Непримиримая одержимость - Анис Дрети

Профессор Максвелл посмотрел на меня из-под полуприкрытых век.

— Моя бедная заблудшая девочка. — Его губы изогнулись в улыбке, которая так и не добралась до глаз – жестокой и насмешливой. — То, что они готовы с тобой сделать, отвратительно. Какая жалость, что в тебе столько любви, а любить некого.

Эти слова разрывали меня на части. Горло сжалось, слезы навернулись на глаза.

— Какая жалость, — повторил он, его голос опустился до бархатного шепота, который ранил куда сильнее крика, — что ты держишься за них, отвергая единственного мужчину, который любит тебя.

Я отшатнулась, зацепившись каблуком за пол. Каждый шаг был попыткой сбежать от правды, липнувшей ко мне, как вторая кожа. Я подавила рыдание, прижав ладонь ко рту, ощущая соленый привкус на губах.

— Они не заслуживают твоей преданности, Маленькая Роза. — Его голос ласкал мое имя, пока пальцы нервно подергивались по бокам. Он шагнул вперед, сжав челюсти. — Когда ты, наконец, поймешь, что я – единственный, кто никогда не откажется от тебя?

Выпитые за вечер шоты разлились по крови, ударив в голову. Слезы и алкоголь затуманили зрение, и я слепо попятилась назад, пытаясь дистанцироваться от его слов. Я отказывалась в них верить. Язык стал тяжелым, бесполезным.

Его глаза внезапно расширились.

— Роза, стой!

Предупреждение вырвалось из его горла, но было поздно. Я отступила слишком быстро. Холодный металл уперся в поясницу, болезненно врезаясь в позвоночник. Мгновение ужасающей ясности, что я зашла слишком далеко, не могло противостоять гравитации.

— Черт, Роза!

Он бросился ко мне, вытянув руку с растопыренными пальцами, вены на его предплечье вздулись.

Но я уже потеряла равновесие. Из меня вырвался крик – такой пронзительный и животный, что я не сразу осознала, что он мой. Волосы хлестнули по глазам и губам. Весь шум вечеринки – музыка, смех, пьяная симфония друзей – растворился в вакууме, и в этой тишине я видела только его.

В секунду, подвешенную между воздухом и падением, я успела увидеть его лицо в последний раз. Маска жестокости и надменного презрения, что он носил как доспехи, разлетелась вдребезги. Вместо этого он превратился в пустую оболочку, когда его рот исказился от отчаяния. Он выглядел как человек, наблюдающий, как его собственная душа летит в пропасть. И я успела подумать, что это безумное выражение, возможно, – самое прекрасное, что я когда-либо видела.

40.Роза

Настоящее

Моё тело застыло на коленях Кайдена, пока каждое обрывочное воспоминание взрывалось одно за другим. Туман, скрывавший прошлое, рассеялся достаточно, чтобы открыть две пугающих истины.

Во-первых, мой собственный брат пытался убить меня, снова и снова повторяя: «Тупая сука», – пока вонзал в меня нож. Я украла то, что он считал своим правом по рождению, и эта несправедливость не давала ему покоя. Наташа произнесла ту же фразу – «Тупая сука» – и теперь я поняла, почему меня затмила ярость и я набросилась на неё. Эти слова сработали, как триггер, сорвав замок с двери, за которой я когда-то спрятала кровь, боль и предательство.

Во-вторых, мужчина из моих кошмаров был не кто иной, как Кайден. Сколько раз подсознание пыталось предупредить меня? Кошмары преследовали меня днями, и ужасающие образы обрушились, как товарный поезд. Угрожающее лицо Кайдена. Его шаги, эхом раздающиеся в зловещей тишине склада. Его рука, сжимающая мою шею, прежде чем он швырнул меня на пол.

Я наконец поняла, почему тогда сбежала из больницы. Амели сказала, что меня ввели в искусственную кому, и единственным, кто имел ко мне доступ, был Кайден. Достаточно было одного взгляда на его лицо, когда я пришла в сознание, – и внутри что-то сломалось.

Я сбежала… только для того, чтобы в итоге оказаться на одной лодке с тем самым мужчиной, от которого пыталась скрыться.

Судорожно вздохнув, я отстранилась от Кайдена. Медленно, чтобы не насторожить его, слезла с его колен и принялась рыться по салону в поисках трусиков и платья, которые он небрежно отбросил в сторону. Всё это время я молилась, чтобы дрожащие руки не выдали мой страх.

