Неприкаянная - Шнайдер Анна

Агнес, нахмурившись, пробормотала:

— Да быть того не может… Ты — тот самый осуждённый, который брал жизненную силу других людей, чтобы жила его дочь? Император помиловал тебя, потому что она сделала что-то для него. Никто не знает, что именно.

— Она спасла ему жизнь, — криво усмехнулся Морган. — И за это он помиловал меня. На моей совести четыре человека, Агнес. И думается мне: только я в этом городе способен по-настоящему понять тебя.

Каролина по-прежнему не знала, что предпринять, так и продолжая стоять возле саркофага с Эммой Коп, пока Морган и Агнес разговаривали возле реки. Вода уже перестала бурлить, но всё равно выглядела крайне мрачной и будто бы недовольной, чернея на фоне снега и льда в предночных сумерках.

— Что ты предлагаешь? — глухо спросила Агнес, и Морган ответил такое, из-за чего у Каролины зашевелились волосы на затылке.

— Освободи меня от пожизненного рабства, Агнес. Знала бы ты, как оно меня раздражает! Я уверен, что ты, в отличие от меня, хочешь жить. Смотреть на успехи своей внучки, которая наверняка станет знаменитым артефактором. Хочешь ведь?

— Смеёшься? — в голосе Агнес звучала горечь. — Кто даст мне смотреть на это? После убийства такого количества людей меня наверняка казнят!

— А ты не убивай никого, кроме меня. Рон Янг, которого ты хорошо знаешь, сообщил нам, что всё заготовленное тобой сработает как надо и без необходимых семи жертв, если соблюсти всего два условия. Тот, кто проводит ритуал, и жертва — разные люди, это первое. И второе. Добровольная жертва — одновременно очень сильный маг и шаман. У меня семьдесят семь магоктав, Агнес. Думаю, Элли вполне хватит.

— Неужели ты не врёшь… — в шоке пробормотала Агнес, подняла руки и потёрла ладонями лицо. — Я не рассматривала подобную возможность… Я вообще не рассчитывала формулу с участием сильного мага в качестве жертвы! Но… почему ты думаешь, что меня не казнят после такого? Пусть не семь, но одна смерть будет. Точнее, две. Я убила ещё одного человека…

— Я догадываюсь, — кивнул Морган, глядя на Агнес будто бы даже с сочувствием. — Что касается казни… У тебя будет свидетель, что всё случилось добровольно. Вот она, — Рид махнул рукой в сторону оторопевшей от происходящего Каролины. — Ты ведь подтвердишь всё, что я сейчас здесь сказал, девочка?

Пренебрежительное «девочка» заставило Каролину выйти из ступора, и она почти заорала:

— Ты с ума сошёл, что ли?!

Конечно, это была ошибка — но Агнес не сообразила, что незнакомая Моргану девушка не станет так орать на него. И цыкнула на Каролину:

— Что тебе не нравится? Это хороший вариант. Для тебя уж точно. Насчёт меня — не уверена, что всё пройдёт настолько гладко, но это лучше, чем смерть. Я хочу побороться по крайней мере за жизнь, и за возможность регулярно видеть Элли.

— Вот и отлично, — вполне довольно кивнул Морган, вызвав у Каролины волну искреннего возмущения подобным самоуправством. — Тогда я сейчас помогу тебе закрыть вход сюда с этой стороны. Рон потратит ещё какое-то количество времени на взлом контура, а ты пока доделаешь то, что нужно доделать.

— Да, собственно, я почти всё сделала, — улыбнулась Агнес. Она явно испытывала облегчение — умирать ей совсем не хотелось. — Осталось только…

И тут Каролина не выдержала.

Её магия была заблокирована браслетами, но толку от неё всё равно никакого — как маг Каролина не представляла из себя ничего, что можно было бы противопоставить Агнес Велариус.

Единственным её козырем было шаманство. Шаманство, о котором Агнес до сих пор не знала благодаря амулету Тайры Рид, алой нитью обнимавшему запястье Каролины, отчего-то дарившему ощущение уверенности.

«Всё получится», — сказала себе девушка, вспоминая уроки Моргана.

Она вспоминала, как он говорил, что силу для обрядов можно брать из эмоций. И надеялась, что, несмотря на масштабность её замысла, сила мира не потребует слишком уж большую плату — ведь Каролина хотела совершить хорошее дело.

