История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Принц посвятил в рыцари капитана Баттена и назначил его вице-адмиралом флота, полагая, что не сможет сделать ничего более приятного и угодного морякам, чем вновь поставить начальником над ними того самого человека, который уже командовал ими много лет. Но вскоре принц обнаружил, что принятая им мера ошибочна и что моряки, желавшие служить королю на чистых принципах верности и повиновения, совсем не любят Баттена, так как тот погрешил некогда в обоих отношениях, а ныне принадлежал к партии, ни малейшего почтения которой они не питали. Дело в том, что принц, соответствующим образом настроенный королевой, явился на флот в убеждении, что ему следует всецело полагаться на пресвитерианскую партию, которая, как считалось, могла опереться не только на мощь шотландской армии — ее вторжение в Англию ожидалось со дня на день — но и на всю силу и влияние лондонского Сити.

Несколько дней принц курсировал вдоль побережья — чтобы во всем королевстве узнали о его присутствии у берегов Англии; после чего сочли целесообразным, чтобы весь флот вошел в устье Темзы и там оставался. Таким образом надеялись добиться двух важных преимуществ: во-первых, принудить к открытому выступлению Сити — когда граждане его увидят, что их торговля полностью прекратилась, а направляющиеся в Лондон суда, коих в ту пору года ожидалось великое множество, попадают в руки принца; а во-вторых, пребывание кораблей принца в Темзе должно было помешать Палатам собрать моряков и выслать в море флот, который снаряжали они для борьбы с флотом принца. Парламент же в этой крайности счел нужным вновь прибегнуть к услугам графа Уорвика и поручил ему командование своим флотом.

Когда Парламент впервые услыхал о волнениях в Кенте и увидел распоряжения, разосланные и подписанные никому не ведомым Летранжем — заседавшие в Парламенте кентские джентльмены заверили, что такого джентльмена в их графстве нет, а сэр Эдуард Хейлс, также при этом присутствовавший, заявил, что твердо уверен в том, что его внук не мог участвовать в подобном предприятии — Палаты решили этим пренебречь, посчитав его хитрым замыслом с целью направить их усилия в ложную сторону. Но когда они услышали, что собрания в Кенте продолжаются, увидели опубликованные там декларации и вполне убедились, что молодой Хейлс действительно выступает в роли командующего, они наконец сочли, что дело это заслуживает их внимания. Поэтому они приказали своему главнокомандующему послать в Кент для подавления мятежа несколько кавалерийских эскадронов — сэр же Эдуард Хейлс, пытаясь теперь как-то оправдаться, обрушил на внука поток грубой брани и злобных угроз и торжественно заявил, что тот никогда не станет его наследником.

Граф Голланд (назначенный главнокомандующим) и прочие участники задуманного предприятия еще не завершили своих приготовлений — ведь шотландцы еще не вторглись в Англию; вдобавок, они ничего не могли понять в кентских событиях. И, однако, когда их заверили, что тамошние роялисты собрали отряд, и настолько сильный, что командиры направленных для их подавления войск сообщили Парламенту, что не решаются наступать, ибо неприятель гораздо сильнее и каждый день увеличивается в числе, и что кентские роялисты послали письмо лондонскому Сити с предложением присоединиться к ним — сторонники короля сочли нужным оказать кентцам всю посильную помощь и поддержку. А потому они направили в Кент тех офицеров, которые, как предусматривалось по их плану, должны были возглавить отряды этого графства, когда созреют условия для выступления, а пока, дабы избежать подозрений, скрывались в Лондоне. Им приказали собрать своих друзей, как только появится возможность для соединения с соседями, и сообщили, что в скором времени они получат главнокомандующего от короля — ибо м-р Хейлс, по их мнению, не годился для этой должности.

Граф Голланд собрал вокруг себя многих офицеров, ранее служивших королю и Парламенту; все они находились теперь в Сити, и Голланд, не намереваясь пока созывать их для совместных действий, решил прежде дождаться выступления сторонников короля на севере. А потому, после того как Голланд посовещался с остальными и обнаружил, что граф Норидж не прочь возглавить роялистов в Кенте, где его хорошо знали и любили — преданность графа королю и пылкая готовность ему служить сомнений не вызывали — было решено, что именно он туда и отправится. А поскольку у Голланда и его друзей имелось немало чистых патентов на командные должности, коими предполагалось распорядиться по обстоятельствам, то в один из них они внесли имя графа Нориджа, который получил таким образом начальство над всем Кентом и право вести его жителей туда, куда потребуют интересы короля.

