Маяк на краю времени - Пулли Наташа

– Ну ничего, – поспешно сказал доктор. – Быть может, мадам Турнье?

Джо быстро поднял взгляд. Возможно, это Мэделин.

Ему страстно хотелось, чтобы это оказалась она. Хотя он до сих пор толком не мог ее вспомнить, это уже было бы кое-что. Увидь он ее, ему бы это помогло, Джо не сомневался, и Мэделин бы ему помогла, ведь он точно знал: она способна помочь в любом деле. Она была из тех, кто мог проходить сквозь стены, едва их замечая.

Из глубин его сознания донесся посторонний голос, который заявил, что, по его скромному мнению, Джо, кажется, выдумал себе женщину мечты.

Заткнись, заткнись.

Она действительно существует. Возможно, она прямо сейчас стоит за дверью.

– Мадам Турнье? – спросил Джо. Его голос прозвучал сдавленно.

– Да, – подтвердил господин. Он выглядел встревоженным, но вслух сказал лишь: – Я ее позову.

Джо ждал, чувствуя, будто вот-вот взорвется. Ни он, ни доктор не проронили ни слова. Детали интерьера врезались в его сознание. Тишину нарушало только звяканье стекла у окна: садовник поливал папоротники, которые кто-то из пациентов выращивал под стеклянными колпаками. Он поднимал колпак, опрыскивал папоротник из пульверизатора и снова водружал на место. За окном мужчина, который говорил, что может управлять погодой, разговаривал с вишневым деревом.

Доктор поигрывал перьевой ручкой, щелкая колпачком. В какой-то момент Джо яростно подумал, что он вполне заслуживает получить гранатой в лицо.

Что ж, сказал тот же голос, возможно, ты все же смог бы стать одним из Святых.

За дверью скрипнули ступеньки.

– И снова здравствуйте, – сказал господин, входя в комнату. Он придержал дверь. – А вот и мадам Турнье.

Сердце Джо замерло, а затем разбилось на мелкие осколки.

Это была не она. Женщину, которую называли мадам Турнье, он вовсе не знал. На ней было скромное, но тщательно выглаженное платье, а когда она тихо поздоровалась, в ее речи послышался ямайский акцент. Ее движения были быстрыми и четкими, и Джо подумал, что она, вероятно, гувернантка или медсестра.

– Я Элис. Ты меня узнаешь? – спросила вошедшая. Она была совсем юной. Джо перевел взгляд с нее на пожилого господина. Ему хотелось спросить, как им вообще могло прийти в голову, будто он на ней женат, ведь она годилась ему в дочери, но никто из них, похоже, не усматривал в этом ничего странного. Они только выжидающе смотрели на него: господин – встревоженно, а мадам Турнье – устало. Джо понял: ей все равно, узнает он ее или нет.

– Нет, – сказал он с негодованием в голосе.

Господин стал еще более встревоженным, а Элис Турнье – еще более усталой.

– И все же я твоя жена, – сказала она.

Джо хотелось возразить или просто убежать прочь. Она была совсем ребенком. Но доктор уже стоял рядом с ним, положив ему руку на плечо, чтобы его удержать.

Элис даже принесла с собой фотографию. Джо рассмотрел снимок, когда доктор увел Элис назад в комнату ожидания. Он был сделан в день их свадьбы – видимо, на неплохую камеру, поскольку на их лицах не было натянутого выражения, свойственного людям, просидевшим три-четыре минуты без движения. Но и счастливыми они не выглядели. Джо не понимал, что выражает его лицо. Оно было сдержанным, нейтральным – хотя обычно его лицо в состоянии покоя казалось напряженным, из-за чего он выглядел так, словно читает учебник физики, даже если просто брился.

– Джо, – вернувшись, мрачно сказал доктор, – месье Сен-Мари сообщил нам, что вы раб. Вы исчезли два месяца назад. Вас искали жандармы. Дело очень серьезное. – При каждом слове он постукивал колпачком ручки по одному из золотых гвоздиков на подлокотнике кресла. Кресла были роскошными, но старыми. Поговаривали, что это подарок джентльменского клуба, и это было похоже на правду: кресла испускали запах сигарного дыма, если в них опускались слишком резко. – Скажите честно. Вы в самом деле потеряли память или просто решили сбежать, а потом передумали? Если так, то не бойтесь признаться. Месье Сен-Мари не будет выдвигать обвинения. Он просто хочет забрать вас домой.