Она хотела оставить всё как есть. Так, как было изначально. На своих местах. Так, как решила сама судьба. Не зря же она сделала Ариэллу Велариус магом без энергетического контура?

Просунув пальцы под нить Тайры, Каролина сжала жемчужину, глубоко вздохнула и посмотрела на Моргана, подумав о том, как сильно полюбила его. Сопротивлялась, не хотела, уговаривала себя, что всё ерунда, — но тем не менее полюбила. Вопреки всем уверениям, всем предрассудкам…

И сейчас она безумно хотела, чтобы он остался жив.

Затем она взглянула на Агнес, которая, стоя возле Моргана, отреза́ла у него прядь волос. Каролина не злилась на неё, понимая, что на месте этой женщины могла бы быть любая бабушка или мать, будь у неё столько таланта и возможностей. Агнес тоже вела любовь.

Посмотрела Каролина и на Элли — маленькую девочку, вокруг которой в последние месяцы крутилось столько страстей и событий, — и мысленно попросила у неё прощения. Впрочем, Каролина не сомневалась: Элли не согласилась бы пожертвовать ни своей бабушкой, ни Эммой, ни чьей-либо чужой жизнью ради того, чтобы получить энергетический контур. У неё была чистая и добрая душа, полная справедливого достоинства.

Ощущая, как наполняется любовью и смирением, желанием сохранить всё как есть, Каролина обратилась к реке, которую своим неосторожным заклинанием пробудила Агнес. Коснулась холодного разума и искренне, от сердца попросила помочь.

Разрушить.

Не топить.

Позволить войти остальным.

Разбудить…

И река ответила.

***

В чём состоял замысел Гектора, Морган не знал. Дайд сказал, что знать он и не должен — иначе клятва не сработает, — и Рид, холодея от неприятного предчувствия, просто передал Агнес всё, что попросил сказать и сделать Гектор.

Морган думал, что дело лишь в отвлечении внимания, до тех пор, пока за одну долю секунды вдруг не оказался в ледяной воде, погрузившись туда по самую макушку.

Мгновением ранее он стоял на берегу и наблюдал за Агнес, отрезающей ему прядь волос, а потом словно провалился под землю. Только вместо земли оказалась вода. От неожиданности Морган открыл рот и даже испугался, что сейчас нахлебается, — но вода внутрь отчего-то не залилась, более того, сердито вытолкала его на поверхность, буквально выплюнула, как пробку из бутылки, и ещё хлестнула по спине, словно указывая направление — давай, туда плыви!

Морган огляделся. Вечерний полумрак почти сменился тёмной ночью, но кое-что всё-таки можно было рассмотреть — и Рид обнаружил, что река на самом деле вышла из берегов, захлестнув волной не только его, но и Агнес, и все шесть магических стационарных «колпаков», в которых лежали похищенные, и Элли, которая ревела, цепляясь за шокированную бабушку, и… Так, а где Каролина?!

Внезапно накатила ещё волна, потопив саркофаги, и они каким-то образом открылись, вывалив в ледяную воду шестерых человек, — сразу со всех сторон послышались вопли, визг, ругань…

И хохот.

Это хохотала Агнес. Она хохотала, словно безумная, прижимая к себе плачущую Элли, явно не понимающую, где она находится, и качала головой, повторяя:

— Провёл меня всё-таки… Ну Дайд, зараза! Девчонка, хитрая девчонка…

— Боюсь, что до хитрой ей ещё далеко, — послышался вдруг голос Гектора, и Морган, покрутившись в воде, наконец заметил, что берег всё-таки есть. Однако теперь он начинался рядом с лесом. — Морган, выбирайся и ищи Каролину. Утонуть она не могла.

Рид погрёб к берегу, стуча зубами от холода, и сквозь плеск воды услышал несчастный голос Ариэллы.

— Бабушка, что происходит? — захныкала девочка. — Мы шли домой пить чай…

— Элли! — неожиданно позвал её надтреснутый женский голос.

Ариэлла тут же замолчала. Прошла секунда, вторая… а затем над водой раздался радостный истошный визг ребёнка, которому подарили мечту.

— Эмма-а-а-а!!! — вопила Элли, прыгая в воде и будто бы забыв о леденящем холоде. — Эмма, ты живая-живая-живая!

— А почему я должна быть мёртвая? — недоуменно ответила девушка, подплывая к своей подопечной и обнимая её. — Я совершенно не понимаю, что происходит, как и ты, но умирать точно не собираюсь.