Человек читающий. Значение книги для нашего существования - Хисген Рюд

На протяжении XIX века совершенствовалось не только образование, но и искусственное освещение: сначала в домах появились газовые рожки, затем электрические лампочки. Кроме того, у людей стало больше свободного времени для путешествий, что служило дополнительным поводом для чтения. В итоге число читаемых текстов росло по экспоненте. Чем больше людей умело читать, тем более естественной становилась письменная форма общения. С другой стороны, грамотность оказалась обязательным навыком каждого гражданина, ибо коммуникация между властью и обществом, а также между членами этого общества стала осуществляться преимущественно в письменном виде. В результате взаимодействия всех факторов (среди которых центральную роль играло образование) в XIX веке книга заняла поистине уникальное место в жизни социума. Определялось ли это растущим спросом, подстегивавшим предложение, или растущим предложением, из-за которого увеличивался спрос, есть не что иное, как вопрос о курице и яйце.

Спрос и предложение — технология производства и тенденции в общественном развитии — вещи взаимосвязанные. Образование никогда не смогло бы играть свою центральную роль, если бы в эпоху Просвещения не возникло представление о том, что каждый человек может и должен иметь доступ к знаниям, накопленным человечеством и хранящимся в книгах. Доступ к этим знаниям и умение ориентироваться в постоянно растущем параллельном мире, существующем на бумаге, стали чем-то обязательным, без чего гражданин не способен полноценно участвовать в жизни социума. Чтение стало необходимым подспорьем для любого, кто хотел подняться по социальной лестнице. В поисках новых возможностей в обществе и под воздействием всеобъемлющего позитивизма в XIX веке возникли разношерстные движения за освобождение личности, направленные как снизу вверх (рост самосознания), так и сверху вниз (следование идеалам гуманизма, создание равных возможностей для всех, по самым разным мотивам).

Книги воспринимались не только как ключ к знанию — и, соответственно, к силе, — но и как путь к богатству духовной жизни. Книги художественные и нехудожественные, посвященные все более разнообразным областям знаний, можно было найти в читательских клубах. К концу XIX века чтение приобрело необыкновенную популярность даже в экономически отсталых регионах. Столь популярным оно не было никогда раньше — и уже не будет никогда позже. В самом начале повести «Ваутертье Питерс» Мультатули представляет главного героя — мальчишку-школьника Ваутертье — в тот момент, когда он только что продал свой Новый Завет торговцу подержанными книгами на Старом мосту. На вырученные 14 стейверов мальчик собирается взять в платной библиотеке на Хартенстраат приключенческий роман «Глориозо». Люди читали с жадностью не только книги, но и журналы с газетами и прочую дешевую печатную продукцию. Чтение было источником развлечения, им увлекались все более и более широкие круги населения. Кухарки, рабочие, прожигатели жизни видели в чтении лучший способ отвлечься от безрадостной повседневности. Кто не читал «настоящих» книг, наслаждался историями об индейцах, детективами и прочим чтивом вроде приключений Буффало Билла или Лорда Листера. Подобные истории печатались в еженедельных изданиях, на дешевой газетной бумаге и продавались в газетных киосках и табачных лавках. Во всей Европе это популярное чтиво создавалось в невообразимом количестве^[117].

Чтение как conditio sine quanon^{34}

Письменность была изобретена как «слуга человеческого сознания»^[118], но со временем в данном изобретении начали открываться совершенно непредвиденные возможности. В итоге это величайшее достижение истории культуры, второе по значимости после возникновения языка, взяло верх над человеком. Изначально человек создал письменность с целью перемещать информацию в пространстве и хранить ее во времени. Вероятно, наши предки уже скоро оценили важность сопоставления письменных текстов друг с другом. Но прошло немного времени, и люди начали обмениваться письмами, вести хронику, записывать бытовавшие до сих пор в устной форме поэмы и истории. На смену рукописи пришла печатная книга, а в наши дни — цифровые технологии, и пропорционально развитию техники росли объем и сложность наших знаний. Сегодня умение читать значит иметь доступ ко всем разновидностям письменной информации: административно-правовой, художественной, философской, исторической, научной. И все это — лишь непредвиденные последствия изобретения, целью которого было зафиксировать торговую сделку и право собственности.

