Токсичные желания (ЛП) - Брекель Надя

Честно говоря, это то, чего я больше всего от нее жажду — разрушить ее стены. Быть в гармонии друг с другом. Мы найдем друг друга в сексе, если я поймаю ее именно так. Она похожа на другого человека, когда занимается сексом. Надеюсь, чем больше мы будем заниматься сексом, тем сильнее будут рушиться ее стены, как сейчас.

— Ты была создана, чтобы сосать мой член, милая. Такая красивая, такая сильная. — Каждое слово, слетающее с моих губ, помогает опустить ее стены. Я хочу продолжать говорить с ней об этом, подбадривать ее, как будто я все контролирую, но мы оба знаем, что это не так. Она всегда была такой. Она хватает меня за бедра, принимая глубоко. Задыхается, но каким-то образом все еще принимает меня. Слюна стекает по ее подбородку.

— Черт возьми, Эбигейл. — Я чувствую, что теряю контроль, когда мой оргазм достигает края. Она задыхается, не может вдохнуть, пока не возьмет меня всего. Затем, как будто она чувствует, что я кончаю, не говоря ни слова, она хватает меня за задницу и сосет долго и медленно, пока я ругаюсь себе под нос,

— О, черт... — я не могу произнести остальные слова, когда меня захлестывает оргазм. Она просовывает руку мне между ног и обхватывает мои яйца. Это добивает меня. Я подавляю стон и прикрываю рот рукой, молясь богу, чтобы Боди нас не услышал. Как только она проглатывает все до последней капли, то отстраняется, проводя пальцем по губе, пока я пытаюсь успокоить дыхание. Она смотрит на меня своими чертовски гипнотическими глазами и с довольной улыбкой на губах.

Я не могу поверить, что нашел ее — девушку моей мечты.

Она никогда не должна была быть моей, но теперь я не могу представить ее ни с кем другим.

39

ЭБИГЕЙЛ

Самый простой способ избежать неправильных нот — никогда не открывать рот и не петь. Какой это было бы ошибкой.

— Пит Сигер

Я просыпаюсь ото сна и чувствую, что вот-вот упаду. Я открываю глаза и вижу, что нахожусь в объятиях Кольта — одна рука у меня за спиной, другая под коленями.

— Что ты делаешь? — Спрашиваю я, снова закрывая глаза и прижимаясь к нему. В итоге мы вернулись в квартиру, чтобы он мог трахнуть меня до бесчувствия и заставив кончить дважды.

— Поспишь со мной? — спрашивает он.

Поспать с ним? Ему вообще нужно просить? Я все думала, попросит ли он меня когда-нибудь. Я спала в своей постели на случай, если Боди утром зайдет в комнату Кольта в поисках его или меня, поскольку он делал это часто. Не могу избавиться от ощущения, что они начинают становиться моей собственной семьей. Я просто ждала, что скоро что-то случится, потому что все казалось таким чертовски идеальным.

Мы до сих пор не поговорили о том, кто мы такие и к чему это приведет, так что до тех пор я не хочу, чтобы Боди знал, что его отец и я больше, чем просто друзья — вместе с Наоми и остальными членами моей семьи, если уж на то пошло.

Он укладывает меня в свою постель, и я натягиваю простыню поверх нижнего белья и футболки.

— Хочешь, чтобы я была голой? — Дразню я.

— Да, пожалуйста. — Он запирает дверь, обходит кровать и забирается на другую сторону. — Но мне действительно нужно немного поспать. Мои мышцы болят после всех наших тренировок. — Я чувствую игривость в его тоне. — И будет достаточно сложно сдерживаться, когда ты будешь обнаженной в моей постели. — Он поднимает руки, давая мне знак подойти и свернуться калачиком рядом с ним, положив голову ему на плечо. На меня накатывает волна умиротворения.

Это так приятно.

Я провожу пальцами по его груди и животу и обхватываю его рукой, глядя на него снизу-вверх в темноте. Мы с ним находимся на совершенно разных этапах нашей жизни. И каким-то образом судьба свела нас вместе.

Это написано звездами.

Он никогда не спрашивал меня об этом напрямую, но я знаю, что ему интересно, что я вижу в нем, ведь мы с ним с совершенно разных планет. Я могла бы спросить его о том же. Прямо сейчас он мог бы обнимать любую девушку. Уверена, что в его телефоне полно номеров, которые он может набрать, если захочет, но сейчас в его объятиях я.

