История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

После этого граф удалился из Оксфорда в соседнюю деревню, а несколько дней спустя, под покровом ночи, следуя за надежным проводником, бежал на земли, занятые неприятельскими войсками, и повергся к стопам Парламента. Недолго продержав его под стражей, Палаты, уже не считавшие его человеком, способным причинить им вред или принести пользу, позволили ему уехать в собственное поместье. Граф же, пытаясь снискать их милость и забыв о своей чести, издал декларацию, в которой утверждал, что прибыл в Оксфорд лишь затем, чтобы склонить короля к миру, но, видя, насколько двор не расположен к примирению и какую силу имеют в Оксфорде паписты (здесь Голланд употребил выражения, оскорбительные для короля и его Совета), решил поскорее вернуться в Лондон и посвятить остаток своих дней службе Палатам.

И, однако, жалкое и недостойное поведение Голланда не снимает вину с двора, который совершил тогда роковую ошибку. Ведь случилось именно то, о чем предупреждал канцлер Казначейства: многие особы, которые, ненавидя войну и ее зачинщиков, всерьез думали о возвращении к верноподданническому долгу, теперь, обескураженные холодным приемом, оказанным Голланду, оставили прежние замыслы и окончательно покорились Парламенту. Графы Нортумберленд, Бедфорд и Клэр также вернулись в Лондон.

Как уже упоминалось выше, в июле месяце, когда английский Парламент находился в отчаянном положении (сэр Уильям Уоллер был разбит, а войско графа Эссекса все еще оставалось небоеспособным), в Шотландию с просьбой о помощи был отправлен комитет обеих Палат. А там дела обстояли совсем по-другому: все открытые сторонники короля бежали, и полными господами в стране стали особы, приложившие руку к разжиганию смуты в Англии. Без согласия Его Величества они созвали Генеральную ассамблею церкви и Конвент сословий (хотя парламентский акт позволял им это сделать не ранее, чем через год), и теперь Ассамблея и Собрание учредили комитет для переговоров с гостями из Англии, весьма радушно принятыми. Мы отлично понимаем, заверяли шотландские комиссары английских, сколь тесно судьба Шотландии связана с судьбой английского Парламента, ибо, расправившись с ним силой оружия, король, подстрекаемый их общими врагами, непременно обрушится затем на Шотландию. Когда же самые пылкие приверженцы правого дела отправятся в составе армии выручать своих английских собратьев, в самой Шотландии, под благовидным предлогом верноподданнического долга, могут поднять голову затаившиеся ныне сторонники короля и противники Реформации. А потому, рассуждали комиссары, здесь недостаточно мирских доводов и соображений; совесть шотландцев нужно связать особым - религиозным - обязательством, ибо только тогда долг перед Богом они поставят выше преданности государю, а утверждение Царства Христова сочтут делом более важным, нежели защита прав светской власти.

По этим причинам они предложили заключить между двумя королевствами особый союз, или Ковенант, с целью полного искоренения прелатства и замены его системой церковного управления, в наибольшей степени соответствующей Слову Божьему, под каковой системой они, несомненно, подразумевали пресвитерианство.

Английские комиссары тотчас же согласились с этим предложением; участники переговоров быстро составили проект Ковенанта, Генеральная ассамблея и Собрание сословий немедленно его утвердили и с невероятной поспешностью отправили в Вестминстер - вместе с обещанием скорой военной помощи.

Многие, однако, подозревали, что, предлагая Ковенант, шотландцы втайне рассчитывают на отказ английского Парламента его утвердить - что позволило бы им избежать участия в войне и не навлечь на себя упрек в том, что они бросили в беде своих английских братьев. Ведь ненависть к епископату, как отлично понимали шотландцы, еще не означала готовности принять пресвитерианство, к которому большинство пэров и многие влиятельные коммонеры относились не менее враждебно. Но хитрый расчет шотландцев (если он действительно имел место) не оправдался, ибо в Вестминстере проект Ковенанта был встречен с нескрываемой радостью. Там, однако, поостереглись тотчас же его утверждать: Парламент еще не знал, удастся ли Эссексу деблокировать Глостер, и вдобавок хотел создать впечатление серьезного обсуждения столь важного вопроса, а потому передал Ковенант на рассмотрение Собранию богословов.

