Маяк на краю времени - Пулли Наташа

Джо действительно смеялся.

– Я не настолько обаятелен, чтобы пробудить в месье Ателье желание уехать на шотландский остров на три месяца.

Отчасти Джо засмеялся, поскольку хотел скрыть, что весь обратился во внимание. Свободной рукой он непроизвольно сжимал в кармане открытку с маяком Эйлин-Мор. Вот она – причина, по которой Джо хотел здесь работать: это был его шанс поехать на север и проверить, не вспомнит ли он что-нибудь, а может, даже найти человека, который прислал ему открытку, узнать, почему она была отправлена сто лет назад, разобраться во всем. Может, Мэделин все еще там. Если она вообще ждала его, чего Джо не мог знать наверняка. Возможность увидеть маяк была такой притягательной, что противостоять искушению он уже не мог.

Ему пришлось сосредоточиться, чтобы продолжать улыбаться. Если его слова прозвучат естественно, это может сработать.

– Может, я поеду вместо него?

Де Меритан открыл рот, замер, а затем все же заговорил:

– Может – что?

Открытка была гораздо более мягкой и истрепанной, чем приглашение от Психического общества. Каждое утро Джо думал, что нужно от нее избавиться. Держать при себе англоязычный текст было неразумно. Но каждое утро снова это откладывал.

Он прижал Лили покрепче: ее близость давала ему необъяснимое чувство защищенности.

– Не знаю, помните ли вы, но когда я впервые пришел сюда, то расспрашивал вас о маяке. Я… хотел бы поехать и взглянуть на него, если это возможно. Я сдавал экзамен на звание смотрителя, – добавил Джо, чувствуя, как его внутренности завязались в узел в ожидании отказа. Обычно бывших рабов не посылали на такую работу. Для большинства людей слова «бывший раб» означали то же, что «низкоквалифицированный», даже если этот бывший раб сдал те же экзамены, что и все остальные, и регулярно беседовал с гражданскими инженерами о высшей математике.

Но де Меритан, казалось, всерьез обдумывал его слова.

– Послушайте, – сказал он, – прежде чем вы примете решение, я должен вам кое-что сказать. Этот маяк не должен работать без персонала. На нем должно быть три смотрителя. Но они исчезли.

Джо поднял брови.

– Происки Святых?

– Вот и я так сказал, – ответил де Меритан, словно оправдываясь. – Но в Бюро говорят, что нет. Внешние Гебриды – та еще дыра. Там некого терроризировать, нечего красть. Внимание Святых сосредоточено на порту Ньюкасла. В другой части страны, – он умолк. – Учитывая все это, вы уверены, что хотите поехать – с вашим текущим жалованием? Я не могу вас повысить. Мы оплатим все расходы и прочее, но… – директор бросил взгляд на Лили.

– Нет, я хочу поехать, – сердце Джо ударилось в грудную клетку, словно собираясь отправиться на маяк в одиночку, если сам Джо не поедет. – Знаю, это звучит безрассудно, но… Я не знаю. Может, если я его увижу, то что-то вспомню.

Де Меритан посмотрел на него со смесью сочувствия и тревоги. Этот взгляд был ему знаком – Элис постоянно на него так смотрела. Люди видели, что ему нелегко живется, ведь он не помнил ничего, кроме последних двух лет, но это делало Джо иным в их глазах, и не в лучшем смысле. С ним происходило то, чего другие так боялись, и они опасались, что это может быть заразным.

– Что ж. Я этого не забуду, простите за каламбур. Вы молодец, что вызвались, независимо от причин. Вы храбрее меня. Мадам де Меритан меня бы просто растерзала.

Джо одернул себя, умолчав, что Элис все равно, ведь тогда де Меритан решил бы, будто он жалуется, хотя это было не так. Жить с двадцатичетырехлетней девушкой, которая тебя любит, было бы еще хуже, чем знать, что жена воспринимает тебя как нечто вроде удобной мебели. Если бы Элис его любила, Джо страдал бы от того, что не отвечает ей взаимностью. А на это он был не способен. Часть его сердца продолжала ждать кого-то другого, кого он оставил в прошлом, – Мэделин или… кого-то еще.

– Элис справится одна, – сказал Джо.

Де Меритан кивнул и снова что-то забормотал, разыскивая какие-то бумаги у себя на столе.

