История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Между тем принц Уэльский, приняв в Бристоле сомерсетширских комиссаров, обнаружил, что они так ничего и не сделали, не исполнив ни одного из обещаний, данных ими в Оксфорде. Из кавалерийской и пехотной гвардии принца — а комиссары уверяли, что приходившаяся на их графство часть этого отряда будет готова к моменту его прибытия — не имелось в наличии ни единого солдата и ни одной лошади. Из денежных сумм, которые полагалось выделить на содержание Его Высочества (из расчета 100 фунтов в неделю) не поступило ни единого пенни, и так далее. В итоге принц, чтобы покупать себе хлеб, принужден был брать деньги взаймы у лорда Гоптона. И, что еще хуже, мы теперь ясно поняли, что за всем тем, что нам столь обстоятельно описывали и так твердо гарантировали в Оксфорде, стоят по существу лишь несколько человек, руководимых сэром Джоном Стоуэллом и м-ром Фаунтейном, но не пользующихся поддержкой остальных комиссаров Сомерсетшира или какого-либо другого из трех ассоциированных графств; и что люди, прежде столь самоуверенные в своих замыслах, не строят и не осуществляют действительных планов по набору людей и поиску денежных средств, но занимаются лишь тем, что выдвигают всевозможные возражения, выражают недовольство, враждуют между собой и сводят личные счеты. Каждый день они являлись с жалобами на того или иного начальника гарнизона; на дерзости и бесчинства солдат лорда Горинга; на то, что людей, живущих по соседству с Шерборном и Бриджуотером, заставляют работать на строительстве укреплений, и на многие другие вещи, в тогдашних обстоятельствах — и это отлично понимали сами жалобщики — по большей части попросту неизбежные, а порой и совершенно необходимые. Принц, однако, всячески пытался поддержать и ободрить этих людей; он говорил им, что все те безобразия, на которые они жалуются, его глубоко возмущают и он непременно с ними покончит, как только это будет в его силах; что войска лорда Горинга представляют собой отдельную армию, которая пришла в эти края прежде, чем прибыл сюда он, принц, и находится здесь для защиты их от Уоллера (уже готового вторгнуться в западные графства) и от таунтонского гарнизона, опустошающего, как это признают и сами жалобщики, весь Сомерсетшир; что ему самому очень хочется, чтобы армия Горинга, как только западные графства окажутся в состоянии обезопасить себя от врага собственными силами, поскорее ушла на восток; он просил растолковать ему, каким образом можно было бы завершить строительство городских укреплений, не прибегая к чрезвычайным мерам, то есть без привлечения местных жителей, и указать наиболее подходящий способ, изъявляя полную готовность поддержать их предложения; наконец, он призывал их продолжать набор людей и сбор денег в согласии с их собственными планами, обещая им всяческую помощь и содействие со своей стороны. Но как бы ни поступал и что бы ни говорил принц, комиссары ни с чем не соглашались, а сами не выдвигали никаких разумных предложений, способных послужить успеху общего дела.

Несколько ранее сэр Уильям Уоллер подошел со своими кавалеристами и драгунами к Бату, надеясь затем (как уже говорилось выше) неожиданно захватить Бристоль, воспользовавшись изменой в самом городе; но его расчеты не оправдались, и теперь, то есть в конце марта, он отступил в прилегавшие к графству Сомерсет области Дорсетшира, где его поджидал Кромвель; между тем лорд Горинг внезапно атаковал один из отрядов Кромвеля, квартировавший близ Дорчестера, захватил пленных и лошадей, а прочих неприятелей рассеял. Из-за раздоров с Уоллером (или выполняя приказ) Кромвель отступил к Ридингу на соединение с сэром Томасом Ферфаксом; сэр же Уильям остался в тех краях с намерением продолжить действия на западе, но наступать не спешил, ожидая подкрепления пехотой, которое ему должны были доставить морем в Уэймут. Лорд Горинг отошел к Бату и дал знать принцу, что хотел бы на следующий день встретиться в Уэллсе с двумя членами его совета, дабы сообща избрать наилучший образ действий. Соответственно, лорды Кейпл и Колпеппер прибыли на другой день к его светлости в Уэллс, где, после долгого обсуждения состояния западных графств в целом и признания огромной важности скорейшего взятия Таунтона (без чего от Сомерсетшира не будет большой пользы), лорд Горинг выдвинул и собственноручно письменно изложил свой замысел, указав во всех подробностях цели и предполагаемый порядок своих действий. Большую часть кавалерии, вместе с двумя сотнями посаженных на лошадей пехотинцев, он намеревался оставить в удобном месте у границ Дорсетшира и Уилтшира, откуда, если бы неприятель предпринял против них мощное и энергичное наступление, они могли бы отойти к главным силам; сам же Горинг, со всей пехотой, артиллерией и той частью кавалерии, которая окажется необходимой, должен был захватить или сжечь Таунтон. Чтобы обеспечить осуществление этого плана, Горинг просил Его Высочество отправить категорический приказ сэру Ричарду Гренвиллу (который, несмотря на уже посланные ему принцем распоряжения, а также приказания самого короля, не обнаружил в своих действиях той быстроты, какую можно было с основанием ожидать) выступить в поход самому и обязать сомерсетширских комиссаров лично участвовать в этом предприятии, а пока — позаботиться о создании достаточных запасов провианта для солдат. Узнав о желаниях генерала Горинга, Его Высочество уже на другой день в точности их все исполнил.

