Порочные цели - Кейн Мила

Он проник глубже, чем когда-либо, попав точно в мою точку G.

— Я выйду за тебя! — выдохнула я и кончила, сжимаясь всем телом и обхватывая его член внутри. Он прорычал мне на ухо и последовал за мной, изливая горячую влажную сперму в мою киску.

— А теперь скажи, что любишь меня, — продолжил он.

— Я люблю тебя! — выкрикнула я.

Маркус жадно поцеловал меня, его член оставался твердым внутри меня, несмотря на то, что он только что кончил.

— Я знаю, детка. Я знаю, так же как ты знаешь, что я люблю тебя. — Он улыбнулся и ненадолго выскользнул, чтобы выпустить сперму, которой наполнил меня, а затем снова толкнулся, готовый к новому раунду. — Так же как ты знаешь, что я никогда тебя не отпущу.

Я рассмеялась, сердце наполнилось чистой радостью и любовью.

— Значит, ты не хочешь, чтобы я даже пыталась? — я усмехнулась. — Больше никаких игр?

Маркус покачал головой и снова начал трахать меня.

— Черта с два, именинница. Я с нетерпением жду, как буду играть с тобой… до самой нашей смерти.

Эпилог

Маркус

Мы снова встретились с «Рапторами» в финальном матче сезона. Лига, казалось, не могла перестать сталкивать нас лбами, и я был только рад этому. Пришло время показать Броуди Синклеру, что «Геллионы» – сила, с которой нужно считаться.

— Сегодня играем чисто, Маркус, — предупредил меня тренер Уильямс.

— Вы же в курсе, что это хоккей, да? — я усмехнулся в ответ.

Он вздохнул.

— Ладно, но пусть драки затевает твоя команда, а не ты. Мне надоело выпускать запасного вратаря. — Его гримаса ясно давала понять, как он скучал по команде в полном составе.

— Не волнуйтесь, тренер, я снова в форме. — Я хлопнул его по плечу – фамильярность, которую он позволял только мне.

Я обернулся и увидел, как другая команда высыпала на лед, готовая к разминке.

Броуди окинул взглядом каток и кивнул, как только наши глаза встретились.

Я неспешно подкатил к нему.

— Синклер, готов к тому, что тебе надерут зад?

Он прищурился.

— Это я должен тебя спросить. Жду повторения нашей последней встречи. Уверен, ты всё такой же вспыльчивый и ревнивый.

Я приложил руку к груди с видом полного недоверия.

— Я? Ревнивый? Не понимаю, о чем ты.

Губы Броуди изогнулись в ухмылке.

— Неужели? Ну, в таком случае, ты выдал блестящую игру. Тебе стоит подумать об актерстве, раз уж с хоккеем, похоже, не складывается..

— О, у меня все отлично и с хоккеем, и с ревностью. Я с нетерпением жду, чтобы показать тебе это.

— Так ты больше не психуешь из-за своей пухленькой профессорши?

Я вздохнул.

— Палки и камни могут сломать мне кости, но ложь никогда не ранит меня. И она больше не просто профессор – она моя невеста, так что, когда будешь пытаться вывести меня из себя, обращайся к ней подобающим образом. Ты же знаешь, что игроки, прибегающие к подлым трюкам вроде отвлечения внимания, просто компенсируют отсутствие таланта?

Мышца на скуле Броуди дернулась. Я разозлил его. Хорошо.

— Ты женишься? Что за женщина согласиться выйти за отброса с братом-байкером?

Я цокнул языком.

— Ну и ну, уже меняешь тактику, чтобы разозлить меня. Позор. Похоже, ты понимаешь, какой ты дерьмовый игрок – — и вся твоя команда тоже. Я покажу это сегодня каждому зрителю на трибунах.

— Давай, Бэйли.

— С радостью, Синклер.

С самодовольной ухмылкой я откатился к своим парням, присоединившись к разминке.

Это будет так весело.

Игра была быстрой и напряженной, до самого конца. Несмотря на мои колкие слова Броуди ранее, «Рапторы» были хорошей командой. Очень хорошей, а братья Синклер – лучшими в ней. Но когда Кейден забил в начале третьего периода, атмосфера на льду изменилась, и «Геллионы» воспользовались этим моментом, чтобы прорваться к победе.

