Порочные цели (ЛП) - Кейн Мила

Я улыбнулась, уткнувшись лицом в покрывало, и впервые за долгое время позволила себе просто насладиться моментом.

Это было безумно, совершенно на меня не похоже, и чертовски освобождающе. Впервые я просто сделала то, чего хотела, без бесконечных раздумий. Может быть, в этой новой жизни, в этом новом городе, я наконец смогу стать другим человеком. Той, кому позволено получать желаемое. Рисковать. Мечтать. Быть счастливой…

Может быть. Просто… может быть.

Выходные пролетели словно в тумане. Я проспала большую их часть. Во мне сидела глубокая, накопленная усталость, которая лишь росла в последние месяцы моей прошлой жизни. Ночи в разных мотелях, счет, тающий на глазах... В таких условиях о крепком сне не могло быть и речи.

Приехав в Хэйд-Харбор, я словно провела черту между «тогда» и «теперь». В груди распускалось что-то до боли похожее на надежду, но я боялась рассматривать это чувство слишком пристально.

Я выбралась в Хэйд-Харбор всего один раз – пополнить запасы еды в супермаркете и познакомиться с городом. Утро выдалось солнечным, и Хэйд-Харбор казался открыткой из рекламы маленьких городков, хотя в воздухе еще висела прохлада. В комиссионном магазине я купила теплую куртку, а также портфель для занятий.

На обед я отправилась в кофейню с единственным человеком, которого знала на всем побережье.

Моя спасительная ниточка. Мой ангел-хранитель.

МакКенна Брукс выросла в моем родном городе, но после школы переехала в Мэн к отцу и брату. Кроме невестки, она была моей единственной настоящей подругой, и именно благодаря ей я оказалась здесь, получив шанс начать все заново.

Когда я вошла, она поднялась и радостно замахала мне рукой. Я подошла к столику, удивленная объятием. Вот кем я стала – человеком, так изголодавшимся по прикосновениям, что даже простое проявление тепла казалось чем-то непривычным.

Прошлой ночью прикосновений было более чем достаточно, — напомнил мне тихий голос, и мое лицо вспыхнуло. Я села напротив Кенны. Все еще не верилось, что я на такое решилась. Одноразовый секс с обжигающе горячим барменом-байкером – и это оказалось именно тем, чего мне не хватало все эти годы воздержания. Будь Кенна в курсе, она бы устроила мне взбучку.

Кенна представляла собой бурю темных кудрей и широких жестов. Ее оранжевый свитер и изумрудные брюки выглядели бы безвкусно на ком угодно, но на ней они смотрелись идеально. Яркие цвета для ее яркой натуры.

— Не могу поверить, что ты здесь. От калифорнийских пляжных кафе до кофейни в Мэне, — вздохнула она, откинувшись на спинку стула, пока официантка ставила перед нами воду и раскладывала меню.

— Сегодня обед за мой счет, и без возражений, — заявила она.

— Я могу заплатить за себя сама! — запротестовала я.

Она шикнула.

— Я не говорила, что ты не можешь. Я сказала, что счет на мне, потому что никогда не смогу отплатить тебе за всё, что ты сделала для меня в выпускном классе. Никаких возражений. — Она подняла палец, пресекая мои протесты.

Я вздохнула и сделала большой глоток воды. Правда заключалась в том, что я не могла себе позволить отказаться. Деньги, которые я сэкономлю, позволят мне питаться целую неделю. Вот до чего я докатилась. Насколько низко пала.

— Так где ты остановилась? — спросила Кенна после того, как мы сделали заказ.

— В мотеле «Ночная сова».

Она сморщила нос:

— В этой старой дыре? Ты должна переехать ко мне. Серьезно, это кошмар.

— Все не так плохо. Поверь, после последних лет «Ночная сова» – просто рай.

Кенна театрально содрогнулась:

— Не могу поверить, что девушка, выросшая в доме твоих бабушки с дедушкой, называет «раем» «Ночную сову», где, к твоему сведению, сдают комнаты почасово.

— Что ж, видимо, всё познается в сравнении. В детстве у меня не было возможности взглянуть на все с другой стороны, а теперь такого опыта, пожалуй, даже слишком много. — Я криво усмехнулась, давая понять, что это шутка.

Лицо Кенны смягчилось.

— Если ты хочешь поговорить об этом...

