

Теперь, когда я знаю, кто такой Призрачный Убийца, у него нет ни единого шанса скрыться от меня.

Я уложил маму спать всего час назад, когда в кармане зажужжал телефон. Я пока не обращаю на него внимания, сосредоточившись на том, что с моей расстроенной мамой все в порядке. На самочувствие отца мне было абсолютно наплевать. Но жужжание становится настойчивым, и вскоре папа уже кричит, чтобы я ответил на звонок. Я слушаю, хотя бы ради того, чтобы от него отвязаться.

Вздохнув, я отвечаю: — Мако.

— Мако? Боже мой, Мако. Слава богу.

Я наморщил лоб, не узнав голос по телефону.

— Кто это?

— Это Амелия, лучшая подруга Ривер.

Мое сердце замирает, и все вокруг замирает. Если мне звонит подруга Ривер, значит, что-то случилось. Что-то плохое.

— Где Ривер? - спрашиваю я, прикусив губу.

— В том-то и дело, что я не знаю! Я только вчера была у нее дома, и хотя она лежала на диване и плакала, в остальном она была в порядке. А сегодня я возвращаюсь к ней, чтобы завезти немного еды, а дом разгромлен! Она пропала, Мако, она, блядь, пропала, и я знаю, что это был Билли. Я знаю, что он, блядь, забрал ее!

К концу своей тирады она впадает в истерику, а меня трясет от... черт, от многих вещей. Ярость бурлит в моих жилах. Этот ублюдок забрал мою девочку, и теперь нет никакой надежды, что я оставлю Билли в живых. Как только я сомкну руки на шее этого ублюдка... Сейчас я не могу об этом думать, мне нужно сосредоточиться на поисках Ривер.

— Я немедленно выезжаю к ее дому. Оставайся там.

Я кладу трубку и спешу выйти из дома, обеспокоенные вопросы отца преследуют меня. У меня не хватает мозгов, чтобы выслушать их, не говоря уже о том, чтобы дать вразумительный ответ.

Я выезжаю с подъездной дорожки и мчусь к дому Райана, включив сирену, чтобы быстрее добраться до места. Райан живет примерно в пятнадцати минутах езды от наших родителей. Я добираюсь туда за пять.

Переключив передачу на паркинг, я не успеваю выключить двигатель, как почти спотыкаясь выскакиваю из машины и вбегаю в дом Райана. Амелия находится в гостиной, вышагивая по ковру, по ее лицу текут горячие слезы. Амелия щебечет от облегчения, а затем бросается ко мне и обнимает меня за плечи, рыдая у меня на груди.

Шок делает меня беспомощным, мои руки неловко раскинуты на мгновение, прежде чем мой мозг успевает сообразить. Я расслабляю руки и свободно обхватываю ее за спину, вслушиваясь в ее неразборчивые слова и с тревогой оглядывая дом в поисках хоть каких-нибудь признаков того, что случилось с Ривер.

— Мне нужно, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь. Говорила ли Ривер о чем-нибудь, когда вы разговаривали в последний раз? Не казалась ли она напуганной, не беспокоилась ли о том, что Билли придет за ней? Что-нибудь вообще?

Амелия отступила на шаг и положила руки на свой вздувшийся живот. Ее тушь размазалась по моей белой футболке, но мне на это наплевать.

— Она не произносила этих слов, но да, она была напугана. У нас был короткий разговор на эту тему. Я предложила ей пожить со мной, и она чуть не откусила мне голову за это предложение, зная, что это подвергнет опасности меня и моего ребенка. Я спросила, включены ли камеры, и она ответила, что да. На этом все и закончилось.

Рыдания подползают к ее горлу и снова сотрясают ее тело. Она опускает голову на руки, закрывая лицо. Мои собственные руки рвут мои волосы, дергая их до тех пор, пока острая боль не начинает соперничать с болью в моей груди. Я не могу дышать.

Ривер знала, что Билли придет за ней.

А я был слишком эгоистичен и кипел от злости, чтобы понять это. Я должен был, блядь, знать. Я должен был знать, что Билли не оставит разоблачение Барби и Ривер безнаказанным. Этот человек подсел на метамфетамин, и у него паранойя, что все его люди предают его в хороший день.

Блядь!

Вот и вся причина появления Призрачного Убийцы. Его паранойя. Его полная убежденность в том, что никому нельзя доверять.

Клянусь Богом, если я найду Ривер убитой с этим гребаным словом, вырезанным у нее на груди...

— Что же нам делать? - кричит Амелия, отрывая меня от бурных и очень бесполезных мыслей.

Я уже начал осторожно ковыряться в доме. Рассматриваю единственные улики, которые у меня есть. Брызги крови на ковре, не настолько смертельные, но достаточные, чтобы сердце замирало в груди. На полу валяется флисовое одеяло, поверх него лежат пряди вьющихся черных волос. Возможно, это произошло от естественного выпадения, но у меня такое чувство, что это от того, что Билли дергал ее за волосы.

Чем больше я вижу, тем сильнее красная дымка в моем зрении. На полу столовой еще больше крови, на этот раз в виде полос, как будто по ней протащили тело. Он каким-то образом заставил ее истекать кровью, надеюсь, от носового кровотечения, а не от чего-то более жестокого, например, от удара ножом или пореза. Затем он потащил ее в столовую, скорее всего, за волосы, судя по еще нескольким застрявшим в крови прядям. На полу отпечаталась половина следа, скорее всего, от ее ударов ногами.