Где сокрыта библиотека (ЛП) - Ибаньез Изабель

Казалось, не было ничего необычного.

Но интуиция подсказывала, что я видел что-то важное и не предал этому должного значения.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Вернувшись в отель, мы сразу же приступили к работе. Я вернула первоначальный размер всем вещам, что умудрилась вынести из маминого дома, и вместе с сестрой разложила все на кровати.

Из нас вышла отличная команда.

Я засучила рукава и окинула все беглым взглядом. Я отказывалась верить, что среди вещей не найдется ни одной, что помогла бы выйти на след матери. Нужно было лишь внимательно ознакомиться со всеми записями.

По крайней мере, я продолжала себя в этом убеждать.

Мне пришло в голову, что мы могли бы вернуться в мамин дом и дождаться ее возвращения, но я вспомнила, как ее предупредили у банка. Кто-то отслеживал наши передвижения, и я предполагала, что это был ее любовник, или, по меньшей мере, его подчиненный, нанятый для слежки за нами. Лучшим решением будет не возвращаться — если только у нас не будет другого выхода.

Я опустилась на свободное место на кровати, где не было маминых вещей, а Айседора придвинула табурет. Раздался стук в дверь, и я удивленно посмотрела на нее.

Айседора вскочила на ноги и потянулась за пистолетом, который прихватила на аукционе. Она хранила его под подушкой на своей половине кровати.

— Кто там? — спросила она.

— Это я.

Сестра открыла дверь и перед нами предстал испачканный и растрепанный Уит. В одной руке он держал большой поднос, заставленный покрытыми блюдами, а в другой — коробку, наполненную стопками бумаги.

— Это…?

— Да.

Каким-то образом он сумел раздобыть вещи моей матери.

— Как ты…

— Сейчас объясню, — проворчал он.

— Полагаю, ты бы не хотела, чтобы я его застрелила? — задумчиво спросила Айседора, отступая в сторону, чтобы пропустить Уита.

Я замерла, почувствовав аромат хлеба, лимона и свежей зелени. У меня пересохло во рту.

— Не сегодня.

Уит хмуро посмотрел на Айседору, проходя мимо.

— Обойдешься без фалафеля.

Айседора вздрогнула.

— Где ты нашел фалафель в такое время?

— Кухня в отеле забита под завязку, — ответил он. — Я нашел хумус, помидоры с огурцами, хлеб и кувшин лимонада. Я также заглянул на стойку регистрации, проверил, нет ли сообщений, и обнаружил телеграмму на твое имя, Оливера.

— Телеграмма! — воскликнула я, протягивая руку.

Но он не обратил на меня внимания, огляделся в поисках места, чтобы поставить поднос, увидел, что все возможные поверхности заняты, а затем, пожав плечами, опустился на колени и поставил поднос с коробкой на ковер. Я неуклюже плюхнулась рядом с ним, а Айседора изящно подобрала юбку и грациозно опустилась, согнув колени и скрестив лодыжки. Она придвинула к себе коробку и с любопытством заглянула внутрь.

Наконец Уит поискал в карманах и протянул мне запечатанный конверт. Я с нетерпением вскрыла его и прочитала первую строчку. Заметив, что письмо адресовано нам всем, я зачитала вслух:

ИНЕЗ И КОМПАНИЯ — ПОЛУЧИЛА ВАШЕ ПИСЬМО ТОЧКА РИКАРДО УБЕДИТЕЛЬНО ПРОСИТ ОТВЕЧАТЬ КОГДА ОН ВЫЗЫВАЕТ ИЛИ ОН БУДЕТ ВЫНУЖДЕН ЗАТОПИТЬ ВАС ТОЧКА

Уит раздраженно застонал, прикрывая глаза, а я вздрогнула, мой взгляд автоматически метнулся к чашке на прикроватной тумбочке. К счастью, она была пуста.

— Продолжай, — попросила Айседора, наполняя свою тарелку.

Мое внимание вернулось к телеграмме, я откашлялась и прочитала:

НАД РИКАРДО И АБДУЛЛОЙ ИЗДЕВАЮТСЯ В ТЮРЬМЕ ТОЧКА

Мой голос задрожал, но я героически продолжила, перечитывая строчку за строчкой, будто буквы волшебным образом могли сложиться во что-то такое, что не заставило бы меня воображать худшее. Моего дядю и Абдуллу с ног до головы покрывали синяки и ссадины. Их часто избивали и морили голодом. Этого было достаточно, чтобы ввести меня в отчаянье. Мной завладело странное оцепенение, удушающее и тяжелое. Я крепко зажмурилась.

Мягкая ладонь опустилась на мою руку.

Медленно открыв глаза, я уставилась на Уита. Он отстранился, стиснув зубы. Он сохранял бесстрастное выражение лица, но я понимала его смятение, его неприкрытое сожаления о чувствах, что он испытывает и о своей беззащитности перед ними.

