Отпускай (СИ) - Сурмина Ольга

Холодное кафе

В холодном кафе не работают кондиционеры. А зачем? и так холодно, да и обогревать нет нужды, клиенты уже приходят в свитерах. На тонких витринах лежали чуть заветренные, но по-прежнему вкусные десерты, угрюмый бариста сверлил взглядом темную барную стойку, пока протирал увесистый стакан. Первый наплыв людей прошел, все, кто хотели взять кофе и завтрак перед работой уже это сделали. Помещение было практически пустым, по темным квадратным деревянным столикам скользили утренние блики. Черные стулья, изумрудные диванчики в белую полоску пустовали. Занят был лишь один столик, у окна, где слегка покачивались прозрачные, декоративные шторки из белой органзы.

Мужчина с длинными волосами в белой, классической рубашке иногда поправлял манжеты черного, льняного, неформального пиджака. Казалось, он чувствовал себя не слишком хорошо, но почему — сложно было сказать сходу. Клиент легко и быстро резал говяжий стейк на белой тарелке, хотя в зрачках не проскальзывало ничего напоминающего аппетит. Равнодушно смотрел на свою чашку с крепким кофе, а после перевел взгляд на своего собеседника.

Тот облюбовал глазами стеклянный заварочный чайник с фруктовым чаем, и маленькую стеклянную кружечку рядом с ним. Смотрел в окно на собственное отражение в бежевом пиджаке из тонкого вельвета, накинутого на такой же тонкий черный свитер. Чуть бликовали тонкие, квадратные очки.

— Майрон Энтони Даглас. — Процедил Нейт. — Пытался поступить на хирургический, но провалился. Затем пошел на физиотерапию. Доктор со странной репутацией: вежливый и добрый, но пациенты, почему-то, от него уходят без объяснения причин.

— О, вы и это обо мне узнали. — Мужчина отпил чай и легко, искренне улыбнулся. — Наверно, частые заказы из мэрии дарят вам неплохие связи. — Он зажмурился. — Ну да, все правда, и что с того? Я не стыжусь своих поражений, мистер Штайнер, они есть у каждого человека.

— Почему от тебя сваливают пациенты? — Нейт сжал зубы.

— Потому что возраст. — Даглас сочувственно пожал плечами. — В физиотерапии чаще всего нуждаются старики. Я работаю с изношенными суставами, восстановленными после операции, с частичным параличом. Люди в возрасте... склонны, бывает, к внезапным сердечным приступам, или инсультам. Склонны... к смерти. Поэтому они, как вы говорите, «исчезают». Все проще, не ищите тут теорий заговора. «Пропавшие» пациенты — часть работы любого физиотерапевта.

— Не могу понять, что она нашла в тебе. — Штайнер прищурился. — Ты такой приторный, что сводит зубы. Такой показательно сладенький, не хватает только розы в зубах.

— Это называется вежливость. Если вежливый человек вызывает у вас такие чувства, то вам нужен психолог. — Доктор пожал плечами. — А романтические перфомансы — это больше по вашей части. Сотня роз, трехэтажный торт. Мне кажется «неувядаемая классика» в вашем стиле. А так… думаю, я симпатичен Эмме оттого, что я в нее верю. — Он становился серьезным. — Она просто умница. Не гнется от критики, не забивает после неудач.

— Физиотерапевт-лицемер, что-то новенькое. — Нейт прикрыл глаза. — Она необратимо больна. Своей «помощью» ты даешь ей несбыточную надежду. Любое улучшение будет временным, в силу специфики её организма. И вместо того, чтобы помочь принять этот факт, её врач возносит её все выше над реальностью. Зачем? Чтобы было больнее падать? То есть если ты встретишь больного, бездомного кота, ты будешь в него просто верить, да? Это смешно. От твоей веры дом у него не появится. — Мужчина сжал в руках вилку. — Чтобы появился, нужно дать ему дом. Взять ответственность на себя, вот и все.

— Сравнивать человека и кота... очень самонадеянно, мистер Штайнер. — Майрон отпил чай и слегка задумался. Не мог понять, понравился ему вкус, или нет. — Ладно, перейдем к делу. Вам, уважаемый, стоит принять тот факт... что вы свой шанс на любовь и отношения бездарно просрали. — Врач раскрыл глаза. — Вы ей изменяли у нее на глазах, после стольких лет. Даже не подождали её отъезда, хотя бы из уважения. Да, я в курсе. А потом внезапно передумали. Так вот, мистер Штайнер. Даже если вы с ней... худо-бедно сойдетесь, и она будет при этом со мной... даже не заикайтесь. — В белом свете окна сверкнули темные зрачки. — Даже не заикайтесь о моногамных отношениях с её стороны. Она вольна делать что захочет, у нее перед вами больше никаких обязательств. Захочет — проведет ночь с вами. Захочет — проведет ночь со мной. А свои истерики оставьте при себе. По отношению к ней, с вашей стороны так будет честно. Вы позволяли себе... вещи и похуже. Так что, радуйтесь, что она не изменяет вам у вас на глазах в совместном доме. В вашем положении грех этому не радоваться.