– Нет! – сказал Джо и постарался взять себя в руки, увидев, что доктор напрягся и, судя по виду, готов был призвать дородную медсестру с транквилизаторами. – Нет. Я понимаю, как это выглядит, но…

– Предпочитаю вам верить, – медленно проговорил доктор. – Именно это я внесу в вашу карту, копия которой будет направлена жандармам. Это оградит вас от судебного преследования, даже если ваш хозяин передумает, – он явно не верил ни одному слову Джо. Вид у эскулапа был несколько уязвленный.

Джо кивнул, чувствуя, что в очередной раз теряет контроль над своей жизнью. Раб. Возможно, беглый. Он сглотнул.

– Послушайте, я впервые вижу эту женщину. Мою жену зовут Мэделин. Я уверен…

– Ложные воспоминания – обычное дело. Очень маловероятно, что Мэделин действительно существует, Джо. Воспоминание о ней – это галлюцинация.

– Но у меня было два билета на поезд…

– Джо, мы разместили информацию о вас в каждой городской и национальной газете. Вы не думаете, что если бы она вас искала, то уже бы нашла?

Джо опустил взгляд на ковер.

Доктор какое-то время смотрел на него.

– Мадам Турнье показала вам фотографию. Как по мне, это достаточное доказательство. И имейте в виду: если вы отвергнете этих людей, ваше исчезновение однозначно будет расценено как попытка бегства. И тогда никакие медицинские данные не остановят жандармов.

– Но…

– Я расскажу вам, – рявкнул доктор, начиная злиться, – что именно вам скажут жандармы. Они скажут, что вы один из множества английских рабов, которые решили присоединиться к Святым в Эдинбурге. Вы сбежали, добрались туда, обнаружили, что это вовсе не земля обетованная, а кромешный ад: адептов много, а вот с едой туговато. И вы решили вернуться домой, выдумав историю о потере памяти, поскольку знали от знакомых или из газет, что это очень распространенное заболевание. В лучшем случае полиция скажет, что вы сделали ужасную глупость, в худшем – решит, что вы не просто разочаровались и уехали домой, а что вас отправили на юг, дав задание взорвать поезд. И, будем откровенны, я вполне могу понять тех, кто поверит в эту версию событий.

Джо почувствовал себя в ловушке. Месье Сен-Мари и Элис могли оказаться кем угодно: быть может, это какая-то афера, и в конце концов его продадут на плантацию где-нибудь в Корнуолле.

Но если он не пойдет с ними и окажется в жандармерии, то может никогда оттуда не выбраться. Джо слабо представлял себе, что бывает с беглыми рабами, но знал: он ступает на узкий мост над темной пропастью – он уже слышал, как обломки скал летят вниз, в мрачную бездну. Джо поймал себя на том, что мотает головой, пытаясь отделаться от этой мысли. Он не испытывал никакого желания исследовать эти глубины в деталях.

Взглянув на доктора, Джо вдруг понял, что, если бы не был рабом, не испытывал бы таких чувств. У людей, которым ничто не угрожает, нет такой бездны внутри. Разве что уютный винный погребок.

– Я пойду с ними, – сказал он.

Доктор поднял брови.

– Правильный выбор.

Так что Джо отправился с Элис Турнье и месье Сен-Мари в незнакомый дом. Тот располагался в небогатой части Кларкенуэлла. В комнатах были высокие потолки и мебель, которая лет шестьдесят назад считалась бы дорогой. Месье Сен-Мари заключил Джо в объятия и несколько сентиментально поздравил с возвращением. Больше всего он напоминал Джо наседку, которая только что нашла потерянного цыпленка и теперь вовсю суетилась и кудахтала.

– Я не сбегал, – сказал Джо. Внутри у него все разрывалось. – По крайней мере, я так думаю.

Месье Сен-Мари замотал головой еще прежде, чем Джо договорил.

– Ну конечно. Ты ведь такой красивый мальчик – наверняка тебя кто-то украл и неудачно ударил по голове.

Джо это обескуражило. У него была очаровательная улыбка, это он выяснил в больнице: стоило ему улыбнуться, как все медсестры становились с ним необычайно любезны, – но Джо не приходило в голову, что его могли украсть. Всю неделю он думал о том, какая у него странная внешность: темные волосы были прямыми, но телосложение не походило на европейское, а кожа казалась слишком смуглой для выходца с севера. Кто-то из пациентов предположил, что он с юга Франции, а один из врачей – что из Персии, а еще одна женщина сказала, что в нем есть что-то славянское, и спросила, не знает ли он ее кузена Ивана.