С этими полномочиями граф поспешил а Кент и нашел в Мэдстоне войско из пехоты и кавалерии, вооруженное лучше, чем можно было ожидать, и достаточно многочисленное, чтобы сразиться с любой армией, которую, насколько можно было тогда судить, способен был выставить против него Парламент. Все эти люди встретили графа бурным ликованием и поклялись исполнять его приказы. М-р же Хейлс — получив известие, что в Кент прибудет другой главнокомандующий, и столкнувшись с потоками неистовой ярости и угроз, которые, с одной стороны, обрушил на него дед, а с другой — на его жену ее мать, и наконец, ясно сознавая, что сам он никак не соответствует этой должности (хотя его преданность королю нисколько от всего этого не пострадала) — сумел, вместе с женой и своим другом м-ром Летранжем (уже успевшим потерять доверие народа) перебраться в Голландию с твердым намерением, как только ему удастся так устроить свою жену, чтобы она стала недосягаемой для собственной матери, вернуться в Англию и рискнуть жизнью на службе тому делу, которое ему не довелось возглавить. И уже вскоре м-р Хейлс предпринял самые усердные попытки исполнить свой план.

Настойчивые призывы, с которыми обращались шотландцы к своим корреспондентам-пресвитерианам, известия о том, что сэра Мармадьюка Лангдейла радушно встретили в Эдинбурге, куда теперь каждый день стекается множество английских офицеров и солдат, но прежде всего — полученные из Парижа обещания прислать оружие, боеприпасы и деньги сразу же, как только они потребуются участникам восстания, привели в движение все прочие силы, которые готовились к выступлению в течение всей зимы. Наиболее важным событием, которое, казалось, уже внесло войну в самое сердце Англии, стало то, что некоторые джентльмены, ранее служившие королю в гарнизоне Ньюарка, а также в северной армии под начальством сэра Мармадьюка Лангдейла (действуя по плану, совместно ими принятому еще до отъезда сэра Мармадьюка в Шотландию, и по приказу, полученному от него впоследствии, когда он заключил, что шотландцы вскоре будут готовы начать свой поход), неожиданным ударом сумели захватить замок Понтефракт в Йоркшире. Понтефракт-касл представлял собой величественное строение, находившееся в собственности короны. Местоположение его само по себе было чрезвычайно выгодным, ибо ни над одной его частью не господствовали какие-либо высоты. Здание было очень большим, имело все необходимые для королевской резиденции службы, и хотя построено оно было почти на самой вершине холма (так что с него открывался вид на значительную часть Западного Райдинга в Йоркшире, а также Линкольншира и Ноттингемшира), оно было отлично снабжено водой. Комендант гарнизона, введенного в Понтефракт по приказу Парламента, чрезвычайно суровым образом осуществлял свою власть над округой; населяло же ее множество джентльменов и солдат, которые всю войну служили королю и, как всем было известно, по-прежнему сохраняли ему преданность, хотя внешне выказывали полную покорность существующему правительству. При малейшем подозрении или просто по капризу коменданта этих людей хватали, везли в замок, осыпали бранью, а порой даже подвергали заключению, что не могло внушить им теплых чувств к этому человеку. Когда же появились первые надежды на то, что шотландцы соберут армию для спасения и освобождения короля, сэр Мармадьюк Лангдейл по пути в Шотландию посетил кое-кого из своих земляков и старых друзей, смирно живших теперь по соседству с Понтефрактом, и имел с ними беседы. Они договорились, что когда станет ясно, что шотландцы формируют армию — а это неизбежно привлечет в северные графства войска Парламента — и что восстание готовится и в других частях королевства, эти джентльмены попытаются внезапным ударом захватить замок, после чего, укрепившись в Понтефракте и заготовив достаточные запасы, чтобы выдержать осаду, соберут в нем столько людей, сколько смогут дать соседние графства. Составив этот план, они условились с сэром Мармадьюком Лангдейлом об удобных способах поддержания связи, так что впоследствии часто посылали ему известия и получали от него инструкции касательно дальнейших мер. Готовые к действию, они, как и прежде, вели себя тихо и смирно, комендант же замка, вопреки своему обыкновению, стал выказывать в обращении с ними меньше подозрительности и больше гуманности.