Анатомия «кремлевского дела» - Красноперов Василий Макарович

Следователи, конечно, возмутились и обвинили Раису Соломоновну в обмане американской компартии и нарушении запрета – будто бы в США компартия обладала такими же возможностями, как и в СССР, и могла устанавливать какие‐то запреты. Это обвинение подействовало на Раису, и на следующем допросе 28 апреля она покаялась:

Светлана Лохова (ссылаясь на семейные архивы) утверждает, что Раиса решилась на поездку в СССР, чтобы оправиться от смерти первого ребенка (она, по собственному признанию, назвала умершую в младенчестве девочку неженским именем “Сталин”). Описывает Лохова поездку Раисы (она называет ее “Рэй” на американский манер) следующим образом:

Судя по пассажирскому манифесту парохода, на котором Раиса возвращалась в Америку в мае 1924 года, решение о предоставлении ей гражданства США принял Верховный суд Нью-Йорка в феврале 1923 года, ей был выдан паспорт за номером 267219 (там же указан адрес супругов в Бронксе: 244 East 198th Street). Каким образом Раиса, имевшая американский паспорт на свое имя, ухитрилась путешествовать под чужим именем, Лохова не сообщает. Во всяком случае, обратно в Америку Раиса ехала совершенно открыто, под своим именем – в пассажирском манифесте парохода “Президент Рузвельт”, отплывшего из Бремена, она значилась как Ray E. Bennett (инициал “E”, скорее всего, означает “Эпштейн”).

После возвращения в США Раиса, по сведениям проекта “Последний адрес”, с 1925 года работала в русском органе компартии “Новый мир”, затем секретарем уполномоченного Совкино в Амторге (в Нью-Йорке) и корреспондентом. А в 1927 году супругам удалось наконец получить разрешение компартии США на переезд в СССР. Разрешение было необходимо для последующего автоматического перехода в членство ВКП(б), которое гарантировало прием на престижную и хорошо оплачиваемую работу. И действительно, после перевода в ВКП(б)

Отъезду из США предшествовал неприятный инцидент. Раиса так описала его следователям Дмитриеву и Чертоку:

Но этот сомнительный инцидент не отразился на карьере Юлия Беннета в СССР.

По сведениям проекта “Последний адрес”, после переезда в СССР супруги быстро разошлись. Поработав в наркомате РКИ, Юлий Беннет был назначен на пост заместителя Управляющего трестом “Руда” на Украине. Раиса же, работая преподавателем английского языка на Восточном факультете академии, познакомилась с одним из своих студентов, М. Я. Вайнбергом, бывшим армейским политработником, впоследствии работником Разведупра. Далее, по показаниям Раисы, произошла следующая история:

Тут чекисты, занося в протокол показания Раисы, несколько зарапортовались – кого же еще брать в Разведупр для шпионской работы, как не убежденную коммунистку с великолепным английским языком и американским паспортом? Такие на дороге не валяются.

Вскоре после этих событий Раиса сошлась с другим слушателем Восточного факультета, Иосифом Ефимовичем (Хаимовичем) Овадисом, который был всего на год младше нее. Он и стал ее вторым мужем. Овадис в прошлом был политработником в РККА, а после окончания академии в 1929 году тоже переквалифицировался в шпиона и поступил на работу в Разведупр. По показаниям Раисы, в СССР товарищи знали ее под несколькими фамилиями – Чернова (“Чернов” был одним из псевдонимов Овадиса), Зархина, Слуцкая (очевидно, в честь города, где она провела детство).

Раиса на всякий случай скрыла, что уже была в СССР в 1923 году. Скрыла она и то, что в тот приезд стала кандидатом партии – это могло вызвать ряд недоуменных вопросов у товарищей и осложнить ее перевод в ВКП(б).

В Москве Раиса жила привилегированной жизнью, вращаясь в кругу работников спецслужб и преподавателей военной академии. Правда, с мужем она виделась редко, поскольку обоих супругов посылали в длительные командировки. Раиса на допросе показала:

Резидентом Разведупра в Шанхае к тому времени уже был А. П. Улановский. А подрезидентом, возможно, считался бывший резидент А. И. Гурвич-Горин.

Раиса вернулась из Китая в феврале 1930 года. Месяцем раньше в Москву со стажировки в должности помощника начальника оперативной части штаба 3‐й стрелковой Туркестанской дивизии им. ЦИК Таджикской АССР в Термезе вернулся и Овадис. Супруги вместе провели всего около двух месяцев – в мае 1930‐го Овадиса отправили шпионить в Кабул под прикрытием должности корреспондента ТАСС. Но двух месяцев оказалось вполне достаточно – в декабре 1930 года у Раисы родилась дочь, которой на этот раз она дала более радостное имя Джой. Лохова утверждает, что весной 1931‐го Раиса по заданию Разведупра выехала в Кабул к мужу, прихватив с собой годовалую дочь. При этом она ссылается на протоколы допроса Раисы Беннет в НКВД, но ни в одном из двух протоколов, отложившихся в архиве Ежова, таких сведений нет. Наоборот, Раиса дважды повторяет, что за границу с заданиями, за исключением указанных в протоколах случаев, не выезжала.