Анатомия «кремлевского дела» - Красноперов Василий Макарович

Бдительные чекисты выявили в Кремле не одну, не две, а несколько организаций, каждая из которых самостоятельно готовила теракт против вождя. Но при этом все они были связаны между собой и знали друг о друге. В документе названы три группы: 1) группа военных (разумеется, бывших троцкистов) из комендатуры Кремля во главе с Дорошиным и еще кем‐то; 2) группа зиновьевско-каменевская во главе с Н. А. Розенфельд, готовившая покушение по директиве Каменева и связанная с первой группой; 3) группа, связанная с английской контрразведкой и возглавляемая беспартийными архитекторами и инженерами, в составе (тут следовал прочерк, потому что чекисты еще не придумали, кого в группу включить), которые были связаны по преимуществу с зиновьевско-каменевской группой и через отдельных ее представителей пытались внедрить в аппарат ЦИК СССР своих людей с целью совершения террористического акта. По третьей группе видно, что автор документа связь с НКВД в реальном времени не поддерживал, поскольку если в какой‐то момент чекисты такую группу и рассматривали (Муханова, брат Мухановой Константин, их знакомые вне Кремля и Н. К. Бенгсон), то уже к 8 марта этот вариант был отвергнут. В заключение автор отмечал:

Это тоже звучит исключительно комично – что, Енукидзе и с военными сожительствовал, и с беспартийными архитекторами и инженерами? Вот это размах! Но при этом,

Таковы, резюмировал автор, истинные мотивы снятия тов. Енукидзе.

90

В дальнейшем документ, конечно, подвергся существенной правке со стороны Ежова. Во втором его варианте в качестве основной причины снятия Енукидзе указывалось наличие в Кремле террористических групп, которые были вскрыты благодаря тому, что НКВД, узнав о распространении среди кремлевских служащих контрреволюционных слухов и клеветы на руководство ВКП(б), приступил к расследованию. Неестественная смерть Н. С. Аллилуевой не упоминалась, речь шла о неверной трактовке причин убийства Кирова и “так называемого завещания Ленина”. Тут выявилась и порочная система подбора работников, приведшая к засоренности кремлевского персонала:

Далее перечислялись четыре “террористические” группы: 1) группа Н. А. Розенфельд (“урожденной княжны Бебутовой”) и Е. К. Мухановой (“бывшей дворянки, дочери колчаковского офицера, служившей в чешской контрразведке”), в которую также входили “пробравшиеся в Кремль дворянки” Давыдова, Бураго, Раевская “и др.”; сообщалось, что Муханова была связана с сотрудницей посольства “одного из иностранных государств в Москве”, от которой получала указания. Директивы о терроре против вождя также шли от Л. Б. Каменева через Н. А. Розенфельд и ее бывшего мужа Н. Б. Розенфельда. 2) Группа военных из комендатуры Кремля (Дорошин, Поляков, Павлов, Синелобов, Лукьянов “и др.”), связь с первой группой осуществлялась через Синелобова. 3) Группа в Оружейной палате Кремля, созданная Барутом, но неизвестно из кого состоящая. 4) Группа троцкистской молодежи (Нехамкин, Седов, Азбель, Белов “и др.”), которая вела подготовку к убийству Сталина вне Кремля. Вот эти‐то группы, “с целью облегчения выполнения своего злодейского замысла”, и распространяли клевету на руководство – автор не упустил подчеркнуть, что “вдохновителями всей этой гнусной клеветы и провокации являлись Л. Б. Каменев и Г. Е. Зиновьев”. Правда, в итоге выполнение своего “злодейского замысла” негодяи себе отнюдь не облегчили, ибо, по чекистскому сюжету, именно на этой клевете и попались.

Указывалось также, что эти враги трудового народа

Еще немного – и художники, вооружившись кистями и мольбертами, пошли бы на Кремль. А там у входа их ждала бы Анечка Никитинская, правая рука таинственной шпионки из иностранного посольства, которая открыла бы им “маршруты следования товарища Сталина, вопросы охраны Кремля и охраны товарища Сталина, представлявшие интерес для террористов”. Да никакая охрана бы не помогла – ведь в квартире у Сталина уже хозяйничали бы псевдобиблиотекарши Муханова и Розенфельд. Заговорщицам удалось притупить бдительность Енукидзе, который, хоть и не знал о готовящемся покушении, но, поддавшись “искушению буржуазных соблазнов”, потерял всякую революционную и политическую бдительность и напропалую “со многими их них сожительствовал”.

Таковы, вновь резюмировал автор, истинные мотивы снятия т. Енукидзе.

91

Третий вариант “сообщения”, сохранившийся в архиве Ежова, отражает творческие метания Николая Ивановича, сопутствовавшие приведению текста в надлежащее состояние. Название “Закрытое письмо” уступает место сначала “Постановлению ЦК ВКП(б)”, а затем “Сообщению Политбюро ЦК”. Меняются и адресаты. Теперь “сообщение” предназначается “членам и кандидатам ЦК ВКП(б) и комиссий партийного и советского контроля”. Появляется и название: “Об аппарате ЦИК СССР и тов. Енукидзе”. И далее следует редакционная правка, результат которой соответствует окончательному опубликованному варианту. Опять перечислялись группы террористов: 1) библиотекарши; 2) военные из комендатуры Кремля; 3) троцкистская молодежь. Кстати, в ходе правки Ежов несколько видоизменил формулировку причины, побудившей Каменева “вдохновлять” сторонников на гнусную клевету и террор. Ранее в документе утверждалось, будто Каменев считал, что “единственным выходом из создавшегося тяжелого положения в стране является устранение от руководства и уничтожение товарища Сталина”. В новом варианте уточнялось: Каменев‐де не раз заявлял, что “устранение от руководства и уничтожение товарища Сталина является единственным средством изменить политику партии и пробраться к власти группе Каменева – Зиновьева”. Это изменение придавало некий мотив “преступным” действиям Каменева и отражало желание Ежова и его хозяина поскорее подвести Зиновьева и Каменева под статью о терроре и таким образом окончательно расправиться с ними. Однако во время правки Ежов и этот фрагмент вычеркнул, оставив более широкую формулировку: