Измена. Простить, отпустить, отомстить? (СИ) - Шевцова Каролина

Зато этот дом стоял аккурат между моей новой работой и Томкиной школой, здесь был свежий ремонт, очень светло и тепло, во дворе куча площадок, где дочь могла бы гулять без моего надзора, а главное – аренда, которую я могу себе позволить! Даже с учетом небольшой сейчас зарплаты, я могу использовать сбережения и еще останется хорошая сумма на черный день!

- Том, да не молчи ты, - занервничала я.

- Я не молчу. Я рассматриваю.

- Тут нечего рассматривать, кровать и шкаф. Кровать белая, шкаф… тоже белый. Ну, так что скажешь?

Я понимала, что вряд ли моему ребенку понравится эта квартира. А еще понимала, что уже заключила договор и отдала деньги и других вариантов нет. А ждать когда появится… спасибо, больше не хочется. Дождалась уже…

- Мам, а в нашем старом доме совсем никак? – С жалостью протянула Тома. – Там комнаты огромные, и сад, и уютно, и все мои платья в шкаф влезают. Мне там очень нравится.

Тома тяжело опустилась на голый матрац. Я села рядом, и весело боднула дочку плечом, будто совсем не переживаю из-за ее слов.

- Мне тоже очень нравится наш дом.

- Так зачем тогда переезжать? – огромные глазюки как два фонаря зажглись ярким светом. – Останемся дома, это ведь наш дом!

- Дедушкин.

- Ну, дедушка то наш? Мам, мне там так хорошо, там все свое, родное.

- Томочка, мне там тоже очень хорошо. Пока смотрела все эти квартиры, поняла, что жить хочу в доме. И обязательно куплю нам такой или даже лучше, когда немного оправлюсь. Но пока так.

- Оправишься после болезни?

- После нее тоже, - уклончиво ответила я.

Тома засопела. У нее на лбу образовалась крохотная морщинка, а в голове происходили совершенно непривычные процессы. Тамара думала…

- И все-таки я не понимаю, - наконец она подала голос, - зачем нам уезжать?

Разговаривать с детьми в принципе сложно. А говорить с ними на их же, простом и понятном языке и при этом касаться важных тем типа квантовой физики, высшей математики или сепарации в одной конкретной еврейской семье – вовсе невозможно. Но я постаралась.

- Том, дружок, скажи, кто у вас самая крутая девочка в классе?

- Алиса Рудова, - не думая ни секунды выпалила дочь.

- Отлично. А почему ты считаешь Алису крутой?

- Ну как же… у нее старший брат на байке ездит, они живут в доме с огромным бассейном, а еще у нее все шмотки из Кореи, ей папа привозит, так что она в них вылитая Джиён, - поймав мой непонимающий взгляд, Тома объяснила, - ну это айдол такой. Такая… в общем девчонка, которой все хотят подражать, а Алиса не хочет, она сама по себе похожа. Понимаешь?

Понимала. В свои сорок я прекрасно понимала, что пухлая блондинка Рудова из образцовой славянской семьи как с обложки журнала «Кубанская Нива» может быть похожа на корейскую модель Джиён только если у тебя зрение минус двадцать. Да и к байку у меня вопросики, у Томы тоже есть старший брат и уверена, наш Никита круче всех байкеров мира! А бассейн… черт, я и не думала, что в нашем регионе он нужен, у нас того лета три недели в году, и рядом с домом есть спортивный комплекс, хочешь плавать – иди туда. Или это не так круто? Нужен свой, собственный?

- Мам, ты чего? – Тома погладила меня по руке, приводя в сознание.

- Ой! Задумалась. В общем, Алиса Рудова, да? А скажи, если вдруг, она разрешит своему брату катать тебя на байке, вы будете вместе плавать в ее бассейне, и она отдаст тебе весь свой корейский шкаф?

- Зачем мне шкаф?

- Шкаф не нужен, согласна. А вот вещи в нем? Весь гардероб как у этой вашей Джиён?

- Ну, Алиса ниже меня и крупнее, мне может такое и не пойдет…

- А если пойдет? И представь, что каждое платье тебе по фигуре и сидит идеально! Скажи, случись все это, ты бы тоже стала крутой?

Тома весело рассмеялась:

- Спрашиваешь! Конечно, бы стала!

- Ага. И ты бы дружила с Алисой?