Лили повернулась, чтобы посмотреть на искры, летящие из сварочной горелки. Джо зарылся носом в ее волосы. Он мог бы взять ее с собой. Элис будет не против: она не очень-то горела материнством. И даже если он ничего не найдет на Эйлин-Мор, не страшно: Лили понравится на маяке, а для него это возможность приучить ее к машинам.

Джо никогда не говорил о том, какие надежды возлагает на Лили. Рано или поздно он хотел открыть свой цех, даже если придется просто чинить всякие мелочи. Тогда он сможет нанимать, кого захочет, а значит, Лили получит профессию.

Он молчал об этом: Элис наверняка скажет, что это глупость, и будет права. Если он не сумеет открыть цех, значит, детство Лили будет потрачено впустую на то, чем она никогда не сможет заниматься. Лучше бы ей стать акушеркой, как Элис, или швеей – одним словом, получить солидную профессию и не находиться среди мужчин, которые не прочь поколотить женщину, чтобы та знала свое место. Но вот во что Джо верил свято: любая возможность зарабатывать на жизнь чем-то, кроме акушерства, стоила того, чтобы за нее ухватиться. Акушерство хуже всего. Уж он-то это знал. Он принимал Лили. Это оставило в душе Джо такой след, какой не оставил бы ни один взорвавшийся двигатель. Во всяком случае, она должна иметь выбор.

С этой точки зрения его намерения казались весьма благородными, но была и другая причина, по которой Джо молчал: он прекрасно понимал, что на самом деле для него это лишь способ удержать дочь при себе. Лили – единственное существо во всем мире, для которого он был самим собой, а не бледной тенью себя прежнего. И, судя по всему, он ей нравился. Эта мелочь значила для него больше всего на свете. Мысль, что Лили пойдет работать в больницу, вызывала у него такой ужас в том числе и потому, что тогда ему придется с ней расстаться.

Джо очнулся, услышав, что бормотание де Меритана снова превращается в членораздельную речь.

– Можете себе представить – жить на Внешних Гебридах? – сказал де Меритан, качая головой. – Надо думать, эти бедолаги просто сбежали. Там же настоящие варвары: разве что жертвоприношений не хватает!

– Ну, если я вернусь в килте и с черепом, вы все поймете, – с улыбкой сказал Джо. Ему нравилась бестактность де Меритана.

Когда директор радостно удалился, по площадке прошел мужчина в длинном пальто, который держался очень прямо.

Сердце Джо до боли сжалось. Он опустил Лили на землю и побежал следом.

Джо чувствовал приближение эпилепсии. За последние два года это случалось часто, но амнезии больше не было. Только эйфория. Его грудь словно наполнялась солнечным светом, и, глядя на себя, Джо удивлялся, что не видит, как свет пробивается сквозь ребра. Ему пришлось зажать рот рукой, чтобы не расплакаться. Обычный мир был всего лишь декорацией, которая теперь отошла на второй план. Он видел двигатели и ворота площадки, но они казались призрачными. Реальным был только тот мужчина.

– Эй… эй… – Джо схватил его за руку. Он дрожал от счастья. – Это вы. Что вы здесь делаете, что…

Но тут мужчина обернулся. Это был незнакомец, и Джо под страхом смерти не вспомнил бы, за кого его принял.

– Боже, извините. Я думал, что вы… другой человек.

Мужчина вполне дружелюбно посмотрел на него и пошел своей дорогой. Джо коснулся груди, пытаясь поймать ускользающее воспоминание, но его уже не было. Испытательная площадка была лишь испытательной площадкой. Мир был не декорацией, а реальностью, и то, что он увидел где-то за ним, исчезло. На него обрушилось страшное разочарование. Это случалось каждый раз, и видение каждый раз было одним и тем же, но от этого ему легче не становилось.

За последние два месяца это был четвертый раз. Приступы учащались.

Джо никому об этом не говорил. Денег на врачей все равно не было.

– Турнье, ты чертов идиот, какого дьявола здесь делает ребенок?!

Джо резко обернулся. Все звуки словно исчезли, хотя он видел, что сварщик все еще кричит на него. Лили вышла на площадку вслед за отцом. Она остановилась прямо напротив одного из локомотивов, чтобы посмотреть на сварку, и встала на испытательных путях так, что ее не мог видеть никто из машинистов, которые медленно пустили вперед паровоз, окруженный облаком пара. Локомотив приближался к девочке, но настолько медленно, что она этого не замечала.