Локомотивы истории: Революции и становление современного мира - Малиа Мартин

В военном отношении изначально король обладал преимуществом, в частности, поскольку в его лагере насчитывалось больше военных профессионалов, таких, как принц Руперт, заслуживший рыцарские шпоры во время Тридцатилетней войны. Парламенту же после первых военных неудач пришлось создавать собственное профессиональное войско. Его самую эффективную боевую силу составляла набранная из ремесленников и крестьян армия Восточной ассоциации под командованием Кромвеля — знаменитые «железнобокие». В 1644 г. их слили с другими военными частями, организованными парламентом, в «армию нового образца». «Нового» — потому что «Ордонансом о самоотречении» все члены парламента, кроме Кромвеля, устранились от военного руководства, предоставив ведение войны профессионалам. Она представляла собой примерно 50-тысячное вооружённое формирование под началом сэра Томаса Фэрфакса, Кромвель командовал кавалерией.

С политической точки зрения, парламент пользовался поддержкой шотландцев, официальным воплощением которой служил Комитет обоих королевств. А так как религия всегда переплеталась с политикой, то одновременно с этим союзом была создана Вестминстерская ассамблея из пресвитерианских богословов двух стран. В 1643 г. парламент и шотландцы заключили между собой «Торжественную лигу и Ковенант», поклявшись реформировать религию в Англии, Шотландии и Ирландии «по Слову Божьему и по образцу лучших реформатских церквей». Это означало введение пресвитерианства на всей территории Британских островов, отмену парламентом епископата, но не открывало дверь ни индепендентам, ни конгрегационной организации церковного управления. Предполагалось сохранить единую национальную церковь и единую ортодоксию. Разумеется, подобное положение оказалось неприемлемым для растущего числа индепендентов-конгрегационалистов, особенно в армии, и Кромвель разделял их позицию. В результате пресвитерианство не удалось ввести де-факто по всей Англии, на деле в стране ширился религиозный плюрализм.

В той же политической сфере парламенту пришлось стать настоящим правительством. Налоги повысились в несколько раз по сравнению с теми, что существовали при Карле. Они легли тяжким бременем на всё население, особенно на низшие классы, и в целом 1640-е гг. стали периодом экономической разрухи и депрессии. После отмены епископата церковные земли были конфискованы и проданы, королевские владения также проданы или выставлены на аукцион вместе с поместьями некоторых пэров-роялистов.

С помощью всех перечисленных мер парламент к 1646 г. выиграл войну против Карла, 14 июня одержав победу при Несби. Королевская столица, Оксфорд, капитулировала, король сдался шотландцам. Парламент передал ему новый пакет предложений по преодолению кризиса, включавших признание пресвитерианского Ковенанта и предоставление парламенту контроля над армией на двадцать лет. Карл, видя явно намечающийся разлад между парламентскими пресвитерианами и армейскими индепендентами, отказался принять условия парламента. В итоге шотландцы выдали его парламенту за 400 тыс. фунтов, которые король им задолжал. Эту сумму пресвитерианскому парламенту предоставили финансовые воротилы лондонского Сити.

На следующий год между парламентом и армией действительно произошёл разрыв. После шести лет волнений страна жаждала стабильности и чрезвычайно устала от тяжёлых налогов на войну. В качестве плана урегулирования парламент предполагал ввести в Англии единообразный пресвитерианский порядок и поставить короля перед свершившимся фактом, который ему придётся признать, дабы вернуться на трон. Соответственно епископские земли конфисковали и продали, но в то же время в качестве меры против индепендентов запретили проповедовать лицам, не имеющим духовного сана. Затем парламент принял ошибочное решение немедленно распустить армию, кроме частей, необходимых для усмирения Ирландии. Деньги на ирландскую кампанию могли поступить только от Сити, а он давил на парламент, чтобы тот снизил расходы путём роспуска армии. Ветераны, однако, не желали принять эту программу прежде полной выплаты обещанного им жалованья. В марте армия поклялась не расходиться, пока ей не выплатят все долги и не обеспечат свободу совести — основной догмат индепендентов. Чтобы отстаивать свои позиции, рядовые бойцы начали организовывать настоящие солдатские советы. Каждый полк выбирал двух «агитаторов» (в то время это слово означало просто «агент» или «депутат»). В конечном счёте агитаторы объединились с младшими офицерами и сформировали Совет армии для нажима на парламент.

В начале июня армия потеряла терпение и фактически взбунтовалась, приняв «Торжественное обязательство» не складывать оружие, пока не будут удовлетворены её требования. Без сомнения, самое большое значение для неё имели деньги, но многих всерьёз волновал вопрос религии, да, наконец, и о чести речь шла не в последнюю очередь. 14 июня военные заявили: «Мы были не просто наёмной армией, готовой служить любому произволу государства». К тому времени Кромвель и его главный сподвижник и зять Айртон, испугавшись, что пресвитерианское большинство в парламенте заключит сделку с шотландцами и Карлом против армии и индепендентов, покинули Лондон и присоединились к военному лагерю, стоявшему в двадцати милях к северу от Сити. Этим военачальникам пришлось примкнуть к мятежному Совету армии, с тем чтобы отстаивать его требования, не позволяя, однако, бунту заходить слишком далеко. В разгар сумятицы один из младших офицеров, корнет Джойс, с отрядом в 500 чел. захватил Карла. Армия тут же потребовала привлечь к суду одиннадцать парламентских лидеров-пресвитериан.

К июлю наступила анархия, какой Англия не знала с лета 1640 г. Люди опять отказывались платить налоги. Солдаты из прежних ополчений, расформированных вследствие создания в 1645 г. «армии нового образца», заполонили Лондон, требуя выплатить задолженности им. Вместе с вечно беспокойными лондонскими подмастерьями эти «реформаторы» ворвались в парламент с заявлением, что в первую очередь должны быть удовлетворены их претензии, а уж потом — «армии нового образца». Спикеры обеих палат и около сотни парламентариев бежали к армии. 3 августа военные заняли Лондон и водворили обоих спикеров обратно в парламент, выгнав оттуда одиннадцать пресвитерианских лидеров. Контроль над ситуацией перешёл в руки полумятежной армии. Она представила в августе Карлу свои условия. Озаглавленные «Пункты предложений», эти условия носили более радикальный характер, чем любая из предыдущих программ урегулирования: требовали роспуска существующего парламента и выборов нового на основе реформированного и расширенного избирательного права.

В ходе кризиса армия радикализировалась идеологически. Уже преимущественно индепендентская в религиозном отношении, она стала откровенно демократичной в политике. Произошло это под влиянием Джона Лильберна и группы радикалов, которых противники иронически называли левеллерами (уравнителями), — группы, зародившейся летом среди индепендентских конгрегаций Лондона под угрозой нового усиления власти пресвитериан [165]. В октябре в приходской церкви Патни, где тогда стояла лагерем армия, недавно избранные агитаторы, радикально настроенные младшие офицеры и делегаты левеллеров обсуждали проект левеллерской конституции под названием «Народное соглашение». В нём предлагались народный суверенитет, верховенство парламента, а в качестве краеугольного камня — всеобщее (для мужчин) избирательное право [166]. Обосновывая свою программу, левеллеры ссылались не на исторические прецеденты, а на естественные права и естественный здравый смысл, встревоженные Кромвель и Айртон возражали, что только жители, имеющие «долю» в обществе, то есть обладающие собственностью, должны голосовать за любой новый парламент. Так были поставлены пределы даже индепендентскому радикализму. С этого времени армейское командование предпринимало активные шаги, чтобы взять под контроль и в конечном счёте уничтожить движение левеллеров.