— Не хочу, но спасибо. — Я натянуто улыбнулась. Ее сочувствующий взгляд был выше моих сил. — Все хорошо. Я буду в порядке. Я сделала свой выбор и довольна им, — сказала я твердо.

Хотела бы я набить себе на лбу «Я не гребаная жертва» и покончить с этим.

Кенна неохотно кивнула.

— Хорошо, но если в «Ночной сове» станет невыносимо – сразу переезжаешь ко мне. Договорились?

— Договорились, — ответила я, хотя знала, что не воспользуюсь ее предложением. Она и так рисковала, приняв поддельные документы, чтобы устроить меня на работу, а это серьезное нарушение. Я не могла наглеть еще больше.

— О, кстати, вспомнила. Смотри, что я нашла, — сказала Кенна, листая галерею в телефоне.

Она показала мне фотографию. На ней мы с бабушкой стояли у пианино в музыкальной комнате их старого дома. В горле внезапно запершило. Хотя она умерла, когда мне было семнадцать, я скучала по ней так, будто это случилось вчера.

— Я до сих пор помню тот день. Это был последний раз, когда я слышала, как она играет. Она была так талантлива.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

— И ты тоже, — продолжила Кенна. — Я так горжусь тобой за то, что ты подала заявку на эту работу, причем из другого конца страны, и получила ее.

Моя новая работа. Драгоценная жемчужина, которую я берегла в сердце. В понедельник я должна была начать преподавать в Университете Хэйд-Харбора (или УХХ, как его называют местные). Кенна тоже работала там, и без нее этот новый старт был бы невозможен. Я замещала преподавателя в отпуске, всего на несколько месяцев – до летних каникул. Но это не имело значения. Это было самое важное событие в моей профессиональной жизни. Конечно, за последние десять лет я выигрывала конкурсы и получала музыкальные премии, но эта работа появилась именно тогда, когда была мне нужнее всего. Мой спасательный круг. А Кенна? Та, кто бросила его мне, будто это пустяк.

Я покачала головой:

— Это все твоя заслуга. Без твоей рекомендации, без твоих документов... то есть помощи, — быстро поправилась я, не зная, как правильно назвать ту огромную услугу, которую оказала мне Кенна.

Она лишь отмахнулась.

— Перестань. С твоей историей использовать настоящие данные было невозможно. Я знаю, что твоя квалификация настоящая. Я знаю тебя. Ты заслуживаешь этот шанс, и твоим студентам повезет с тобой.

Последний раз я видела МакКенну Брукс больше шести лет назад, и все же, когда я неожиданно позвонила ей насчет этой работы, то поняла, что она ничуть не изменилась. Все такая же искренняя, надежная и готовая идти в бой за друзей.

— Да, но я бы никогда не зашла так далеко без твоей помощи. Ты ведь рискуешь…

— Ничуть. Если тебя раскроют, а этого не случится, я буду шокирована не меньше остальных. Это временная должность преподавателя, не постоянная. Не переживай. У тебя есть квалификация, и это главное, а поручиться за тебя я могу лично.

— Все равно. Я буду в неоплатном долгу перед тобой до конца жизни, — честно призналась я. Да, у меня были поддельные документы: удостоверение, номер соцстрахования, свидетельство о рождении и дипломы. Это была самая дорогая покупка в моей жизни, но она того стоила. Именно благодаря ей я могла сидеть здесь сегодня, пытаясь начать всё заново.

Кенна рассмеялась.

— Я запомню это и вернусь к твоему обещанию. Когда-нибудь, когда мне будет удобно, я потребую свою награду. Может быть, когда ты станешь всемирно известным композитором, как тебе и суждено.

Я тихо фыркнула. Сама мысль о будущем, которое я когда-то представляла, была как полузажившая рана – уже не настолько болезненная, чтобы плакать, но еще слишком свежая, чтобы смеяться над ней.

Кенна откинулась на спинку стула, сияя улыбкой.

— Знаешь, вообще-то это чистой воды эгоизм с моей стороны. Мне просто хотелось иметь здесь настоящую подругу, и вот теперь она у меня есть, — сказала Кенна, пытаясь облегчить мне чувство вины за то, что она так рискнула ради меня. Ее должность в административном отделе УХХ – местного, но известного на всю страну университета, где я должна была начать работать в понедельник, – сделала всё это возможным.