Мы выиграли с разницей в три шайбы, и я нарочно проехал близко к Броуди, покидая лед.

— В следующий раз повезет больше, Синклер.

Пусть он и проиграл, но играл хорошо, даже я мог это признать... но не ему в лицо, конечно.

— С другой командой ты, возможно, мог бы стать великим, но у тебя и твоего брата нет поддержки, чтобы раскрыться, — поддразнил я, подсыпая немного соли на рану.

— Отъебись, Бэйли, — пробурчал он.

— Как скажешь, но прими дружеский совет.

— И какой же? Найти новую команду? — Броуди остановился в коридоре под резким светом люминесцентных ламп.

— Или попробуй быть меньшим мудаком, чтобы твоя нынешняя команда тебя любила и хотела помогать тебе, понимаешь?

— Громкие слова для парня, которого выгнали с игры и, как я слышал, чуть не исключили из команды.

Я кивнул.

— Справедливо, но я учусь на своих ошибках.

— Сумел заставить бедную невинную женщину пойти под венец и сразу стал таким высокомерным. Засунь свои дурацкие советы поглубже. Уверен, твоя полоса побед продлится ровно до тех пор, пока профессорша не бросит твою нищую задницу.

Я цокнул языком и покачал головой.

— Не злись только потому, что папины деньги не смогли купить тебе победу в этот раз. Открою секрет: в жизни есть нечто большее, чем цвет твоей карты Amex. Намного большее.

Броди рассмеялся, но его смех прозвучал странно горько.

— Если бы деньги были моей проблемой, Бэйли, я был бы таким же беззаботным, как ты. Разочаровывать отца в хоккее, учебе или бизнесе – это то, чего я не пожелал бы даже своему злейшему врагу.

Я уставился на него, удивленный внезапным признанием. Он, похоже, тоже был шокирован, потому что с такой силой сжал губы, что я бы не удивился, узнав, что он сломал зуб. Он покачал головой, словно пытаясь забрать свои слова обратно. Я знал, как это бывает: когда адреналин после игры уходит, остаешься выжатым и разочарованным, и фильтры отключаются. Но это не значит, что я собирался давать ему поблажку, черт возьми, нет. Он ее не заслуживал.

— Твои проблемы с папочкой не мое дело, Синклер, но могу себе представить. Судя по всему, я бы предпочёл своего отца твоему, а учитывая, что мой сидит в тюрьме, это о многом говорит.

Я протянул руку и хлопнул его по наплечнику, и его выражение лица стало убийственным.

— Я мог бы пожелать тебе ужасных вещей, Синклер, и, видит Бог, хочу этого, но на самом деле я желаю, чтобы ты влюбился в женщину, которая расставит твои мелочные заботы богатенького парня по местам. Надеюсь только, что у нее будет высокая терпимость к твоему напускному величию, иначе ты узнаешь, что такое настоящие страдания.

— Проблемы? — рядом со мной появился Беккет. Он окинул нас взглядом, почувствовав напряжение.

— Нет, никаких проблем. Броуди уже уходит, не так ли, здоровяк? — я усмехнулся ему.

Он сделал шаг ко мне, но столкнулся с непробиваемой грудью Беккета. Не зря он лучший защитник лиги.

— Приятного вечера, Синклер.

Мы наблюдали, как Броуди ушел и присоединился к своему брату Каллахану, который хандрил у двери раздевалки, ожидая брата в мрачной тишине.

— От этих двоих одни неприятности, — тихо сказал Беккет.

— Ты их знаешь? Вы из одного клуба богачей с детскими комплексами? — поддразнил я друга.

Он бросил на меня сердитый взгляд и пожал плечами.

— Богатые люди знают друг друга, особенно если их отцы когда-то вели бизнес вместе. Броуди следующий в очереди на пост директора компании своего отца, хотя, кажется, его представление об успешных переговорах сводится к тому, чтобы перерезать горло оппоненту. Каллахан… ну, он тот, кого Броуди отправляет делать грязную работу в темноте. Стремный ублюдок и абсолютный псих.

— Было бы неплохо знать об этом до того, как я наговорил ему всякого дерьма, — заметил я.

Мы прошли в раздевалку «Геллионов».

— Это бы тебя остановило? — Ашер протолкнулся мимо нас, чтобы попасть туда первым.