Книжный Миропорядок, к началу ХХ века занявший доминирующее положение, не был программой, с помощью которой Гутенберг — или кто-либо другой — стремился воплотить свое представление о будущем в реальность. Это был более или менее случайный результат процесса, начавшегося также более или менее случайно, подобно тому, как небольшой комок снега может вызвать лавину. Мы думаем, что раз мы сами что-то изобрели, мы и будем контролировать возможности наших технических изобретений, — но это не так. Выполняя свои изначальные задачи, а также непредвиденные, возникшие в качестве «побочного эффекта», письменность, а позднее печатная продукция колоссально расширили свою сферу применения, в результате чего возросло значение письменных текстов для человечества. Технические изобретения, пусть и порожденные нашим интеллектом, всегда рано или поздно перестают нам подчиняться.

Оглядываясь из нашего времени — начала XXI века, — мы видим, что рубеж XIX и ХХ веков был переломным моментом в истории чтения. Из-за введения всеобщего обязательного образования к концу XIX века почти все население Нидерландов становится грамотным. Во всех слоях общества чтение считается весьма почетным занятием, причем по разным причинам. Оно рассматривается не только как источник развлечения, но и как способ подняться по социальной лестнице. Жизненный успех все более зависит от уровня образования, а образование полностью основано на книжной мудрости. Тот, кто хочет принадлежать к высшим слоям, обязан читать книги. В Европе царит оптимизм: впереди нас ждет прекрасный новый мир, свободный от политического и общественного неравенства. Все сходятся в том, что в современном демократическом обществе каждый человек должен получить образование, чтобы полноценно участвовать в жизни страны. При этом чтение играет центральную роль, чтение — непременное условие для получения институализированного всеобщего образования. Каждый ребенок должен учиться читать и писать, чтобы узнать из книг о мире, в котором живет. Таким образом, человечество пожинает плоды длившегося тысячелетиями кропотливого накопления знаний в письменной форме.

Книжный Миропорядок означает, что все важнейшие общественные институты, такие как образование, суды, наука и религия, опираются на прочный фундамент из книг. Нам видится ирония в том, что по мере роста производства и потребления книжной продукции чтение стало постепенно вытеснять такие принципиально важные и высоко ценимые мыслителями Просвещения основы познания, как наблюдение и опыт. Благодаря биологической эволюции человек смог выжить в мире природы. Благодаря культурной эволюции мы научились выживать в мире текстов, который создаем своими руками на протяжении примерно пяти с половиной тысячелетий. В результате такого двоякого эволюционного развития у человека появились грандиозные возможности, но за эти возможности приходится дорого платить. За биологическую эволюцию мы расплачиваемся тем, что ребенок оказывается способен к самостоятельному физическому существованию лишь через несколько лет после появления на свет. Но и после этого он должен еще много лет учиться, прежде чем приобретет когнитивную самостоятельность. Мы навеки взвалили на себя груз ответственности за воспитание наших потомков, которых надо научить ориентироваться в этом гигантском параллельном мире знаний, зафиксированных на бумаге. Человек учится добрую четверть своей жизни: сначала неофициально у своих родителей, а потом официально в школах и прочих учреждениях. Чтобы процветать, а не просто выживать, мы должны платить за нашу культурную эволюцию еще более высокую цену. Ибо наш книжный мир по своим масштабам и всеобъемлемости уже вступает в соревнование с «настоящим» миром. Поэтому нам просто необходимо овладеть той передовой культурой чтения, которую мы создали в нашем Книжном Миропорядке. Ведь как мы сможем совладать с этим параллельным бумажным миром, если не приучим себя к вдумчивому и критическому чтению?