История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Человек и в самом деле необыкновенный, он имел крепкое телосложение, приятную наружность и принадлежал к славному роду (дед его был кавалером ордена Подвязки); помимо обширного военного опыта и блестящих способностей командира Гейдж обладал множеством иных достоинств, проистекавших из тонкого воспитания: он был не чужд наукам, сведущ в изящной словесности, великолепно владел испанским и итальянским языками и превосходно изъяснялся по-французски и по-голландски (за последние двадцать лет он почти не бывал в Англии). Равным образом он был хорошо знаком с придворными обычаями и в продолжение многих лет пользовался уважением эрцгерцога Альберта и его супруги Изабеллы, чей большой и блестящий брюссельский двор принадлежал тогда к числу образцовых, так что Гейджа с полным правом считали человеком недюжинного ума и изысканного воспитания. К этому джентльмену лорды-члены Тайного совета относились с особым почтением и в ту пору, когда Оксфорду, по их мнению, угрожала осада, нередко с ним совещались, полагая, что пребывание полковника в городе само по себе способствует его безопасности. Коменданта же, сэра Артура, все это настраивало против Гейджа: он отвергал любые его предложения и прямо-таки ненавидел полковника, да и трудно было найти людей, столь непохожих по характеру и манерам.

Между тем Безинг-хаус, поместье маркиза Винчестера (лично командовавшего гарнизоном) уже три месяца находилось в плотной осаде. Вели ее соединенные парламентские отряды из Гемпшира и Сассекса под начальством полковника Нортона, человека решительного и энергичного, в подчинении у которого находились теперь другие полковники — Онслоу, Джервис, Уайтхед и Морли. Тесно обложенный еще до начала похода короля на запад, Безинг-хаус считался столь важным пунктом, что когда король сообщил в Оксфорд о своем решении двинуться в западные графства, Тайный совет обратился к нему с покорной просьбой не пройти мимо Безинг-хауса и освободить его от осады, однако Его Величество, рассудив, что это сильно замедлит его марш и может заставить Уоллера скорее пуститься за ним в погоню, просьбу отклонил. С тех пор маркиз через своих гонцов беспрестанно упрашивал лордов-членов Тайного совета позаботиться о снятии осады с Безинг-хауса и не допустить чтобы укрепленная усадьба, гарнизон которой доставлял немало беспокойства мятежникам, оказалась в их руках. Жена маркиза, находившаяся тогда в Оксфорде, настойчиво хлопотала о спасении супруга, и всем хотелось удовлетворить ее просьбу, ведь она была дама почтенная и родовитая, сестра графа Эссекса и маркиза Гертфорда, которая, также находясь в Оксфорде, просила мужа принять близко к сердцу тяжелое положение Винчестера. Вдобавок римские католики, коих тогда немало собралось в Оксфорде, считали своим долгом приложить все силы для достижения столь благой цели и вызвались принять участие в деле вместе со своими слугами.

Тайный совет, принимая в расчет, как общее благо, так и интересы отдельных лиц, искренне желал осуществить этот замысел и не однажды обсуждал его с участием офицеров, но комендант Оксфорда всякий раз, и надо сказать, не без оснований возражал против подобного плана как сопряженного со слишком большими трудностями и способного обернуться немалым ущербом для дела короля. Ни один командир, сколько-нибудь сведущий в военном искусстве, утверждал сэр Артур, на это не пойдет, а потому он, Астон, не позволит своему небольшому гарнизону участвовать в столь рискованной авантюре. В самом деле, от Оксфорда до Безинга было целых сорок миль, а между этими двумя городами неприятель держал сильный гарнизон из пехоты и кавалерии в Абингдоне; еще один, столь же многочисленный гарнизон стоял в Ридинге, откуда вражеская конница ежедневно совершала набеги на все окрестные дороги — и это, на считая отряда кавалерии и драгун, квартировавшего в Ньюбери, так что прорыв к Безингу большинству казался едва ли возможным, а успешное возвращение в Оксфорд — и вовсе немыслимым. Однако новые настойчивые требования маркиза, категорически заявившего, что он не продержится более десяти дней, после чего вынужден будет сдаться мятежникам (а условия капитуляции, если принять в расчет его особу и религию, наверняка окажутся самыми тяжелыми), а также мольбы его супруги заставили лордов-членов Тайного совета еще раз рассмотреть этот вопрос, хотя комендант упорствовал в прежнем своем мнении, не видя никаких причин его менять.

