Подменная дочь (СИ) - Лей Лора

Наложница пребывала в явном шоке.

— И еще запомни: хоть в семье Гу дочерям отдают…некоторые предпочтения, сыновей в империи ценят больше, как ни крути. Поэтому не козыряй девочкой слишком — ей еще вырасти надо и показать себя достаточно ценной для клана, тебе ли не знать такие вещи. А учитывая отношение отца в последнее время и твои проблемы с деторождением, будет ли еще возможность родить…Как думаешь? Скажу сразу: попытаешься провернуть какой-нибудь трюк — пожалеешь! Я — не моя добрая матушка, я с тебя глаз не спущу, ходи и оглядывайся! — рявкнула и уставилась на испуганную красавицу, медленно поднимаясь, чтобы упереться на стол и закончить беседу.

— Очень надеюсь, что мы друг друга поняли: ты сидишь на попе ровно и не отсвечиваешь в доме, занимаешься ребенком и вышивкой с огородом, я наблюдаю за тобой и обеспечиваю комфортное, учитывая обстоятельства, существование, дорогая Нин Тинг. Не советую злить меня и уж тем более делать шаги в сторону бабушки…Не узнаешь, как… — провела по горлу ладонью, глумливо ухмыльнувшись (ах, какая актриса умирает во мне!). — И это не предупреждение, а обещание. Свободна!

Видимо, я была убедительна: наложница засела во дворе, выходила лишь по вызову, то бишь, очень редко, занялась грядками (все впечатлились) и вышивкой, с отцом встречаться не пыталась (он, кстати, тоже, предпочитая компанию матриарха, нас (детей) и собак, а еще друзей и службу). На всякий случай я купила пару внушительного вида рабынь ей в помощь…Якобы…А что делать? Кому сейчас легко?

Глава 74

На прием в дом Цао мы отправились с маркизой Фэй, естественно. Хотели и бабушку взять, но она отказалась, что было и предсказуемо, и объяснимо: матриарх не желала видеть чужое любопытство, сочувствие, да чего уж там — презрение…Все-таки есть в ментальности местных активное неприятие любого нестандарта во внешности, не говоря уже об увечьях или инвалидности. Эстеты хреновы!

Общий сбор был «протрублен» на час Змеи (9−00/11−00), но подтягиваться гостям предполагалось в течение часа Дракона, то есть, с семи до девяти утра: не спеша пообщаться, погулять, потом, как объяснила маркиза, состоятся массовый просмотр цветочных шедевров, поэтический конкурс (или какой задумают организаторы), легкий обед и — по домам, до полудня, вроде как, должны закончить мероприятие.

Программа, конечно, не радовала, поскольку от предшественницы у меня в плане женских талантов…пшик один. Ну, исключая каллиграфию, одну единственную композицию на пипе, которую бабуля Чжи (мудрость)смогла мне вдолбить — «Песня красивой девушки», кажется, немного рисование, а из стихов…Припоминаются иногда классики Ли Бо или Ду Ши…Надеюсь, здесь таких нет! Буду действовать по обстоятельствам, если что.

Доро́гой маркиза грузила меня родословными, фамилиями, семейными тайнами столичной аристократии, пытаясь «освежить» мою (ха!) память. Я кивала, но — в одно ухо влетало, из другого…благополучно вылетало.

— Девочка моя, ты, главное, веди себя тихо, улыбайся всем…И не волнуйся! А лучше просто погуляй по их поместью — оно того стоит! Для начала мелькнешь там-сям и хорошо — закончила инструктаж тетушка Фэй.

— Тетя, не переживай, я справлюсь — заверила я маркизу, хотя сама немного… мандражировала.

Однако, в целом, дебют удался: ни с кем не поругалась, никуда не вляпалась — почти. И причина тому — отнюдь не мои коммуникативные таланты, а то, что про Чень Ю…забыли! Короче, меня без представления никто не узнавал, а когда выясняли личность, аккуратненько так…избавляли от своего общества. Видимо, реноме предшественницы оставило след в душах аборигенов, что с ней предпочитали не связываться. Плюс ровесницы её замуж повыходили, у них свои кружки образовались, а я-то вроде как девица всё еще, куда мне к ним лезть! Молодняк же обо мне слышал вскользь, так что тоже не стремились навстречу, а мне того и надо.

Поэтому, поприветствовав хозяйку приема, с разрешения её и тетушки, нашедшей себе компанию, я с Шеньками, чинно раскланиваясь по дороге со встречными-поперечными, двинулась по дорожкам действительно изумительного парка вглубь поместья, одним краем выходившего на берег Тайху, что являлось его изюминкой: единицам «богатеньких Буратинок» в столице посчастливилось обладать такой недвижимостью.

