Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП) - Голден Кристофер

Женщина обернулась и взглянула прямо на Дрейка, наблюдая как они с Хенриксеном втаскивают Салли в открытый туннель. Он даже мог прочесть ругательства на её губах. Затем они скрылись в туннеле, и она исчезла из его вида, а он — из её.

Лишь когда Дрейк обернулся в поисках Джады, он увидел, что туннель делает небольшой изгиб и заканчивается прямо впереди.

Тремя ступенями вниз он вёл их прямо в святилище.

Восьмиугольный алтарь находился в самом центре комнаты. Дрейк почувствовал, как всё внутри холодеет; его охватило оцепенелое изумление. Они нашли его! После всего этого они были здесь1

Они с Хенриксеном стащили Салли вниз по трём ступеням, и норвежец отпустил его. Дрейку пришлось подхватить Виктора, чтобы тот не рухнул на каменный пол святилища, пока Хенриксен метался по комнате, освещая фонарём китайские иероглифы, символы и росписи на стенах.

Джада уже бросилась в преддверие — ритуальное подготовительное помещение, пристроенное к святилищу, — его планировка была идентична планировке других лабиринтов, созданных Дедалом. Во всём остальном Диюй отличался от первых трёх лабиринтов, но здесь, в его сердце, его истоки громко заявляли о себе.

Раздалось ещё несколько выстрелов, а затем он услышал крик Оливии. Дрейк испугался, что очень скоро они окажутся в этом зале не одни.

— Пусковой механизм! — крикнул он Джаде. — Найди…

— Уже ищу! — ответила она, освещая углы преддверия своим фонарём. В отражённом свете он увидел, как загорелись её глаза, а затем она наклонилась, толкая, а затем и пиная каменный блок в стене преддверия.

С громким каменным скрежетом алтарь сдвинулся на пару дюймов. Джада нашла пусковой механизм.

Хенриксен и Дрейк несколько секунд стояли, уставившись на него. Лежащий на полу Салли начал стонать, а затем зашевелился, медленно приходя в себя. Дрейк понятия не имел, какой из Салли сейчас проснётся: тот, которого он знал, или тот, которого создал яд белой чемерицы.

Он взглянул на Джаду. Независимо от её намерений относительно цветка, причинившего стольким людям столько горя и страданий, он видел, что ей так же сильно, как и ему, было необходимо узнать, что они найдут в зале внизу.

— Толкай! — крикнул Дрейк, взглянув на Хенриксена.

В коротком туннеле позади них они слышали шаги и голоса Оливии и её верной троицы выживших наёмников. На полу Салли застонал громче и самым злым и самым скрипучим голосом, какой Дрейк когда-либо слышал, начал бормотать цветистые проклятия в адрес Хранителей Сокрытого Слова и грядущей расплаты.

Хенриксен навалился на восьмиугольный алтарь, Дрейк сделал то же самое; и вся эта махина сдвинулась назад с грохотом камня о камень.

Первое, что Дрейк ощутил в зияющей внизу темноте, был тошнотворный смрад, ударивший им в нос. А затем он увидел два жёлтых глаза, сверкнувших в черной мгле, и услышал звериное рычание, переросшее в рёв, когда Минотавр с грохотом взлетел по ступеням, пуская слюни и протягивая лапы к горлу Хенриксена.

У Дрейка не было пистолета. Он нанёс самый сильный удар, на какой был способен, целясь в уязвимый узел мышц под лапой Минотавра. Он почувствовал, как от удара хрустнули костяшки пальцев, и боль пронзила руку; он выругался и отшатнулся. Едва Минотавр сомкнул одну лапу на горле Хенриксена, он повернулся и зарычал на Дрейка. Джада посветила фонарём ему в глаза, и тот, вздрогнув, отпрянул.

Хенриксен дважды выстрелил ему в грудь; человекоподобное чудовище качнулось от ударов пуль, ослабив хватку ровно настолько, чтобы норвежец смог вырваться. Минотавр посмотрел вниз, на дыры в своей груди, из которых сначала сочилась, а потом хлынула кровь, и Дрейк смог лучше разглядеть его лицо и голову. Не оставалось сомнений, что это был человек, изуродованный и отвратительный на вид, но от этого не менее человечный. Лёгкий слой волос покрывал даже его щёки, а сквозь волосы проступали гребни, похожие на кости, но рога на его макушке были рогами животного, зажатыми в оправу из потускневшего золота и удерживаемые кожаными ремнями. На звере не было одежды, и свалявшаяся шерсть, покрывавшая его тело, местами начала редеть. Выглядел он довольно болезненно.