Полковник же Гейдж заявил, что хотя он и считает задуманное предприятие (особенно возвращение в Оксфорд) чрезвычайно рискованным, однако если лорды, предоставив собственных слуг, убедят оксфордских джентльменов поступить подобным же образом и принять личное участие в деле, то это позволит набрать один или даже два сильных эскадрона, а он, Гейдж, коль скоро не найдется более достойного командира, охотно примет на себя начальство над этим отрядом и надеется успешно выполнить задачу. А поскольку все это им бодро и уверенно предлагал человек, чьи благоразумие и мужество не вызывали у них ни малейших сомнений, то лорды Совета решили сделать все возможное для осуществления подобного замысла.

Около этого времени, вследствие сдачи Гринленд-хауса (который, вероятно, и не смог бы обороняться дольше, поскольку здание усадьбы было полностью разрушено артиллерийским огнем), в Оксфорд прибыл полк полковника Хокинса; он насчитывал примерно триста человек, а затем был пополнен до четырехсот. Лорды посадили на лошадей своих слуг, что, вместе с волонтерами, охотно вызвавшимися участвовать в деблокаде Безинга, позволило набрать отряд из двухсот пятидесяти отличных всадников. Начальствовать ими было поручено полковнику Уильяму Уэбу, отличному офицеру, прошедшему школу войны во Фландрии. В Оксфорде он соперничал с полковником Гейджем, однако влиятельные католики убедили его стать под команду последнего. С этим отрядом, слишком немногочисленным для столь трудного дела, Гейдж с наступлением темноты вышел из Оксфорда, а наутро достиг леса близ Уоллингфорда, где предполагал дать своим людям отдых. Оттуда он отправил гонца к сэру Уильяму Оглу, коменданту Винчестера. В свое время сэр Уильям пообещал лордам-членам Тайного совета, что если те предпримут попытку снять осаду Безинга, то он пришлет им в помощь сотню кавалеристов и триста пехотинцев из собственного гарнизона. Расчет на его содействие главным образом и побудил оксфордцев решиться на подобное предприятие, и теперь Оглу сообщили, в котором часу утра ему следует атаковать Безинг-Парк, в тылу расположения мятежников; в это же время сам Гейдж должен был ударить с другой стороны, маркиза же попросили тревожить неприятеля вылазками из осажденной усадьбы.

После нескольких часов отдыха и отправки гонца в Винчестер отряд Гейджа, двигаясь глухими тропами, направился к Альдермастону, деревне, расположенной в стороне от больших дорог, где предполагалось устроить еще один привал. Покидая Оксфорд, люди Гейджа надели рыжевато-коричневые шарфы и ленты, чтобы их приняли за парламентских солдат; с помощью этой хитрости они надеялись оставаться неузнанными вплоть до самого момента сближения с осаждающими. Но конный дозор, еще раньше высланный к Альдермастону, обнаружил там неприятельских кавалеристов и, вмиг забыв о своих шарфах, бросился в атаку, несколько человек перебил, а шестерых или семерых взял в плен. Тайна таким образом была раскрыта, и в Безинге скоро узнали о приближающейся опасности. Этот случай вынудил Гейджа уйти из деревни раньше, чем он предполагал и чем этого требовала усталость его солдат. Около одиннадцати вечера они вновь выступили в поход и двигались всю ночь; кавалеристы часто спешивались, уступая своих лошадей пехотинцам, или же усаживали их в седла за собой — тем не менее люди Гейджа закончили этот переход в крайнем изнурении и со стертыми в кровь ногами.

В среду, между 4 и 5 часами утра (из Оксфорда они вышли в ночь на понедельник), солдаты короля находились в миле от Безинга — и вдруг к ним явился присланный Оглом офицер и сообщил, что тот не решается отправить свои эскадроны так далеко, ибо между Винчестером и Безингом располагается многочисленная кавалерия неприятеля. Это разрушило все планы полковника и, поскольку об отходе уже не могло быть и речи, заставило его совершенно изменить образ действий. Вместо атаки в разных пунктах отдельными отрядами — как предполагалось ранее, в расчете на то, что его марш останется неизвестным врагу, а винчестерский гарнизон выполнит свое обещание — он решил ударить всеми силами в одном месте. Гейдж выстроил свой отряд в боевой порядок и, объезжая один эскадрон за другим, обращался к ним с нужными словами — никто другой не умел при подобных обстоятельствах выражаться так сильно и красиво. Затем он велел всем своим бойцам повязать на правой руке выше локтя белую ленту или платок и сообщил им пароль — «Святой Георгий»; еще раньше эти слова довели до сведения маркиза, чтобы во время вылазки его люди и солдаты Гейджа могли отличить своих от чужих и не причинили вреда друг другу.