История Великого мятежа - "лорд Кларендой Эдуард Гайд"

Эти и иные доводы возымели действие, и король позволил лорду Гоптону осуществить свой замысел касательно Сассекса так, как он сам найдет нужным — если только он, лорд Гоптон, твердо уверен в том, что Уоллер не сумеет воспользоваться этим предприятием и, не встречая на своем пути преград, прорваться на запад. А чтобы лорд Гоптон мог с большим успехом осуществить первое и помешать второму, ему послали из Ридинга сэра Джейкоб Астли с тысячей солдат, взятых из гарнизона названного города, а также из Уоллингфорда и Оксфорда. Как только это подкрепление прибыло в Винчестер, лорд Гоптон решил проведать Уоллера на его квартирах: если получится, рассуждал Гоптон, он навяжет неприятелю сражение; в любом случае, оценив положение Уоллера, можно будет определить, способен ли тот исполнить свой план похода на запад. Войска Уоллера стояли тогда в Фарнеме и в соседних деревнях; он вывел их оттуда и двинулся навстречу неприятелю, как если бы собирался дать ему бой. Однако после продолжавшихся день-другой мелких стычек, в которых он всякий раз терпел урон, Уоллер вновь отвел свою армию в Фарнем, а сам заперся в сильно укрепленном городском замке. По прошествии трех или четырех дней он отправился в Лондон в надежде, что его личное присутствие больше поможет вытребовать у Парламента подкрепления, чем это смогли сделать его письма.

Когда лорд Гоптон понял, что к неприятелю в Фарнеме уже никак не подступиться, и узнал наверное, что сам сэр Уильям Уоллер уехал в Лондон, он заключил, что пришло время исполнить настойчивые просьбы джентльменов из Сассекса, и двинулся туда с таким отрядом пехоты и кавалерии, какой счел вполне достаточным для подобного предприятия. Необычайно суровые морозы облегчили его марш по ужасным, едва проходимым дорогам так, как это не смогла бы сделать хорошая погода, и он явился к Арунделл-каслу прежде, чем там сообразили, что Гоптон имеет виды на их крепость. Местоположение замка было чрезвычайно выгодным, и хотя фортификации его, построенные на старинный манер, нельзя было назвать регулярными, он имел весьма крепкие станы и ров, широкий и глубокий. Гарнизон замка, не настолько многочисленный, чтобы оборонять весь этот протяженный обвод укреплений против крупной армии, был, однако, достаточно силен во всех отношениях, чтобы не бояться любых приступов, и мог бы без особого труда обезопасить себя от любых покушений извне. Но провиантом и боевыми припасами в количестве, потребном для того, чтобы выдержать сколько-нибудь продолжительную осаду, гарнизон не располагал, и вдобавок командовавший им офицер никогда не нюхал пороху. В итоге — после краткого и решительного ультиматума, грозившего ему суровой карой за упрямство, если он посмеет тянуть с капитуляцией — то ли по малодушию перепуганного коменданта, то ли под влиянием некоторых благомыслящих солдат замок был сдан уже на третий день, и тогда выяснилось, что ценность этой крепости еще больше, чем думали, и что ее можно быстро подготовить к обороне против сильной армии.

Проведя в Арунделле пять или шесть дней и распорядившись доставить туда всякого рода припасы, лорд Гоптон поручил командование и управление в замке высокому шерифу графства сэру Эдуарду Форду, под началом коего состоял теперь гарнизон в двести человек, помимо значительного числа надежных офицеров, которые изъявили желание или готовность остаться, поскольку из этой крепости можно было с успехом производить задуманный ими набор войск. Весьма вероятно, впрочем, что еще больше было таких, кого побудили задержаться в Арунделле страшная усталость и утомление после долгих маршей и надежда провести остаток зимы в лучших, чем прежде, условиях.