Однако несколько дней спустя, еще до того, как таунтонское предприятие удалось подготовить вполне, стали одно за другим приходить известия о приближении Уоллера с крупными силами кавалерии и драгун и отрядом пехоты; по этой причине план взятия Таунтона был на время отложен, а лорд Горинг настойчиво попросил принца отдать приказ сэру Ричарду Гренвиллу (который, имея 800 кавалеристов и более 2000 пехотинцев, не считая саперов, уже подошел к Таунтону) как можно скорее идти на соединение с ним, Горингом, дабы он мог затем либо спокойно ожидать неприятеля, если тот решится атаковать, либо принудить неприятеля к сражению, если тот предпочтет остаться на прежнем месте, т.е. в укрепленных лагерях близ Шефтсбери и Гиллингема. Соответственно, принц послал Гренвиллу прямой приказ выступить на соединение с лордом Горингом и в дальнейшем повиноваться всем распоряжениям его светлости. Однако сэр Ричард столь же прямо и недвусмысленно известил принца, что его солдаты не двинутся с места; что сам он твердо обещал девонширским и корнуолльским комиссарам не идти дальше Таунтона до взятия этого последнего; но если ему, Гренвиллу, не будут мешать, то уже вскоре он, вне всякого сомнения, сможет доложить о захвате города. Между тем лорд Горинг в течение недели произвел две чрезвычайно доблестные и удачные ночные атаки на лагеря сэра Уильяма, перебив и взяв в плен столько неприятельских солдат, что армия Уоллера после этих стычек уменьшилась, по общему мнению, почти на тысячу человек. Лорд Горинг по-прежнему утверждал, что без пехоты Гренвилла он не сможет ни развить свой нынешний успех, ни вступить в бой с главными силами мятежников; сэр же Ричард, несмотря на все распоряжения, столь же категорически отказывался выступать, заявляя, со своей стороны, что если бы он получил в подкрепление 600 солдат, то был бы в Таунтоне через шесть дней.

В это самое время сэр Уильям Уоллер, крайне ослабленный последними неудачами (а к тому же помнивший, что совсем скоро ему следует подать в отставку), повернул на восток и, совершая ночные марши, успел отойти вплоть до Солсбери прежде, чем лорду Горингу стало известно о его передвижениях. Тогда Его Высочество, приняв в расчет, что Уоллера уже не догнать (это признавал в своих письмах принцу сам генерал Горинг) и что войска под начальством Гренвилла, как и другие местные отряды, невозможно будет заставить драться до завершения таунтонского предприятия (неудачный исход коего и разрушил все наши надежды найти солдат и деньги в обширном графстве Сомерсет) и, с другой стороны, учитывая, что взятие Таунтона (а ведь сэр Ричард Гренвилл обещал управиться с ним за шесть дней, да и прочие люди, внимательно осмотревшие город, не думали, что перед ним придется задержаться надолго) не только внушит страх соседям, но и освободит армию в четыре тысячи человек кавалерии и пять тысяч человек пехоты, которую можно будет затем послать в любом направлении; что лорд Горинг, получив необходимое пополнение пехотой, сможет, в соответствии со своими полномочиями, вернуться к осуществлению прежнего замысла в Сассексе и Кенте, а Его Высочество уже в скором времени окажется во главе довольно сильной армии, набранной в четырех графствах ассоциации, которая либо овладеет теми немногими городами на западе, где еще стоят гарнизоны мятежников, либо сразу же двинется на соединение с Его Величеством, — в общем, приняв в соображение все эти обстоятельства, принц (с ведома и согласия принца Руперта, который находился тогда в Бристоле, участвовал во всех совещаниях и выступал в роли главного советника) написал 11 апреля лорду Горингу, стоявшему тогда близ Уэллса, что, по его мнению, кавалерии и драгунам его светлости следовало бы покинуть те места, где квартируют они ныне (к великому ущербу для обывателей) и расположиться на постой в Дорсетшире или Уилтшире, либо в обоих графствах сразу; пехоте же и артиллерии — в соответствии с планом, предложенным некогда его светлостью, — следует двинуться прямо к Таунтону; принц предоставил самому Горингу решать, останется ли он с кавалерией или выступит с пехотой, и выразил желание узнать его мнение и суждение обо всем этом замысле, ведь предложенные меры не предполагали каких-либо действий в течение ближайших двух дней. Письмо это Горингу отправили с полковником Уайндемом, который явился в тот день к принцу из лагеря под Таунтоном от сэра Ричарда Гренвилла и мог со знанием дела рассказать о силе неприятеля и о состоянии войск самого сэра Ричарда.