Нейт застыл. Вилка чуть дрогнула в бледной руке.

— А что касается тебя? — Со стеклянными глазами, тихо сказал он. — Тебе нормально жить с мыслью, что она будет проводить ночи со мной? Или в отношении нее ты тоже будешь так поступать?

— Это невозможно. — Даглас сдавленно рассмеялся. — Между нами говоря, мистер Штайнер, я запущенный фетишист. В абсолютном большинстве люди либо не вызывают у меня никаких чувств, либо отвращение. Эмма... мне очень запала в душу. Однако, в отличии от вас, я трезво оцениваю свои шансы. Если я поставлю ультиматум, она исчезнет в тот же день, а я не хочу этого. Плюс ко всему, я не самый ревнивый человек. Был когда-то ревнивым, но подавил это в себе, потому что ревность отнюдь не помогает строить отношения.

Врал доктор, или нет, Штайнер не мог понять. Возможно, пытался сделать вид, что он намного менее эмоциональный и привязчивый, чем был на самом деле.

— Я все еще не могу понять. — Нейтан жутко улыбнулся. — Ты не собираешься ей изменять. В силу того, что у тебя «не стоит» почти ни на кого. А еще потому что ты псевдоморалист, это я понял. Но при этом ты будешь жить с мыслью, что она тебе изменяет? Ты... ничего не потерял? Чувство собственного достоинства, например?

Вновь кафе оглушил тихий, но раскатистый смех.

— А вы его не потеряли, мистер Штайнер? Вы же узнали, что она у меня ночевала. Поэтому и пришли мне угрожать.

— Мое поведение тебя не касается. — Прошипел Нейт.

— Да нет, касается, напрямую. Вы делаете тоже самое, только при этом позволяете себе обнажать когти и зубы. Вы точно так же сожрали тот факт, что она была не с вами. Так же, как и я сжираю факт, когда она не со мной. Но, повторюсь, я трезво оцениваю свои шансы. Я знаю, сколько лет её с вами связывало, и как прочна такая связь. Разорвать её не в моей власти. Так что... я готов проявить терпение и понимание.

— Ты больной. — С неадекватной улыбкой сказал молодой человек, затем схватился за голову, и склонился над чашкой кофе. Если рассудить здраво... есть ли у него выбор? Скорее нет, чем да.

— Как скажете. — Даглас едко усмехнулся. — Мне плевать, я не обидчивый.

— Ты болен чем-нибудь? — С мертвым взглядом продолжал Нейт. — И что у тебя за фетиши? Я хочу знать.

— Нет, я здоров. Более того, за жизнь у меня был только один половой партнер, помимо Эммы. Это даже меньше, чем у вас. — Майрон мерзко усмехнулся. — Мы не долго пробыли вместе. Я был слишком молод, а она просто делала то, что мне нравилось. Без особых взаимных чувств.

— А что тебе нравилось? — Штайнер сузил глаза. — По пунктам, пожалуйста.

— Медицина. — Ухмылка сменилась мягкой улыбкой. — И все, что с ней связано. Я хотел себе идеальную пациентку. Люблю... лечить. Катетеры, зонды, осмотр. Может слегка против воли, в качестве игры. Пациенты... бывают буйными. И я бы не сказал, что мне это не нравится. Обездвиживание. Разного рода процедуры, электросудорожная терапия. Я... очень добрый доктор, не волнуйся. И методы лечения у меня добрые, хоть и слегка насильственные. А ты. — Во взгляде мелькнуло любопытство. — Очень любишь её ножки. Я обратил внимание, да. Очень печешься за них. Должно быть, нравится их трогать, и все прочее...

— Не лезь ко мне в голову. — Нейт с яростью стиснул зубы. — Мог бы пойти в тематический клуб со своими запросами, а не тянуть к себе кого-то из пациентов. Насколько я знаю, это зовется мед-БДСМ. На мед-БДСМ-доминанта баба бы нашлась. Эмма… больна на самом деле. И это не гребаная игра.