Но вот только пули его не остановили.

Позади Дрейка раздался топот шагов, и он услышал, как выругалась Гарза.

— Сукин сын! — крикнул Суарес.

Массарский схватил Оливию и толкнул её себе за спину, пока Гарза вскидывала оружие, целясь в чудовище.

— Отойдите от этой твари! — крикнула она.

Дрейку не нужно было повторять дважды. Один-единственный взгляд, брошенный на него Минотавром, пробрал его до костей, так что теперь он схватил Джаду и попятился вместе с ней к стене. Хенриксен тоже отступил, и Нейт задался вопросом, почему тот не продолжил стрелять. Он держал Минотавра на прицеле, но, казалось, будто теперь, когда его внимание было отвлечено, у него пропал к нему всякий интерес.

Салли нетвёрдо поднялся и теперь, пошатываясь, стоял на ногах, наполовину загораживая Гарзе цель.

— Ложись! — крикнула наёмница.

— Просто стреляй! — заорала на неё Оливия. — Убей и его тоже! Вы всё равно их всех убьёте; стреляй прямо через этого ублюдка!

Минотавр взревел, отмахиваясь от лучей фонарей, на мгновение ослепивших его, но по тому, как он повернулся, сузив взгляд, Дрейк подумал, что чудовище сосредоточилось на пронзительном голосе Оливии, словно распознав, что это она отдаёт приказы. А почему бы и нет? Когда-то он был просто человеком.

Создание бросилось к Оливии, не обращая внимания на других на своём пути. Салли ловко отпрыгнул в сторону, устало опустившись на колени, когда Минотавр пронёсся мимо. Гарза нажала на спусковой крючок; пули высекали искры из стен, а эхо от полуавтоматической очереди било по ушам. Три пули прошили бедро, руку и плечо Минотавра, и он взвыл от боли, но всё же он был нечеловечески быстр и в одно мгновение сменил направление.

Оружие Гарзы защёлкало впустую; магазин опустел. Может, у неё и был другой, но её время вышло. Глаза наёмницы расширились, когда Минотавр потянулся к ней, схватил её за голову и с дикой силой провернул. Сухой треск ломающейся кости прозвучал в святилище, как щелчок кнута.

— Пошли, парень, — крикнул Салли, хватая Дрейка за плечо — отчасти для поддержки, отчасти чтобы заставить его двигаться.

Дрейк обернулся и увидел, что Хенриксен уже начал спускаться через тайный проход под алтарём. Он хлопнул Виктора по спине, указал вперёд, а затем позвал Джаду, и все трое быстро последовали за ним. Позади них воздух разорвали выстрелы, и Дрейк услышал звук пуль, пробивающих плоть. На этот раз рёв Минотавра превратился в крик, но затем звуки насилия остались позади, и они наконец-то спустились в самое сердце Четвёртого лабиринта.

В тенях, ведомые лишь фонарями Хенриксена и Джады, они нашли коридор, ведущий от подножия лестницы. Тяжёлый, мускусный смрад Минотавра, казалось, покрывал стены и пол, причём он был такой сильный, что Дрейк брезгливо поморщился.

Салли слегка споткнулся, и Дрейк взглянул на него, всё ещё с опаской относясь к тому, как хранители играли с его разумом, и всё ещё чувствуя синяки на шее от того, как Салли пытался его задушить. Он был жив, и это облегчение ощущалось как победа, но Дрейк пока не хотел праздновать.

Внезапно Салли споткнулся и наверняка упал бы, если бы Дрейк его не подхватил. Он поднырнул под руку Салли, помогая ему сохранять равновесие, пока они шли по коридору. Виктор проворчал что-то, что могло быть словами.

— Что ты сказал? — спросил Дрейк.

— Ты что, оглох? — прохрипел Виктор Салливан. — Я сказал, здесь пахнет, как от твоей корзины с грязным бельём.

Дрейк удивлённо моргнул, а затем его лицо расплылось в улыбке.

— Рад, что ты вернулся, старик!

Тут их догнала Джада, и им пришлось остановиться в коридоре, когда она бросилась Салли на шею. Дрейк отступил, чтобы дать им мгновение, и несколько долгих секунд они просто обнимались; плечи Джады дрожали от эмоций, пока она прятала лицо на груди у Салли.