— К чему такая спешка? — пробормотал он еле связно с закрытыми глазами, приходя в себя после оргазма.

Тщательно контролируя выражение лица, я вышла из машины, держа в руках платье и белье.

— Мне нужно в уборную.

Он усмехнулся.

— Это та же отговорка, что ты использовала, когда я объявил о нашей помолвке. Что на этот раз тебя напугало?

Я ненавидела его проницательность. Обмануть этого мужчину было невозможно. По крайней мере, сейчас он был голый, и ему потребовалось бы несколько минут, чтобы одеться. Это давало мне фору. Я могла сбежать и сойти на берег, прежде чем он поймет, что происходит. Поппи была на Багамах, я могла поехать к ней.

Я натянула платье с фальшивой улыбкой, заставляя себя сохранять спокойствие.

— Наверное, у меня слабый мочевой пузырь.

Он наблюдал за мной несколько секунд, изучая меня.

— Я пойду с тобой.

— Нет, — выпалила я слишком быстро и тут же пожалела об этом.

Секс ненадолго притупил его инстинкты. Но мой поспешный отказ мгновенно вернул их – его цепкий взгляд сузился, видя меня насквозь.

И хотя лицо Кайдена оставалось бесстрастным, я отчетливо увидела тот момент, когда он понял.

— Сколько ты вспомнила?

Я сорвалась с места.

Не было смысла притворяться дальше. Мои босые ноги понесли меня прочь из темной комнаты в ярко освещенный коридор, ведущий в главный бальный зал. Я ждала, что услышу звук его шагов за спиной, голос, зовущий меня собственническим тоном, но слышала только свои собственные шаги. Это было почти хуже, чем погоня, потому что означало лишь одно – я уже в ловушке.

Я оказалась права: позади меня, будто из ниоткуда, возникла Линда, быстро приближаясь широкими, целеустремленными шагами. Она не бежала за мной – просто сокращала дистанцию, чтобы при необходимости повалить меня на пол.

Её тактика удивила меня, пока яхта под ногами не дернулась и не рванула вперед. Для стоящего в порту судна это было абсолютно неожиданно. Сначала я решила, что адреналин кружит мне голову, но взгляд в овальное окно подтвердил худшее.

Яхта двигалась.

— Нет! — выдохнула я, увидев, как причал медленно отдаляется.

Мы не должны были отплывать до завтра. Неудивительно, что Кайден не стал утруждать себя погоней. Он приказал капитану отвести яхту от дока, чтобы я не смогла сойти на берег и найти кузину.

Мой шаг замедлился, когда я осознала, что от Кайдена не сбежать. Я с досадой прикусила внутреннюю сторону щеки. Боже, как же мне хотелось взять над ним верх. Я уже понимала, что не смогу от него уйти, но мне нужна была хоть какая-то, пусть и мелкая, победа. Крошечный акт бунта. Я устала проигрывать Кайдену Максвеллу – и в прошлой, и в нынешней жизни.

Не зная, что делать дальше, я направилась к уборной, чувствуя на себе пристальный взгляд Линды. Пространство рядом с туалетами оказалось забито женщинами. Когда из дверей вывалилась группа подвыпивших девушек, я, не раздумывая, нырнула за смеющуюся компанию. Я растворилась в толпе, используя их массу как прикрытие, и позволила им увлечь себя, надеясь сбить Линду со следа. Если бы она подумала, что я скрылась за дверью туалета, я могла бы насладиться несколькими драгоценными минутами свободы.

Когда девушки, заслонявшие меня от Линды, прошли мимо раздвижных дверей, я протиснулась сквозь них и юркнула в узкий коридор. Удовлетворение согрело мою кровь при мысли о растерянной Линде, мечущейся в поисках меня, и о Кайдене, продирающемся через толпу с той же отчаянной энергией, с какой я пыталась сбежать от него. Пусть хоть раз почувствуют себя такими же беспомощными. Такими же бессильными.

Наконец оставшись одна, я уперлась ладонями в колени и тяжело задышала. Мир за дверью стал приглушенным и странно далеким. Обрывки воспоминаний снова и снова взрывались в голове, словно цепная реакция, которую я не могла остановить. Неудержимая ярость обожгла меня изнутри, смешавшись с печалью.