Известие о возвращении в Фарнем сэра Уильяма Уоллера с сильным подкреплением из пехоты и кавалерии вынудило лорда Гоптона покинуть Арунделл прежде, чем он успел привести замок в надлежащее состояние согласно собственному плану и как следует задуматься о том, сколь пеструю смесь людей он там оставил — а ведь многие из них были особы нрава дерзкого и надменного, и едва ли можно было ожидать, что они станут подчиняться правилам строгой дисциплины, совершенно необходимой в их положении, или же прилагать те усилия, коих могла потребовать грозившая им в будущем крайность. Главное, что советовал и приказывал им лорд Гоптон, — это первым же делом, отложив все прочие попечения, запастись всякого рода провиантом как для уже стоявшего в Арунделле гарнизона, так и в расчете на тех, кто вскорости мог к нему присоединиться. Выполнить подобную задачу в богатом и изобильном краю было совсем нетрудно, и будь это сделано, гарнизон Арунделл-касла еще долго оставался бы мучительной занозой для Парламента, причиняя ему множество затруднений и беспокойств, и уж во всяком случае сумел бы прервать череду неприятельских успехов.

Поездка в Лондон в полной мере оправдала надежды Уоллера, и его личное присутствие в столице помогло добиться всего того, на что он рассчитывал. Желая получить в свое распоряжение войско, достаточное для борьбы с лордом Гоптоном, Уоллер в своем донесении весьма преувеличил действительные его силы; а быстрый успех Гоптона в Сассексе и захват им Арунделл-касла склоняли Парламент к мысли, что противник еще могущественнее, чем докладывал Уоллер. Овладение им, притом без особого труда, такой сильной крепостью, которую в Лондоне считали неприступной, и к тому же расположенной в графстве, где у короля ранее не было ни малейшей опоры, пробудило все прежние страхи и подозрения насчет лояльности Кента и других графств; а поднятая эти событием страшная волна, как опасался Парламент, способна была докатиться бог знает до каких краев, так что Палаты вовсе не нуждались в настойчивых уговорах для того, чтобы принять меры против растущей угрозы. Обычный способ пополнения армии, когда в нее набирали волонтеров, а лондонских учеников убеждали идти в солдаты, обещая им засчитать за срок ученичества у мастеров то время, пока они сражались за Парламент, оказался теперь слишком медленным и малодейственным средством, неспособным остановить стремительный поток. Парламент обратился за помощью туда, где всегда находил неистощимые людские резервы, — к верному своему Сити, где особа сэра Уильяма Уоллера пользовалась необыкновенной популярностью — и убедительно попросил граждан срочно отправить два своих сильнейших вспомогательных полка с линии лондонских укреплений в Фарнем, на что они с готовностью согласились. Затем он приказал графу Эссексу выделить из своей армии тысячу кавалеристов во главе с сэром Уильямом Балфуром и также передать их под начало Уоллера, который, получив это внушительное подкрепление, поспешил к прочим своим войскам в Фарнем. Там он едва успел перевести дух, ибо, узнав о расположении отдельных частей армии лорда Гоптона — а они квартировали слишком далеко друг от друга — выступил в поход (как он обычно и действовал в подобных обстоятельствах, будучи великим мастером внезапных нападений на вражеские квартиры), шел всю ночь, а на рассвете окружил большую деревню Алтон, где беспечно разместились на постой полк королевской пехоты и один-два эскадрона кавалерии. Однако кавалеристы, быстро поднятые по тревоге, в большинстве своем сумели прорваться в Винчестер, на главную квартиру, куда лишь за сутки до этого вернулся из Арунделла лорд Гоптон. Когда полковник Боулз, командир пехотного полка в Алтоне (взятого из гарнизона Уоллинг-форда и состоявшего примерно из пятисот солдат) был окружен неприятельской пехотой и кавалерией, он понял, что не сможет защищаться или оказывать какое-либо сопротивление, если не укроется со своими людьми в церкви — там он рассчитывал продержаться столько времени, сколько потребуется для того, чтобы ему прислали подмогу. Однако забаррикадировать вход в нее он не успел, а потому неприятель ворвался в церковь вслед за ним, и после короткой схватки, в которой погибло немало солдат, пехотинцы Боулза, сломленные превосходящими силами, побросали оружие и запросили пощады. Пощаду предложили и самому полковнику, но он ее не принял и продолжал доблестно сражаться и после того, как уложил на месте двух или трех неприятелей, был убит. Враги воздали должное его непоколебимому мужеству.