История любовных побед от Античности до наших дней - Болонь Жан-Клод

Теории коммуникации привнесли свой вклад в осмысление законов любовного сближения, придав особую важность первому впечатлению от контакта. «Притяжение возникает сразу», — утверждают их адепты. Даже самый нерешительный с первого взгляда узнает, подходит ему женщина или нет. Однако солнечный удар сам по себе ничего не гарантирует. С ним зачастую даже пытаются бороться. Кинематограф любит обыгрывать эти многообещающие первые контакты, испорченные из-за неловкости, катастрофы с ширинкой, социального неравенства, детских воспоминаний, от страха потерять независимость или просто потому, что персонаж отказывается верить своему чувству. Все эти фильмы от противного доказывают, как важно первое впечатление, ведь «солнечный удар» не промахивается, бесполезно пытаться ему противиться. Если исходить из этого, надо признать оправданными те коммуникативные методы, которые делают главную ставку на первые мгновения встречи.

Быстрое соблазнение — лейтмотив сайтов, посвященных кадрежу. Некоторые личности, там представленные, даром что приятные по сути, с первого раза ошарашивают, отмечает Патриция Делае. «Это бы не беда, но мир, где мы живем, так тороплив, что превращает первое впечатление в окончательное мнение». Ее собственный метод, рассчитанный на то, чтобы «понравиться за три минуты», основан на «золотом правиле» великих спецов общения: среднестатистический разговор между двумя незнакомыми людьми в любой ситуации продолжается три минуты.

Итак, надлежит иметь в виду свой «коэффициент симпатии», согласно точному расчету, предложенному в 1971 году: в нем 7 % симпатии приходится на слова, 38 % — на звучание голоса и 58 % на тело. (В сумме 103 %, то есть некоторые данные котируются вдвойне!) Иначе говоря, нужно хорошенько подготовиться к первому контакту: требуются релаксация, дыхательные упражнения, чтобы растопить «комок», что образуется при стрессе в области солнечного сплетения. К этому добавляются кое-какие трюки для подавления болезненного страха: съесть ложечку соли за час до встречи, чтобы не потеть; чтобы не пересыхало во рту, вызвать слюноотделение воспоминанием о шоколаде или лимоне. И само собой, не забывать поддерживать позитивный ход мысли. Во время кадрежа рекомендуют также синхронизировать свои жесты с движениями объекта: брать свой бокал, когда он берет свой, говорить в том же ритме, что он. Если получится спонтанно, это незаметно проникнет в сознание вашей пассии и вызовет симпатию.

Таков парадокс кадрежа, на который, как правило, не вполне его осознавая, наталкиваются все рассуждения подобного рода: если очарование зависит от факторов бессознательных, неконтролируемых, зачем вообще кадрить? Если главный козырь обольстительной личности — ее спонтанность, то разыгрывать обольстителя значит впадать в искусственность, а она — противоположность очарования! Библейский Искуситель прятал свои предосудительные намерения под маской великодушия. Кадрежник, напротив, выступает без маски, умышленно разоблачая цель своего обольщения. Кадреж располагается на той узкой пограничной полосе, что отделяет завуалированные авансы от внятной просьбы. Если образ действий ухажера остается скромным, та, кого он хочет завоевать, может притвориться, будто ничего не заметила, и в результате отвергнуть эти авансы, не оскорбляя его гордости. Но тогда остается риск, что она и вправду не заметит его маневров. Если же ухаживание недвусмысленно сверх меры, его расценят как агрессию, и ответом станет резкая отповедь, презрение или бегство. Кадрежник должен найти золотую середину в том «лимитированном нарушении», которым всегда является «вторжение в интимную сферу другого», — пишет Морис Дома. Теория коммуникации пытается уточнить границы этой узкой нейтральной полосы.

