— Что... что ты сделал? — хрипло спросила она, глядя на меня с новым выражением — смесью страха и непонимания.
Я почувствовал, как Иша отступает, возвращая мне полный контроль над телом, но оставаясь присутствием в глубине моего сознания.
Горло всё ещё болело, но богиня успела задействовать мои способности для регенерации.
Зева'Тара сглотнула, чувствуя, как лезвие моего меча слегка касается её кожи. В тишине, опустившейся на арену, был слышен каждый её прерывистый выдох.
— Это невозможно, — прошептала она. — Я была защищена от магии!
На арену спустились Ризалия, Арадия и Алексия. Их фигуры отбрасывали длинные тени, смешиваясь с мерцающими отблесками от энергетических полей, окружавших трибуны. Принцесса корсаров подошла ближе всех, её взгляд переместился с меня на кристалл, который теперь пульсировал в такт с моим сердцебиением.
— Где ты была? — спросила Алексия у Зева'Тары.
Друкари медленно покачала головой, её обычная самоуверенность исчезла:
— Нигде. Везде. Я не знаю. Это было... как будто меня на мгновение выбросило из материального мира. — Она посмотрела на меня с новым уважением и страхом. — Что ты такое, мон-кей?
Я медленно опустил клинок, отступая на шаг.
— Я мон-кей, который выполняет роль пастыря и сосуда богини Иши.
Арадия подошла ближе, её взгляд был холоден и расчётлив:
— Если это правда, если богиня действительно... — она не закончила фразу, но я видел, как её разум лихорадочно просчитывал новые возможности и угрозы.
Ризалия положила руку мне на плечо.
— Теперь вы понимаете, почему я привела их на наш совет? — спросила она у других архонтов. — Они не просто союзники.
Зева'Тара подняла одежду и отряхнула её. Её гордость была уязвлена, но практичность взяла верх. Вокруг нас стены арены, казалось, впитывали напряжённую энергию момента, а друкари на трибунах перешёптывались, делясь впечатлениями от увиденного чуда.
— Я проиграла, а побитая собака не имеет прав... — она замолчала, словно боясь произнести это вслух. — ...думаю, что могла бы спросить о том, что из себя представляет Иша. Я не сильна в богах эльдар, но Алексию корёжит так, словно она сожрала ведро наркотиков.
Я посмотрел на Имоен, которая спустилась с трибуны и теперь стояла рядом со мной. Её глаза светились тихим торжеством, а на губах играла едва заметная улыбка.
— Стать верующим богини полезно, — сказала она, обращаясь к эльдарам. — Богиня поможет вам продолжить жить.
"Это твой извращённый юмор?" — мысленно спросил я Ишу.
На мгновение Иша обдумывала ответ, но эмоции её выдавали.
"Трудно отрицать мой интерес в ситуации, когда мои дети испытывают шок от моего возвращения."
Я протёр рукой горло, всё ещё пытаясь его вылечить.
"А применение энунции?"
"У меня мало божественной энергии, лучше просто так её не тратить."
"Я вообще-то про другое..."
Глава 23
Зал совета казался совершенно иным, когда мы вернулись. Овальный стол из тёмного материала, вокруг которого расположились архонты, теперь словно пульсировал таинственным ритмом. Его поверхность отражала слабое синеватое свечение, исходящее от голографических проекций, парящих над столешницей. Эти проекции сформировали детальную модель планетарной системы, вращающейся в медленном, почти гипнотическом танце. Тени от этой модели падали на лица присутствующих, придавая им ещё более зловещий вид.
Ризалия заняла место во главе стола, величественно опустившись в высокое кресло. Зева'Тара и Арадия расположились по обе стороны от неё, их острые профили выделялись на фоне тёмных стен зала. Алексия выбрала место немного в стороне, её внимательный взгляд всё ещё был сосредоточен на мне. Мы с Имоен стояли у противоположного конца стола, завершая этот странный совет. Напряжение в воздухе можно было почувствовать физически.
— У кого-нибудь есть возражения говорить с этими мон-кей с равной позиции? — спросила Ризалия, обводя взглядом присутствующих.
Вопрос мандрагоры был явной провокацией, но Зева'Тара временно не собиралась высказывать возражений.
— После того как я проиграла дуэль? Смотри, что осталось от моего кабала. Я сейчас даже с орками готова общаться, а твои мон-кей, которые способны говорить на нашем языке, меня не смущают.
Арадия лишь кивнула, несколько раз бросив взгляд на Имоен. Её полное отсутствие эмоций казалось странной аномалией даже среди друкари.
— Итак, — начала Ризалия, её голос эхом отразился от стен зала, — теперь, когда мы все... познакомились, скажу, что оставаться в паутине небезопасно. — Она сделала изящный жест рукой, и голографическая проекция изменилась, показывая очертания звёздной системы, окружённой туманной дымкой, — Вект расширяет Комморру. Мне стало известно о том, что десять независимых пространств было завоёвано его подчинёнными. Рано или поздно нас прикончат, поэтому мы должны покинуть паутину. Единственный способ покинуть паутину — это получить достаточное количество слёз Иши.
Принцесса корсаров шокированно посмотрела на меня, а мне пришлось закончить слова мандрагоры.
— Собрав достаточно веры, Иша могла бы создать камни душ для всех на этой базе.
Если для друкари это было лишь небольшим удивлением, для Алексии это стало самым важным откровением её жизни. В её глазах зажёгся огонь, какого я ещё не видел. Принцессу пиратов больше не волновала Комморра — она хотела схватить двух мон-кей и привести их в родной мир-корабль.
Наличие на базе огромного количества друкари слегка охлаждало порыв эльдарки. Стены зала, казалось, сжимались вокруг нас, когда напряжение росло.
Арадия нахмурилась, её острые черты лица стали ещё резче под голубоватым светом голограмм.
— Ритуал, который связывает слёзы богини, обладает низким шансом на успех. Украсть пару слёз не проблема, но они бесполезны.
Самая молодая из них нахмурилась, всё ещё не особо понимая их чрезвычайную реакцию на богиню Ишу.
— Если вы говорите о камнях душ, — добавила Зева'Тара, поигрывая тонким кинжалом, который внезапно появился в её руках, — мне не хочется начинать аскетический образ жизни. Уж простите, но медитировать не для меня.
Подобное пренебрежение лишь заставило принцессу пиратов презирать друкари ещё сильнее. Как они не понимают ценности новости о возвращении богини? Её тонкие пальцы нервно постукивали по столешнице.
Алексия старалась контролировать свой голос, но волнение не укрылось от глаз всех присутствующих. В полумраке зала её глаза казались особенно яркими.
