Отпускай (СИ) - Сурмина Ольга

Уже десять минут она стояла, глядя на крышу собственного дома, пока в животе все сжималось. Доктор отвез её домой, и с улыбкой сказал, что будет ждать на занятиях, но… но. Чтобы идти заниматься, нужно, как минимум, войти внутрь. Что скажет Нейт, когда посмотрит ей в глаза? Что она самая безответственная, самая неблагодарная на свете дрянь?

Вновь стыд. Фастер зажмурилась и прошептала себе под нос: «просто сказать ему: «прости, из-за шторма сети не было, я не дозвонилась». Только это. И все. Она не обязана оправдываться. Не обязана отчитываться, где и с кем проводит время. Он давно её бросил. И на Штайнере не сошелся клином свет, чтобы Эмма положила ради него на алтарь всю свою жизнь. Чтобы сидела, и смиренно ждала, а не соизволит ли он вернуться. А не соизволит ли снизойти до неё.

Девушка сжала зубы, затем уверенно шагнула вперед. Простыть здесь из-за неуверенности и страха — самое глупое, что с ней могло произойти. Нейтану придется посмотреть в глаза, еще не раз. А еще придется сказать «я переезжаю». Через пару дней.

Холодная от нервов рука коснулась ручки входной двери. Послышался скрип петель.

Тот самый коридор. Белые прямоугольники света на полу, от окон. Запах такой же, как и на улице, словно Штайнер со своим термоневрозом проветривал, в очередной раз. Фастер неловко посмотрела по сторонам, и нервно сглотнула. На кухне, в гостиной… тишина. Казалось, на всем первом этаже было тихо, но все равно подводило живот. Дом не заперт. Он… не на работе.

Он ждет её.

«Нейт?» — одними губами, в воздух спросила Эмма, но ответа не получила. Вокруг все еще висело помпезное, раздражающее молчание.

«Нейт, я здесь!» — она подняла голос, и вновь ничего. Мурашки новыми волнами ползли по телу. Возможно, Штайнер у себя. Может, не слышит. Может разозлился, обиделся, или типа того.

Фастер разулась. Неловко посмотрев себе под ноги, потащилась к лестнице. Пошла на второй этаж.

Тьма, тени клубились в углах. Сердце отчаянно колотилось в грудной клетке, а на лбу выступал пот. Скорее всего, его нет, потому что он зол. Ну и что? Она вправе игнорировать его злость, однако, все равно было страшно. Страх волнами сменялся чувством вины, потому что еще Нейт переживал. Очень, наверняка. Места себе не находил.

Что-то скрипнуло на втором этаже, после чего девушка застыла. Казалось, еще немного, и пальцы на руках начали бы дрожать от волнения. Что если он в бешенстве? Эмма словно перестала понимать, на что Штайнер мог быть способен, а на что нет. Хотелось спрятаться куда-нибудь, подкашивались колени.

«Жалкая тряпка» — сказала себе под нос Фастер, и сжала кулаки. «Сколько можно бояться? Сколько можно смотреть в пол? Почему я такая жалкая?! Что он мне сделает, убьет меня?!»

Впереди лестницы показался высокий, темный силуэт, и девушка вновь нервно сглотнула. Пыталась взять себя в руки, пристыдить и сосредоточиться. Худо-бедно получалось.

— Привет. — Она нервно улыбнулась, но эта фальшивая, вымученная улыбка тут же сползала с лица. — Начался шторм, и пропала сеть. Я не смогла дозвониться. Прости.

С верхней ступени лестницы на неё смотрели два жутких, лиловых глаза. Спокойных и пустых.

— Будешь завтракать?

— Что? — Эмма, казалось, не верила своим ушам, затем вновь нервно заулыбалась. — Нет, спасибо, я сыта. У меня был завтрак.

— Понятно. — Мужчина не моргал. — Почему ты застыла?

— Застыла? — Взгляд забегал по порожкам. Фастер и вправду замерла, как только увидела молодого человека, больше не двигаясь с места.

— Иди сюда. — Едва шевелились бледные губы.

Она, почему-то, продолжала стоять, словно тело в одночасье превратилось в манекен.

— Нейт. — Испарина на лбу становилась заметнее с каждой секундой. — Ты сильно волновался, да? Извини, мне правда жаль. Но в шторм сети не было, и…

— Ты это уже сказала. Иди сюда.

«Просто пройди мимо» — твердила себе Эмма, сжав в кулаки влажные ладошки. «Просто пройди мимо него, к себе, как ни в чем не бывало. Он тебе ничего не сделает, хватит трястись, тряпка!».