Предлагается, например, метод расшифровки невербального языка, названный «синерголо-гией», основанный на визуальных стимулах, фиксируемых мозгом и подсознательно пробуждающих желание включиться в общение. В своем анализе этого эффекта Филипп Тюрше возводит анализируемое явление до уровня теоремы моделей кооперации, исследованной Робертом Аксельродом. Под этим углом зрения в коллективистской манере поведения усматриваются два этапа: сначала безусловная открытость, затем отклик в соответствии с позитивной либо негативной реакцией, которую она вызвала. Негативная реакция может побудить второго участника контакта вопреки своим предубеждениям пойти на сближение, если он увидит, что это «придаст ему веса». Среди программ, протестированных Аксельродом, самая рентабельная, получившая название «ты — мне, я — тебе», была основана на следующем принципе: первый контакт сотрудничества, незамедлительные санкции в случае отступничества партнера, но вслед за наказанием — абсолютное прощение.

Каким образом эту модель можно применить к кадрежу? Воспользовавшись рекомендациями, позаимствованными на сей раз у наук, изучающих поведение. Открытость выражается легким вращательным движением тела, в положении которого намечается угол по отношению к своему визави, без навязывания ему положения лицом к лицу, символизирующего противостояние. Наклоном головы показывают, что не стремятся занять доминирующее положение, а повернув голову направо, смотрят на собеседника левым глазом — это взгляд эмоциональный. Приспособительная реакция собеседника может выражаться в подражании позе партнера, в синхронизации жестов, дыхания, движения век.

Сближение, если оно заинтересовало, заслуживает углубленного подхода. Аксельрод показывает, что сотрудничество всегда выигрышно, поскольку число встреч не ограничено, но эгоизм становится рентабельным, когда остается лишь одно решение или их число лимитировано. Нет ясного ответа, окажется ли изначальное поведение (при первой встрече) различным в случае кадрежа мимолетного (в видах интрижки на один вечер) и долговременного (ведущего к созданию пары)? Аксельрод настаивает также на существенном влиянии таких внешних факторов, как «ярлык», положение в иерархии или репутация. Адаптация кадрежа применительно к этим параметрам также была бы небесполезна. Так, «ярлык» — это «фиксированная характеристика партнера в игре», к примеру его пол: понятно, насколько кадреж к нему чувствителен, особенно если дело не обходится без проявлений мачизма. Иерархия тоже может смешать карты в случае, если речь идет о назойливом преследовании. Репутация позволяет предвидеть реакцию противника: надо ли говорить, какую важную роль она играет в случае, когда двое не принадлежат к одной среде.

Однако ситуации, рассматриваемые Аксельродом, порукой тому, что в кадреже негативная и позитивная позиция разграничены не так четко, как в политической или военной сферах. Вот Тюрше, к примеру, советует пробуждать симпатию мимолетными прикосновениями, но опыт свидетельствует, что слишком легкое касание может остаться незамеченным. Так мужчина, которого легонько задевала его коллега, когда спросили, что он при этом чувствовал, сказал, что вообще ничего подобного не помнит. Зато он был убежден, что она ему улыбалась, хотя этого не было. Но если прикосновение слишком ощутимо, его могут расценить как агрессию: никогда не знаешь в точности, как будет воспринят призывный жест. Такой двойственности ни война, ни политика не знают: пуля убивает, голосование разом решает спор. «Теорема Аксельрода» предполагает, что в процессе кадрежа реакции партнеров поддаются однозначной идентификации, награды и санкции четко иерархизованы, а сами действующие лица друг друга совсем не знают и не имеют общих интересов, так или иначе влияющих на происходящее. Таким образом, его построения представляются надуманными. В основном они свидетельствуют о скороспелом желании подвести под свои выводы сугубо научную базу.

По существу, эта своеобразная практика объединяет два различных типа кадрежа — коммуникационный, где реакции партнеров внятны и осознанны, и этологический, где в центре внимания оказываются бессознательные сигналы. Здесь почва тоже достаточно плодородна. В ситуациях любовного сближения многие склонны к приемам невербального общения. Эту тему раскрыл в 1967 году Иренаус Эйбл-Эбельсфельдт, ученик Конрада Лоренца, который исколесил весь свет от Самоа до Бразилии, снимая на кинопленку и фотографируя парочки так, что они о том не знали. В наборе сигналов сексуальной инициации он отмечает несколько постоянных: улыбка, движение бровей, наклон головы, взгляд искоса.