Красавица Бешарам - Вейл Лилли

– Да-да, – отвечаю я Паркеру. – Это я. Сучка, которая только что тебя бросила.

Футбольная команда начинает улюлюкать, и я стараюсь добавить как можно больше пафоса в свой уход, пока спускаюсь. Не оборачиваюсь ни на Яна, ни на Паркера.

Сейчас решится, какой люди запомнят меня этим вечером: брошенкой или победительницей. Жертвой или сильной женщиной.

Выдавив из себя усмешку, спрашиваю ближайшую кучку парней:

– Ну и кто выиграл?

Собрание лунных девчонок проходит в ванной на первом этаже. Они встревоженно скрипят зубами и впиваются ногтями, притягивая меня за плечи, чтобы шепотом подсказать слова для мести. Мы выходим, поправив боевой раскрас, во всеоружии.

Сверху доносится хохот парней. Музыка снова играет, стаканы ходят по рукам, а Паркер с Аллегрой устроились внизу на лестнице и мечут в меня гневные взгляды.

Говорю себе, что мне наплевать.

– Мне наплевать, – говорю я лунным девочкам. Волна теперь уже их гнева накрыла меня и принесла очищение. – Нет, не надо. – Ловлю за руку Блэр, которая рванулась к лестнице. – Оставь, он этого не стоит.

– Конечно же, не стоит, – отвечает Кейти.

– Но дело не в этом, – заканчивает Блэр.

Понимаю ее реакцию. И люблю ее за это. Мы с ней так похожи. Мы – темная сторона луны. Кейти и Вэл уравновешивают нас. И делают это прямо сейчас. Кейти обнимает меня обеими руками.

– Хочешь уйти? – шепчет она.

Слова щекочут мне уши.

– И дать ему выиграть? Ни за что.

Вэл ободряюще трет мне спину и смотрит на часы.

– Да, и почему ты должна прятаться? Тебе нечего стыдиться, – говорит Блэр. – А вот Паркеру есть. – Она усмехается в его сторону.

Он все еще сидит на лестнице, непривычный к тому, что его все игнорируют. Даже Аллегра ушла. Мы с ней мало знакомы, но я знаю, каким неприятным может быть его уязвленное эго.

– Ян пошел играть в «Правду или действие», – приподнято сообщает Кейти.

Блэр улыбается:

– Если он играет, Кавья тоже будет.

– Да ладно вам. Я не делаю что-то только потому, что он тоже это делает.

– Она права, – говорит Вэл, постукивая по подбородку. – Это лишь девятая из десяти причин.

– Предательница, – говорю сквозь зубы и сталкиваюсь с ней бедрами. – Добавляю тебя в черный список, чтоб ты знала.

– Quelle horreur [15], – возмущенно шепчет Кейти. Она слишком милая, чтобы выделываться, просто ее бабушка-француженка начала учить Кейти и трех ее старших сестер языку любви, когда те еще ходить не умели. Могу поспорить, дорогая grand-mиre даже представить не могла, какой соблазнительной эта картавость покажется позже другим школьникам.

По пути на кухню за газировкой нас останавливает резкий возглас. Я оборачиваюсь – Паркер, спотыкаясь, вваливается в холл. Воздух рассекает красный стакан и прилетает прямо ему в лоб.

– Выметайся! – вопит Клавдия, запуская в него еще стаканами. – В приглашении было сказано «никакого алкоголя», а теперь в мамину вазу блюют три малолетки!

Паркер не уходит, и она щелчком подает знак двум высоким парням в университетских бомберах.

– Вон его, – приказывает она.

Вэл берет меня за руку, глупо смеясь, а Блэр утыкается мне в плечо, содрогаясь от хохота.

– Вот это прикол, – выдавливает она между смешками.

Паркера вышвыривают на лужайку. Он возится с ключами, дважды роняет их. На его лице отражаются растерянность и недоумение, будто он не верит, что его смеют унижать, когда уже и так унизили. Секунду спустя Клавдия хлопает дверью.

Мы протискиваемся сквозь толпу зевак и садимся в гостиной, где уже началась игра, на толстый пушистый ковер рядом с Самером Саабом.

Самер (с ударением на «а») родом из Ливана, но его семье выдали гражданство, когда мы были в восьмом классе. Помню, как его мама принесла красно-бело-синие кексики с посыпкой из звездочек. Самер и так был популярен, но выпечка миссис Сааб зацементировала этот статус.