Необыкновенная красота поместья покорила сходу: все так продуманно, изящно, разнопланово и гармонично, что мы с девчонками увлеклись и протопали аж до самого озера, где вдоль зарослей прибрежных кустарников и деревьев вилась пешеходная тропа-променад — длинный мост на сваях, позволяющий любоваться открытым пространством водоема, с периодическими ответвлениями-тупичками на сушу, заканчивающимися уютными беседочками и павильончиками, внутри которых стояли столики с чайными приборами, лавочки с подушечками, шторочками от ветра и видом на озеро. Места отдыха и медитации на воду, прелесть! И никого вокруг, что главное!

Нагулявшись, в одну такую мы и присели — по ощущениям, до назначенного «слета» время было. Сяо споро зажгла грелку под чайником, заварила чай, и мы насладились напитком вприкуску с визуальным великолепием. Тихо, ранние лучи солнца блестят на поверхности воды, утренний ветерок гонит по ней мелкую рябь, шелестит листва, вдали плюхает играющая рыбка…Идиллия!Была…

— Госпожа, госпожа Лули (« влажный жасмин»), пожалуйста, остановитесь! — нарушил торжественность момента громкий девичий голос справа, за кустами. — Мы уже так далеко зашли! Прошу Вас! Нам нельзя…сердить старшую госпожу! Как мы объясним Ваше долгое отсутствие и… припухшие от слез веки? Давайте вернемся! Мне не по себе…здесь…

— Ах, Сонг (« сосна»), я так зла! ААААААА! — закричала вторая девица, госпожа, видимо, и затопала по мосткам — звук был глухой.

— Тише, госпожа, прошу Вас! Не ровен час, услышит кто! — шикнула первая, Сонг.

— Да кто сюда зайдет! Они все толкаются на площадке с цветами, обмениваются мнениями — съязвила вторая собеседница, Лули. — Умничают, выделываются, стараясь перещеголять друг друга в словоблудии! Мерзкие притворщицы, лицедейки!

— Госпожа, прошу Вас, успокойтесь! — опять заныла Сонг.

— Не могу-у-у-у, я устала, понимаешь, устала играть смиренницу и скромницу, устала довольствоваться малым! Я достаточно терпела эту старую каргу с её обещаниями, этого противного ханжу Лян-дарена с его пренебрежением ко мне…Как же, благодетель, пригрел сироту, выучил и…не смог выгодно продать! Пришлось мириться с желанием сына…Этого он мне простить не может, вот и цепляется!

— Ну что Вы, госпожа, хозяин к Вам добр, и старшая госпожа Вас любит…А младший господин и вовсе души в Вас не чает… — залебезила служанка.

— Сонг, молчи! Если бы любили, как ты говоришь, разве позволили бы войти в дом этой деревенщине? Как я обрадовалась, когда узнала, что единственная дочь Гу, эта гадина капризная — подмена! Думала, старый хрыч оскорбится, отменит помолвку, тетка говорила, что он был недоволен будущей невесткой и планировал разрыв, и тогда я, я стану женой брата Гэ…Я всю жизнь об этом мечтала, я…готовилась…Мне обещали! И что? Что, я тебя спрашиваю? — повысила голос говорившая. — Он просто заменил одну на другую, прельстившись чистотой истинной крови и смазливой мордашкой потеряшки!!!Даже не побрезговал отсутствием воспитания, незнанием этикета, необразованностью…этой…новой Гу! Сволочь!!!

Последняя фраза была подобна крику души, а мы с Шеньками сидели, боясь дыхнуть лишний раз, чтобы не обнаружить свое присутствие…То, что речь идет о секретах семьи Лян, мы догадались, и упустить возможность узнать больше было категорически невозможно и стратегически важно!

А диалог на мосту продолжился.

— Эта дрянь оказалась действительно красива…Настолько, что братец очаровался и проводил с ней все время…Я умирала от ревности! Я хотела её убить…Я так надеялась, что она не переживет первые роды, ведь Чжу Гэ стал от неё уставать — он сам говорил, что её наивность и простота его раздражают, а её…невинность…в постели…ему противна! И я согласилась стать наложницей, надеясь занять со временем место первой жены… Но эта Юнь…родила сына! А потом еще…И она опять беременна! — завыла Лули. — А я так и не могу понести! Ни разу за столько лет…Чтобы я ни делала, всё впустую, а она, сука, залетает с одного раза! Как, скажи мне, как небеса это допускают⁈ Он же все ночи проводит со мной, но стоит хоть раз переспать с ней — и опять! Уж как мы её ни унижаем, она молчит…То ли боится…за детей, то ли…гордая…Но старик… Он, кажется, догадывается, до последнего дня просто глаза закрывал…