— На что ты смотришь? — Спрашивает Кольт.

Я снова наклоняю голову, касаясь губами его кожи.

— Я тебе завидую, — говорю я ему.

— Почему?

Я пожимаю плечами.

— У тебя все так просто. У всех, кто хорошо выглядит, так. Даже если ты не играешь в НФЛ. Жизнь легка для мелочных людей. И мне интересно, каково это, когда все дается так легко. Обрести уверенность. Разобраться в себе. Я завидую этому. Потому что мне кажется, что у меня совсем ничего не получается. — Я говорю, пока он молча слушает, и я продолжаю свою тираду.

— Ты производишь впечатление, что тебя ничто в мире не волнует. Я, с другой стороны, беспокоюсь обо всем. Справлюсь ли я со школой? Буду ли я той, кем хочу быть, и буду ли представлять женщину, которую хочу показать всему миру? Внесу ли я свой вклад в развитие мира или мне придется заниматься работой, от которой я в конце концов устану и озлоблюсь, потому что в глубине души завидую тем женщинам, которые могут жить за счет своей внешности? Как моя сестра, кузины и даже мои тетя и мама. — Я выдыхаю легкий смешок.

— Извини, это, должно быть, звучит так жалко. Я просто о многом беспокоюсь. И иногда я задаюсь вопросом, было бы лучше, если бы я держала рот на замке и голову опущенной, как и должна. Только хорошенькие девушки могут говорить громко.

Его руки сжимаются вокруг меня.

— Лучше или безопаснее? — говорит он. — Я думаю, ты напугана. Потому что люди приложили немало усилий, чтобы заставить тебя думать, что ты недостойна их внимания, Эбигейл — твои родители, твои кузины, и, похоже, твой бывший тоже. Ты дала всем этим людям шанс, а они им злоупотребили. И это их вина, не твоя.

Он приподнимает мой подбородок, так что мои глаза встречаются с его.

— Не думай, что это имеет какое-то отношение к тому, кто ты есть. И не позволяй никому заставлять тебя бояться себя. Ты невероятна, Эбигейл.

Моя улыбка становится шире, хотя тысячи сомнений относительно того, куда мы с ним направляемся, проносятся в моей голове. Я пользуюсь этим моментом. Мне нужно было это услышать. Мел и иногда моя сестра — единственные люди, которые так со мной разговаривают. Но в устах Кольта это кажется в десять раз лучше, особенно потому, что я могу его поцеловать.

— И я стал тем, кто я есть, потому что попал в ловушку. У меня не было выбора. Иногда я задаюсь вопросом, если бы у меня не было Боди, был бы я все еще в НФЛ. Не только Боди, но и моя мама. Я знал, что профессиональный спорт был моим единственным выходом из порочного круга, который вызвал мой отец, производя на свет детей и никогда не заботясь о них, — указывает он. — Я никогда не собирался становиться врачом или юристом. Я не силен в таких академических занятиях. Я знал, как тренироваться и никогда не сдаваться ни физически, ни морально.

То, как он говорит, напоминает мне о болезни, с которой я борюсь ежедневно.

— Ты, милая, можешь делать все, что захочешь. У тебя есть кое-что гораздо лучшее, чем внешность. У тебя есть решимость.

Я посмотрела на свои руки, прежде чем снова поднять взгляд на него с кривой улыбкой.

— Так ты тоже никогда особо не любил футбол?

Он знает, что я имею в виду, когда говорю тоже, потому что бросает на меня взгляд.

— Нет, я любил футбол. Это было моей единственной радостью, пока… — Я чувствую, как его тело напрягается в моих объятиях. Он умолкает, и я знаю, что он хочет сказать. — До инцидента футбол был веселым занятием. Но потом это стало казаться рутиной, как будто я был заперт в тюрьме, которая находилась в моей голове. С каждой выигранной игрой, с каждой роскошью, купленной на мои деньги, с каждой похвалой, которую я получал от фанатов и друзей, с каждым годом становилось все труднее чувствовать себя хорошо, когда я знал, что мой брат находится на глубине шести футов под землей и никогда не испытает ни одного из своих достижений. Осуществит свои мечты. Будет чертовски крутым. Потому что, несмотря на свою зависимость, он был таким умным. Так страстно любил музыку... — он снова замолкает, и я позволяю тишине повиснуть между нами. Прошло много времени с тех пор, как Кольт рассказывал о своем брате, и я не хотела говорить ничего, что могло бы его отпугнуть.