- Пришлось бы, - пожала она плечами, - раз я плаваю в ее басике и разъезжаю с ее Игорем, тогда да, мы бы постоянно общались и дружили и все вокруг бы тоже стали дружить со мной. Устраивали бы вечеринки возле бассейна, как в сериалах.

Мысленно я поставила галочку, чтобы не забыть сделать собственный бассейн, когда я решу купить собственный дом.

- Хорошо. А могла бы ты при этом называть Алису дурой?

- Зачем? Она ж мне все отдала, даже свои джинсы и футболки.

- А если бы она вела себя как дура? Обижала тебя, обзывала, манипулировала, ставила себя выше тебя и подчеркивала это. Могла бы ты тогда ответить ей тем же?

Тома задумалась:

- Ну… да? Только после этого она бы забрала обратно все, что дала мне. Только при чем здесь наш дом?

Я положила руки на плечи Томочки и посмотрела дочке в глаза:

- Потому что я живу в доме твоего дедушки. Работаю на работе, которую мне дал твой дедушка. И получаю зарплату тоже благодаря твоему дедушке.

- Он хочет у нас все отобрать? – с расширенными от ужаса глазами спросила Тома.

- Нет, что ты, конечно, нет, - я поцеловала свою малышку в лоб, - но я не хочу переживать, что сказала что-то не так, что-то не так сделала. А ведь ты меня знаешь, милая. Я обязательно отчебучу такое, что у всех волосы дыбом встанут, это ж я.

- Поэтому нам нужен свой дом? Чтобы ты не переживала, что это чужое, и говорила то что думаешь, а не то что надо?

- Умница. И дом у нас обязательно будет, - серьезно кивнула я. – Но сейчас я могу снять только эту квартиру. Она маленькая, но представь, как уютно здесь будет, когда мы украсим все гирляндами, повесим твои картины, застелим кровать пледом, и вот здесь в углу поставим цветок? А? Это станет нашим с тобой замком, где мы будем прятаться от злых драконов. Как тебе?

- Это… интересно, - с сомнением произнесла Тома. – Но попробовать стоит, вдруг мне понравится жить в такой маленькой комнате?

Мы сидели на кровати, обнявшись друг с другом, и вдруг Тамара спросила:

- Мам, а Тимур же сюда совсем не поместится, да? Тут для него просто нет места.

Я сглотнула. Голос против воли задрожал.

- Он сюда не приедет, милая. Он теперь живет и работает в Петербурге. Так что эта квартира только для нас с тобой.

- Понятно. А папа? Он тоже не переедет с нами?

- Нет. Он тоже нет.

- Потому что вы с папой разводитесь? Я слышала, как ты говорила с каким-то адвокатом. Поэтому, да?

Я прижала Тому к себе так крепко, как только могла. Моя нежная, моя ранимая, моя маленькая и такая уже взрослая дочь. Как хотелось растить тебя в идеальном мире и как обидно понимать, что реальность оказалась вот такой: кривой и нелепой. Не уберегла, получается. Не справилась. Набрав в легкие воздух, я произнесла:

- Да, Тома. Мы с твоим папой разводимся. Я уже подала заявление на развод и консультировалась с адвокатом, чтобы все прошло как можно быстрее.

Я гладила Тому по макушке, а она тихо сопела мне в ухо, дыхание дочки выровнялось, стало глубоким и спокойным, так, что я даже подумала, что она заснула, как вдруг я почувствовала на своей щеке быстрый поцелуй.

- Мам, все будет хорошо! Я очень тебя люблю!

Глава 56

Все что происходило со мной, и радовало и изматывало одновременно. Казалось, что долгий, тягучий сон закончился, и я проснулась. Реальность выглядела… по-разному.

Иногда хреново. В такие дни я запиралась в ванной – чужой и холодной – и рыдала, стараясь не потревожить всхлипами Тому. Потом, проплакавшись, куталась в ту самую пижаму с корги и плелась спать, чтобы во сне увидеть себя, наконец, счастливой. Но так было не всегда. Случались и хорошие дни. Например, когда я убедила взрослую и состоятельную женщину не делать аборт. Показаний для этого у нее не было, кроме убеждений, что после тридцати пяти рожать стыдно. Мы долго разговаривали, не о беременности, а просто так, о жизни, и в итоге она взяла время на подумать, не стала записываться на «экзекуцию» прямо сейчас. Я уже и забыла о нашей встрече, как через пару недель она снова пришла ко мне. Без записи, просто вклинилась между двумя девочками и, пока те пыхтели и пререкались друг с другом, протянула мне снимок УЗИ.