Названная Ассамблея, составленная по большей части из лиц, которые отказались повиноваться королю и церкви, получила к тому же урок, показавший ее членам, сколь опасно для них не соглашаться с мнением Палаты общин. Доктор Фитли, ученый и уважаемый человек, не однажды выступал на ее заседаниях в защиту епископов, осуждал как святотатство отчуждение церковных земель и с тревогой указывал на распространение сект, противных протестантизму и даже самому христианству. К Фитли подослали человека, который заявил, что поддерживает сношения с Оксфордом, и предложил свои услуги на сей счет. Одураченный доктор вручил ему для доставки в Оксфорд несколько писем, в том числе письмо к примасу Ирландии архиепископу Арма, в котором Фитли оправдывал свое участие в Ассамблее желанием удержать буйные умы ее членов хоть в каких-то рамках умеренности, а также заверял адресата в своей преданности епископальному строю церкви. Незадолго до получения проекта Ковенанта письма эти были представлены в качестве доказательства вины Фитли, а сам он был исключен из Ассамблеи, лишен приходов и брошен в тюрьму, где вскорости умер.

Имея перед глазами поучительный пример несчастного Фитли, «благочестивые и ученые богословы» не заставили Парламент долго ждать и уже через два дня полностью одобрили переданный на их рассмотрение Ковенант.

К этому времени состоялась битва при Ньюбери (разрешившая больше теологических сомнений, чем это могло сделать собрание богословов), и уже 25 сентября, в самый день возвращения в Лондон армии графа Эссекса, лорды, общины и члены Ассамблеи собрались в церкви, где после высокопарных речей богословов - о новом рождении трех королевств, коим должно стать нынешнее событие, об исполнении первой заповеди, о приближении, посредством имеющего быть принятым договора, Царства Христова на земле, и тому подобных вещах - клятвенно утвердили Ковенант, который гласил: >

Торжественная Лига и Ковенант для восстановления и защиты религии, чести и счастья короля, а также мира и безопасности трех королевств Англии, Шотландии и Ирландии.

«1. Мы, лорды, бароны, рыцари, джентльмены, граждане больших и малых городов, служители Евангелия и весь простой народ королевства Англии, Шотландии и Ирландии, живущие, по промыслу Божьему, под властью одного короля и принадлежащие к одной реформированной религии, радея о славе Божьей и о приближении Царства Господа нашего Иисуса Христа, о чести и благополучии короля и его потомства, об истинной общественной свободе, безопасности и мире (от коих зависит жизнь всякого частного лица), и памятуя о коварных и кровавых заговорах, конспирациях, покушениях и интригах врагов Господних против истинной религии и людей, ее исповедующих, имевших место всюду, а особенно в наших трех королевствах, с самого начала церковной Реформации, а равно о том, сколь явно обнаружились и возросли их ярость, могущество и дерзость в последнее время (очевидными и общеизвестными свидетельствами чего служат прискорбное состояние ирландской церкви и королевства Ирландия, бедственное состояние английской церкви и королевства Англия и опасное положение шотландской церкви и королевства Шотландия) — мы, истощив все прочие средства (прошения, увещания, заявления и страдания), ради спасения самих себя и нашей религии от совершенной гибели и уничтожения, следуя давнему похвальному обычаю наших королевств, а также примеру Божьих людей иных наций, по зрелом размышлении постановили и решили заключить между собой Торжественную Лигу и Ковенант, и ныне, все вместе и каждый в отдельности, воздев руки ко всевышнему Богу, присягаем и клянемся в нижеследующем: