Где сокрыта библиотека (ЛП) - Ибаньез Изабель

— К вам посетитель, — произнес охранник по-арабски. — Вообще, я бы сказал, посетители.

Затем он отступил в сторону и жестом пригласил нас войти в камеру. Я пропустил женщин вперед и уже собирался сам войти, когда охранник прошептал:

— Десять минут.

Я кивнул. У меня в кармане была мелочь на случай, если потребуется больше времени.

Инез медленно подошла к своему дяде и обняла его, крепко обхватив руками за талию, которая теперь стала еще тоньше, благодаря новым условиям жизни. Они пробыли здесь два, нет, три дня. Фарида прошла и опустилась рядом со своим дедушкой Абдуллой, который расплылся в широкой улыбке, когда она прижалась к его плечу. Они тихо разговаривали друг с другом на арабском, в то время как Амаранта стояла в стороне, ее внимание перемещалось от одного предмета к другому: серые стены, скрипучие матрасы, голые полы. На этот раз выражение ее лица смягчилось, сменившись сочувствием, она пересекла комнату, чтобы сесть по другую сторону от Рикардо. Он, казалось, был удивлен этим.

— Я полагаю, нам следует лучше узнать друг друга, — холодно сказала она. — Мы с мамой будем у вас частыми гостями. Скажите, у вас есть мыло?

Рикардо уставился на нее, разинув рот.

— Мыло?

Амаранта снова осмотрелась.

— У вас нет умывальника? Полагаю, это был глупый вопрос.

Инез бросила на охранника сердитый взгляд.

— Возможно, мы могли бы попросить об этом.

— Это действительно ужасное помещение, — воскликнула Лорена, шлейф ее пышной юбки окутывал ее, как прутья рукоять метлы. — Окно такое маленькое, а кровати такие узкие! — она резко обернулась и громко ахнула. — Ты пьешь воду из канистр для бензина?

Рикардо бросил на меня многострадальный взгляд, и мне пришлось подавить улыбку.

Она все продолжала и продолжала, находя повод для разочарования, а Фарида передала Абдулле несколько писем, которые написала ему заранее. Она также принесла немного угощений, которые достала из своей сумочки.

— Чем ты занималась? — спросил Рикардо у Инез, проницательно глядя на нее. — Ты выглядишь уставшей. Ты заболела?

Я не мог не восхититься тем, как Инез умела лгать с абсолютно невозмутимым лицом. Все напряжение, которое она хранила в себе после нашего неудачного брака, рассеялось, и если бы я не знал ее достаточно хорошо, то поверил бы ее полному обожанию взгляду, который она мне послала.

— Напротив, дядя. Я никогда не была так счастлива.

Я знал, что у Инез были непростые отношения с дядей, но, глядя на него сейчас, когда он пристально смотрел на племянницу, его любовь к ней была более, чем очевидна. Но когда он перевел взгляд на меня, я не получил даже крохи этой любви.

Это все еще задевало меня. Но моя жена была не единственной, кто был способен играть эту роль.

— Рад это слышать, любимая.

Веко Инез дернулось, но улыбка не покинула лица. Лорена с комичной тревогой посмотрела на нас. Затем она громко вскликнула:

— Я принесла тебе подарок, Рикардо.

Я прислонился к стене и скрестил лодыжки, борясь с весельем. Похоже, моя жена не сообщила своей тете о нашем семейном положении. Что ж, я бы тоже этого не сделал. Я не хотел, чтобы у меня всю дорогу домой звенело в ушах от визга Лорены. Было ясно, что она меня не одобряет. Наверное, она хотела, чтобы Инез вышла за этого Эрнесто, сына консула или кого-то в этом роде.

Наверное, было бы лучше, если бы она вышла замуж за него.

— Вот, взгляни, — сказала Лорена, открывая свою шелковую сумочку. Она вытащила небольшой сверток из тонкой бумаги с ярким рисунком.

С лица Рикардо не сходило страдальческое выражение. Если уж на то пошло, ему стало намного хуже.

— Нет, правда, все в порядке. Мне ничего не нужно.

Лорена отмахнулась от его слов.

— Тебе это понадобится, Рикардо. А теперь не упрямься, будь так добр, посмотри.

Абдулла с Фаридой остановили свою тихую беседу и с интересом наблюдали, как Рикардо осторожно разворачивает подарок. Когда вся бумага была развернута, мы все уставились на предмет. Рикардо, казалось, пришел в ужас.

— Это чайная пара?

— Верно, — подтвердила тетя Лорена. — Разве это не прекрасно? По-моему, голубой узор просто божественен. Ты не согласен?

— Эм, — сказал Рикрадо, разглядывая фарфоровую чашку, словно ядовитого паука. — Меня пригласили сюда не на чай, Лорена. Что я, по-твоему, должен с этим делать, черт возьми?

— Ну, она не предназначена для питья, — ответила Лорена.

Рикардо посмотрел на предмет, который явно для этого и предназначался.

— Нет?

— Это магическая чашка, тетя? — спросила Инез.

Лорена кивнула.

— Да! У меня есть точно такая же в отеле. Когда вы наполняете одну из них водой, другая тоже наполняется, но также начинает светиться серебристым светом. В это время получатель понимает, что нужно заглянуть внутрь. Вы найдете отправителя на другом конце и сможете поговорить, как обычно.

— Гениально, — произнес я. — Как телефон Александра Грейама Белла.

— Вот именно, — воскликнула Лорена. — Но с лицами! Представляете? Какая технология может превзойти подобный способ общения? Ни письмо, ни телеграмма.

— А что будет, если на другом конце никто не ответит? — спросила Фарида.

Возбуждение Лорены поутихло.

— Ну, это не совершенная магия. Вода будет светиться несколько минут, но, если никто не ответит, прервется и получателю останется обычная вода. К сожалению, если отправитель попробует снова, прежде чем получатель опустошит чашку, вода перельется через край.

— Значит, если я не отвечу на твой звонок, ты сможешь звонить снова и снова, заполняя нашу камеру водой? — возмущенно спросил Рикардо.

— Не за что, — усмехнулась Лорена.

Информация

Переведено командой любительского перевода lamslate.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

НЕВЕСТА СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Я спала, а золотое кольцо сдавливало мне палец. Я не совсем понимала, откуда я это знаю, но каким-то образом интуиция сработала даже в моем подсознании. Мои руки и ноги стали тяжелыми, словно были чем-то накрыты, и я смутно осознала, что завернута в газовую ткань. Москитную сетку. Прохладный воздух перебирал мои волосы, и я еще глубже зарылась в мягкие подушки, зажмурившись, отчаянно желая остаться во сне.

Клеопатра стояла в слабоосвещённой комнате, перед ней были разложены стеллажи свитков. Ее легкая туника доходила ей до пят и ткань касалась каменного пола теплого оттенка, когда она бродила по комнате в поисках чего-то конкретного. Она брала пергаменты, быстро изучала их и, шипя от нетерпения, один за другим швыряла их в сторону. Она подошла к соседней полке, достала новый свиток, развернула его, и мгновение спустя издала торжествующий возглас. Она находилась ко мне спиной, так что я не могла видеть, что она читает; я попыталась обойти ее, но воспоминание не позволило мне этого сделать. Я была ограничена углом комнаты, как будто целью было показать мне местонахождение документа. Запах пепла и дыма наполнил мои пазухи.

Что-то горело.

Она обернулась ко входу в помещение и к кому-то обратилась, протягивая пергамент. На ее лице не было ни единой морщинки, а волосы были блестящими и темными. Здесь Клеопатра была моложе, чем когда я встречала ее прежде. На ее лице не было и тени усталости от жизни, она не казалась страдающей.

Эта Клеопатра еще не знает, какая судьба ее ждет.

Видение заволокло дымкой. Мои пальцы вцепились в край подушки, и я затаила дыхание, пытаясь удержаться в воспоминаниях. Я что-то разобрала на пергаменте.

Изображение напоминало змею, поедающую саму себя.

Затем Клеопатра словно наугад вытащила еще один свиток, вложила внутрь него второй пергамент и свернула документы, тщательно скрыв найденное. Она забрала оба свитка с собой, и когда она вышла, видение полностью рассеялось.