Она сделала шаг. Затем еще шаг, пытаясь состроить максимально нейтральное, дружелюбное лицо. Ноги перестали слушаться от волнения, но внешне то было не особо заметно. Словно девушка просто очень устала, лениво поднимаясь наверх.

Он стоял прямо поперек прохода, преграждал его. Скрестил на груди руки и, казалось, все еще не моргал, безотрывно гладя на мнущуюся сожительницу. Ближе, с каждым шагом. С каждым рваным вдохом, с каждым скрипом деревянной лестницы.

— Можно я пройду? — Фастер чуть прижалась к стене, пытаясь обойти застывшего, словно восковая статуя, мужчину.

— Пройти можно только ко мне в руки. — В ту же секунду его лицо исказила пугающая улыбка. Молодой человек резко схватил девушку под подмышки и прижал к себе. Послышался тихий вопль, та раскрыла глаза. Ноги не слушались. — Ты не представляешь, как я соскучился. — Горячие ладони скользнули вверх, задевали грудь, и через секунду Эмма почувствовала их прикосновения на своих щеках. Штайнер резко подался вперед, впиваясь губами в губы дрожащей «сестры». Жарко. — Что, он лучше меня? — Раздалась хриплая усмешка. — Чем он тебе так нравится?! Смотрит, когда ты надеваешь туфли?! А что насчет всего остального?!!

Вновь поцелуй. Мягкие, чуть влажные губы, упругий язык. И следом тихий, разрозненный смех.

— И как? — Продолжал Нейт. — Как все прошло? Лучше, чем со мной?! — Взгляд казался безумным. — Что он делал такого, чего не делал я, может расскажешь? — Ухмылка становилась едкой. Ироничной. — Просто хочу знать, в каком направлении над собой работать. — Язык коснулся щеки, и Фастер вздрогнула. Чуть задел ресницы. — Давай, я жду, разнеси меня. В чем я хуже?! — Горячие пальцы скользнули вниз, на плечи, впились в холодную, чуть влажную от редкого дождя кожу. — Что ты молчишь? Ни в чем, может?! Какой у него формы член, тебе понравилось?!

И снова жаркий, ревностный поцелуй. Мужчина до боли кусал девушке губы, затем резко отрывался.

— Нет-нет, я не осуждаю. — Он мерзко прищурился. — Я просто люблю тебя, и мне интересно. Было ли моей любимой с любовником хорошо? А то я же переживаю. — Лицо искажал отвратительный оскал. — Или как мне его называть? Твоим новым парнем?!

Голос становился все более едким, наполнялся ироничным сарказмом, словно рассыпались в пыль остатки самоконтроля. Одна рука тяжелым прикосновением погладила тело, затем стала забираться под юбку, гладить внутреннюю сторону холодных бедер.

— Что ты так смотришь? — Резкий шепот раздавался над ухом, обжигал горячим дыханием. — Раз ты теперь живешь на два фронта, надо бы уделить внимание основному. Тому, кто тебя холит, лелеет, обслуживает и содержит, а то нехорошо как-то получается. Благами пользуешься от одного, а спишь с другим. Нужно уметь быть благодарной, любимая. — Пальцы потирали стык половых губ сквозь сухие хлопковые трусы. Взгляд казался остервеневшим. — Хотя бы, попробуй блюдо, которое я тебе сегодня приготовил. — Шепот сменялся хрипом. — Белок нужно есть.

Он вновь схватил сожительницу за плечи, и резко надавил на них. Ставил перед собой на колени.

На пол падали редкие капли слез.

* * *

«Не смей» — повторял Нейт сам себе, стеклянными глазами глядя на стену с нежными обоями. Та самая спальня. Спальня, которой Эмма грезила много лет, словно из романтического фильма. Удивительно нежная, интимная, тихая. Спальня, от которой сейчас девушка шарахалась, как от клетки с медведем.

«Не смей. Ты бросил ее, она не обязана хранить тебе верность. Она тебе ничего не должна. В какой-то момент другой мужчина был мягче и добрее к ней, чем ты. Не смей. Она имеет право отплатить тебе той же монетой. Даже не думай».

Но, все же, как хотелось схватить её за щеки. Сильно, больно поцеловать. Затем «накормить», и показать, кто здесь действительно хороший любовник. Кто любит, доставит удовольствие, кого тут на самом деле нужно ценить. И, за одно, выместить досаду. Злобу, на которую он не имел права.