Мы вместе работаем в фирме «Поппи» на детских праздниках – он принц Чарминг, а я Белоснежка – и до дрожи следим, чтобы использовать имена из старых сказок, а не диснеевские, находящиеся под авторским правом. Он идеален для этой роли и постоянно уговаривает меня снова сыграть Жасмин (Принцессу пустыни) в паре с ним – Аладдином, хотя изначально я брала эту роль ненадолго. Не хотела застрять в образе персонажа, связанного не с Индией, но со Средним Востоком, и все в конце концов только выиграли, когда роль Жасмин взяла старшеклассница ирано-американского происхождения.

С моего места Яна не видно, но шею покалывает так, будто он посматривает на меня из-за пышной, как у бойбэндов, прически Самера. Естественно, я стараюсь избегать зрительного контакта, словно Ян Джун моя трещалка-тетушка, которая страсть как хочет познакомить меня еще с одним милым индийским мальчиком.

Натягиваю маску безразличия. Ян и так насмотрелся сегодня моих эмоций. Теперь я не скоро позволю кому-либо вновь увидеть себя слабой: закупорю осадок, пока он не станет радиоактивным.

Самер одаривает меня рассеянной улыбкой и одним ртом произносит: «Сочувствую насчет этого придурка», затем переводит свои круглые глаза на пухлую красавицу-брюнетку напротив. Та улыбается и краснеет в ответ, и Клавдия рядом с ней вздыхает:

– Мы играть или заигрывать собрались?

Самер моргает.

– А что, есть выбор?

– Нет. – Клавдия поворачивается к парню сбоку от нее, явно чего-то ожидая. – Рио, ты ходил, теперь выбирай следующего.

У меня есть мои лунные девчонки, а у Яна – Самер, Клавдия и его лучший друг с первого класса Рио Морено-Ортис, парень с ослепительной подачей в теннисе и еще более ослепительной улыбкой.

Рио ноет и, вырвав из руки Клавдии стакан, осушает в один глоток.

– Скукотища. Все выбирают «правду».

Вэл молчит. Она ненавидит эту игру. Вечеринки и так внушают ей смертельный ужас, но игры заставляют еще больше нервничать. Удивляюсь, что сегодня она решила поучаствовать, хотя дело, возможно, в парне, который по-турецки сидит рядом с ней. Она выбрала тесное местечко – остальные лунные девчонки сели там, где посвободнее.

– Если выберешь меня, я возьму «действие», – обещаю я.

Краем глаза вижу, как Ян повернул ко мне голову. Лицо и шею тут же стало покалывать.

– Разумеется, возьмешь, – клянусь, я слышу его шепот.

Напрягаюсь, но не отвечаю. После случая с Паркером надо себя реабилитировать.

Рио обводит всех взглядом, словно пытается сузить выбор кандидатур. Останавливается на мне. Затем его медные глаза скользят к Самеру. Потом к Яну. Снова ко мне. Его верхняя губа недобро приподнимается, обещая по-настоящему эпичное «действие».

Но он не успевает озвучить свой выбор, потому что торопливо вмешивается Клавдия:

– Раз уж Рио так долго выбирает, я буду ходить. Действие!

– Так нельзя! – Рио ищет взглядом поддержки у остальных.

Ян улыбается и поднимает ладони.

– Нет уж, чувак. Я не буду вмешиваться в ваши перепалки. Я жить хочу.

Ха! Так его соревновательный дух просыпается только из-за меня?

Клавдия победно ухмыляется.

– Мой дом, мои правила! Итак? Давай назначай мне «действие»!

Рио постукивает по лбу, притворяясь, что думает.

– Ладно. Спой Wet-ass Pussy Карди Би [16]. Без цензуры. И станцуй, только постарайся!

Клавдия встает с мрачностью женщины, готовой к испытаниям.

– Не вздумайте снимать на видео, – угрожает она.

В воздух взметаются как минимум пять айфонов.

– Пошли вы на хер, – сквозь зубы цедит она и приступает к заданию.

Из дорогой стереосистемы отца Клавдии гремит музыка, к моему горлу подступает тошнота, а в животе петляют и затягиваются изощренные морские узлы.