История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Если всякому частному лицу, вопрошали авторы первой декларации, долг велит вмешаться и выступить примирителем, когда его соседи вооружаются для взаимного уничтожения; если сын обязан рисковать жизнью ради спасения враждующих между собой отца и брата, то неужели королевство может спокойно смотреть, как его собственный король и соседнее королевство обрекают себя на гибель в противоестественной войне?

Этими лицемерными доводами шотландцы пытались оправдать вторжение в соседнюю страну и союз с мятежными подданными, выступившими с оружием в руках против их собственного прирожденного государя.

Авторы второй, совместной, декларации, вполне усвоившие шотландский дух и слог, высокопарно возвещали, что среди них воссиял свет евангельский, и потому они возложили свои упования не на собственную силу и разумение, но на Всемогущего Бога, Господа Сил, Который не оставит в беде Свой народ; что они подвизаются ныне за правду Божью, ибо ведут Божью войну против ереси, суеверия и тирании Антихриста, и что Сам Господь вложил в их сердца Ковенант.

После чего следовал призыв к тем, кто все еще сохраняет теплохладную нейтральность; им настойчиво советовали выступить на защиту святого дела от покушений общего врага, ибо в противном случае они будут объявлены врагами религии и страны и покараны как отъявленные малигнанты.

Далее составители декларации обещали помилование всякому, кто к назначенному сроку покинет короля и примет Ковенант. В заключение они провозглашали, что движет ими не тщеславная гордыня силой своих войск, но твердая вера в Божью помощь; и что они не положат оружия до тех пор, пока истина и мир не восторжествуют на их острове и не будут утверждены на прочном основании, как для нынешнего, так и для грядущих поколений.

Не могу не заметить, что после того, как граф Эссекс, отказавшись от возможности выступить в пользу мира, написал это письмо, он никогда более не имел успеха на воинском поприще как полководец.

Извлечения же из деклараций показывают нам, что когда народы двух несчастных королевств отреклись от превосходного строя, религиозного и политического, даровавшего их предкам благополучие, неведомое большинству других наций, на них отяготела десница Всемогущего Господа; и теперь вожди мятежа дурачили их кощунственно-кичливыми претензиями на особую милость Господа к шотландцам и англичанам, повергавшими в изумление и ужас всех здравомыслящих христиан и способными ввести в заблуждение лишь совершенно темных и необразованных людей.

Доставленный трубачом ответ из Лондона возбудил глубокое негодование, и, однако, в Оксфорде решили предпринять еще одну попытку - хотя бы для того, чтобы всему свету стало ясно, кто именно не желает мира. А потому граф Форт еще раз написал парламентскому главнокомандующему и попросил у него пропуска для двух джентльменов, которых король намеревался послать в Вестминстер с предложениями, касавшимися мирных переговоров. Эссекс отвечал, что когда у него попросят пропуска для упомянутых в письме Форта джентльменов, коих Его Величество намерен отправить к обеим Палатам Парламента, и он, Эссекс, получит надлежащие указания от тех, кто наделили его соответствующими полномочиями, то он с радостью сделает все от него зависящее, дабы споспешествовать тому счастливому исходу, коего страстно желают все честные люди, а именно восстановлению согласия между Его Величеством и Парламентом, верным - и единственным - советом короля.

Слова Эссекса были истолкованы многими как выражение готовности выступить в роли посредника, как только он получит письмо от Его Величества к Палатам; мирные предложения, - полагали эти люди, - стоит лишь им открыто прозвучать в стенах Парламента, уже невозможно будет отвергнуть, а потому короля настойчиво уговаривали адресовать Парламенту через Эссекса еще одно послание. Король согласился (хотя и не верил в успех этого предприятия) и 3 марта 1643 (1644) года, «по совету лордов и общин Парламента, собранных в Оксфорде», вновь предложил Палатам назначить время и место для переговоров, а также принять меры к тому, чтобы все члены обеих Палат могли безопасно собраться и составить полный и свободный Парламент.

Адресовал же он свое письмо «лордам и общинам Парламента, собранным в Вестминстере». После недолгих прений с участием шотландских комиссаров (без согласия коих не принималось теперь ни одно решение) королю был отправлен из Вестминстера ответ, положивший конец всем надеждам на мир.

Мы, лорды и общины, собранные в Парламенте Англии, - говорилось, среди прочего, в ответе Палат королю, - со всем смирением и откровенностью сообщаем Вашему Величеству, что делаем все ради справедливого и прочного мира, однако выражения, употребленные в письме Вашего Величества, внушают нам на сей счет самые печальные мысли, ибо лица, вопреки своему долгу покинувшие Ваш Парламент и ныне собравшиеся в Оксфорде, поставлены Вами наравне с ним - тогда как настоящий Парламент, созванный в соответствии с общеизвестными основными законами королевства, по сути, Парламентом Вами не признается. Далее, как явствует из письма, Ваше Величество желает, чтобы все члены обеих Палат могли безопасно собраться и составить, таким образом, полный и свободный Парламент, из чего можно сделать только тот вывод, что настоящий Парламент не является полным и свободным, а чтобы сделать его таковым, необходимо присутствие тех особ, которые - хотя они нарушили свой долг и начали войну против Парламента - по-прежнему выдают себя за членов обеих Палат.

Посему мы обязаны довести до сведения Вашего Величества, что, будучи законным Парламентом, мы твердо решили, не щадя нашего имущества и самой жизни, защищать и охранять права и полномочия Парламента. Мы умоляем Ваше Величество поверить, что единомыслие с нами в этом вопросе и станет самым легким и действенным средством обеспечения прочного мира во всех владениях Вашего Величества и восстановления совершенного согласия между Вашим Величеством и Вашим народом. Если же эта чудовищная война, увлекающая все три королевства Вашего Величества к гибели, продолжится, то Ваше Величество не окажется тем, кто пострадает в наименьшей степени и в последнюю очередь.

Надежда на мир нисколько не ослабила усилий, прилагаемых в Оксфорде ради поиска средств на содержание армии. Найти их, однако, было совсем не просто, ибо хотя значительная часть Англии находилась под властью Его Величества, ее жители часто страдали от грабительских набегов неприятеля, да и не чувствовали себя в безопасности от войск короля, которые также стали предаваться всевозможным вольностям и бесчинствам.

В конце концов, не желая обременять весь народ регулярным обложением, собравшиеся в Оксфорде члены Палат решили, с согласия короля, пожертвовать ему известные суммы, а также разослать письма в графства к состоятельным особам из числа своих земляков с просьбой сделать то же самое. Таким путем Его Величеству удалось собрать около 150 000 фунтов и до некоторой степени удовлетворить нужды армии.

Между тем вестминстерские Палаты, называвшие себя (и часто именуемые в нашем повествовании) Парламентом, ввели неслыханный прежде в Англии налог - акцизный сбор на вино, пиво и другие товары. Их примеру последовали в Оксфорде; обе стороны издавали пространные декларации, горько сетуя на жестокую необходимость, заставившую их прибегнуть к подобному средству, и обещая тотчас же отменить акциз после войны - но их словам верили немногие.

Ясно видя, что вестминстерские Палаты не хотят мира, но замышляют погубить короля, церковь, а с ними всех истинных англичан и верных подданных Его Величества, члены оксфордского собрания в особой декларации изложили причины, побудившие их покинуть Парламент в Вестминстере, а также объявили государственными изменниками и врагами страны всех, кто голосовал за набор солдат в войско графа Эссекса, за изготовление Большой печати и за приглашение в Англию шотландской армии, либо тем или иным образом потворствовал совершению этих преступных деяний. >