— Что еще там написано? — тихо спросила Айседора. — Или ты хочешь, чтобы я прочитала сама?

Я облизала губы и покачала головой.

— Я прочту.

Я быстро пробежалась глазами по оставшемуся тексту, а затем прочитала вслух.

АМАРАНТА НАКРИЧАЛА НА МЕСЬЕ МАСПЕРО ЗАПЯТАЯ ДУМАЮ ОН БОИТСЯ ЕЕ ПОТОМУ ЧТО ПЕРЕВЕЛ ИХ В КОМНАТУ ПОБОЛЬШЕ ТОЧКА КАРИМ ВЕРНУЛСЯ В КАИР И ОБНАРУЖИЛ СПОСОБ ПРОНИКАТЬ В ТЮРЬМУ ТОЧКА ОН ТАКОЙКОМ ДОСТАВЛЯЕТ РИКАРДО И ДЕДУШКЕ КОРЗИНЫ С ЕДОЙ И ФЛЯГИ ВОДЫ ТОЧКА НЕ СПРАШИВАЙТЕ КАКИМ ОБРАЗОМ ТОЧКА КОДАК ОБРАБАТЫВАЕТ ФОТОГРАФИИ СЛИШКОМ ДОЛГО ЗАПЯТАЯ СОБИРАЮСЬ ПРОЯВИТЬ СНИМКИ В ШЕПАРДЕ ТОЧКА ПЕРСОНАЛ ПОМОГАЕТ МНЕ НАЙТИ НЕОБХОДИМОЕ ТОЧКА БЕРЕГИТЕ СЕБЯ ЗАПЯТАЯ ФАРИДА

Я опустила телеграмму и уставилась перед собой, испытывая глубокую благодарность Кариму и Фариде. Какая-то часть меня хотела быть с ними, помочь хоть с чем-то. Находясь в Александрии, я была бесполезна. Ну, вообще, это не совсем правда.

У нас были мамины вещи, ее личные бумаги, записи мыслей, подсказки, где она могла находиться или хранить артефакты. У нас был ее дневник.

— Давайте начнем поиски, — сказала я. — Снова. Возможно, мы что-то упустили.

— Сначала поешь, — строго сказал Уит. Он открыл крышки, и я застонала, заглушая громко урчащий желудок. Я и не подозревала, насколько голодна. Уит устроил нам пир из теплого лаваша, мясного фарша, приправленного тмином и чесноком, свежих огурцов и помидоров, сливочной фасоли и хумуса, щедро сбрызнутого оливковым маслом.

— Gracias, — пробормотала я.

— Не за что, — сказал он слегка улыбаясь.

Я заставила себя сохранить невозмутимое выражение лица.

Его улыбка померкла, и я деловито взяла один из фалафелей, обмакнув его в хумус. На вкус он оказался сливочным и восхитительным, и несмотря на то, что он был холодным, он все равно обладал прекрасным травяным ароматом. Я чувствовала на себе взгляд Уита, но старалась не обращать на него внимания. От тона его голоса у меня по коже побежала теплая дрожь, а я не могла себе позволить снова совершать глупости. Я влюбилась в него без малейшего сопротивления, маленькая доверчивая идиотка, опьяненная ощущением опасности, которую он источал, очарованная его плутоватой личностью и героизмом.

В миллионный раз я цеплялась за очевидную истину: он меня не любил. Это было болью моего сердца, и, каждый раз вспоминая об этом, мне казалось, будто я истекаю кровью. Все было притворством. Он оставался рядом только из-за ошибочного чувства ответственности и вины. А еще он хотел найти алхимический трактат раньше моей матери. Я повторяла эти истины до тех пор, пока они не начнут преследовать меня даже во снах. До тех пор, пока они не отпечатаются на коже.

— Нет бокалов, — заметила Айседора.

Уит протянул ей кувшин.

— Прошу прощения. Они не поместились на подносе.

Айседора фыркнула, но приняла напиток. Мы все с полной ответственностью взялись за еду, параллельно изучая бумаги и дневники.

— Ты собираешься рассказать нам, где пропадал? — спросила я Уита.

— Я проследил за Стерлингом до его квартиры в турецком квартале, — ответил Уит. — На него работает человек по фамилии Грейвс, один из тех, кто обыскивал меня в доме твоей матери. Неприятный тип. — Он отломил кусочек хлеба, намазал его хумусом и положил сверху по ломтику огурца и помидора, и все это закинул в рот. Закончив жевать, он резко помрачнел. — Я видел, как он хладнокровно убил молодого парня по приказу Стерлинга.

Я отставила кувшин с лимонадом, чувствуя, как у меня скручивает желудок. Вот так просто я потеряла аппетит. Мы были так близки к смерти. Было достаточно одного кивка головы мистера Стерлинга.

— Почему мистер Стерлинг оставил нас в живых? — спросила Айседора.