Подменная дочь (СИ) - Лей Лора

Шень Мяо сказала примерно тоже: сестру шпыняют по-тихому, слуги знают, жалеют, но молчат, в доме она — сосуд для новых Лян, самоотверженная бессменная нянька и…бесплатная вышивальщица для свекрови! Но наложница к ней доступа не имеет — сама на птичьих правах, хотя младший Лян прописался в ее дворе, детьми не интересуется, много гуляет и пьет, проигрывает тоже много, но мать его покрывает. Было время — Юнь устраивала скандалы, после которых долго болела, теперь смирилась и отстранилась от всего в доме, со своего двора почти не выходит…

«Вот тебе и иллюстрация к „замуж — не напасть“…Неужели ничего невозможно сделать?» — думала я, глядя на звезды в небе…И как сложатся наши с красавчиком супружеские отношения? Впору бояться «дурного примера» закоснелого социума…

Нет, я так жить не буду! Ни за что! Надеюсь, что и не придется…Очень надеюсь…

На четвертый день бесплодных размышлений я решила сама навестить Чен Юнь — а что, имею право! Приготовила подарки детям и причастным, оделась…и получила сообщение из главного дома, что у нас очередные гости: госпожи Лян пожаловали!

«Интересненько как, для врагов любая дорога узка…Ну посмотрим на этих северных оленей вблизи» — мне аж полегчало! Вот прямо в масть визит: я — на взводе, они — на прицеле. Короче, мы — на одной волне, и уж я постараюсь сделать этот заплыв максимально захватывающим!

Мои походы в главный дом традиционно эмоционально-насыщенные получаются: что ни визит, то танцы с бубном. Новые лица, а мотив старый — любопытство разной степени ядовитости, ярмарка тщеславия на выезде, пустопорожние пересуды, за редким исключением. Мое резюме: скучно на этом свете тансунским госпожам!

Обычно я сидела как пенек с глазками, спикером выступала маркиза, за что ей низкий поклон! Но сегодня весь вечер на арене буду Я! Тем более, что «родственнички» прибыли, мне сам Бог велел проявить гостеприимство как хозяйке дома (Нин Тинг на дело брать не стала, явится сама — и ей достанется).

Пришла я, как водится, с опозданием — а нечего без предварительного сговора являться! Зато как меня встречали…Аншлаг, можно сказать: повернулись как по команде, уставились в упор, губки синхронно поджали, подбородочки дружно задрали, глазки пренебрежительно прищурили… две напротив моего обычного места по правую руку от бабушки. Маркизы не было — та мудро прикинулась шлангом, то есть, нездоровой, о чем дорогой сообщила мне Мо Линь, принесшая «благую весть».

Третья гостья, чуть боком ко входу, стояла около бабули, держа на руках малыша, а еще один карапуз топтался рядом, что-то отвечая гладящей его по голове матриарху.

«Чен Юнь и её дети!» — догадалась я, и, не обращая внимания на остальных присутствующих, прямой наводкой устремилась к бабушке и…сестре (да).

— Дорогая Юнь-цзе, как я рада тебя видеть, сколько лет, сколько зим! Какое счастье! Приветствую! — я действительно была рада, сама не ожидала, что так отреагирую! — А это твои сыновья? — сказала посмотревшей на меня с…изумлением молодой матери и присела перед серьезным темноглазым человечком в яркой вышитой одежке и со смешным хвостиком на круглой голове. — Здравствуй, малыш, я твоя тетя Ю!

— Здравствуйте, тетя! — степенно ответствовал очаровательный пупс и соединил маленькие ручки в приветственном жесте. У меня аж слезы от умиления на глаза набежали, и я сделала то, что, в общем-то, никогда себе не позволяла в прошлом с незнакомыми детьми: подхватила его на руки и…расцеловала в пухленькие щечки, вызвав удивленный вздох у всех в комнате, смущенный смех у мальчика и полный шок у Чен Юнь.

— Бабушка, какой сегодня прекрасный день, правда? — воскликнула и потянулась к щеке недоумевающей сестры Гу, поцеловав и её. — У нас в гостях такие люди! Как зовут вас, юные господа? — продолжила шокировать публику, с ребенком на руках усаживаясь на свое привычное место — по правую руку от бабушки и делая знак Чен Юнь присесть рядом, заметив краем глаза недовольство, если не возмущение, дам напротив.

— Меня зовут Мао, а моего брата — Бао — вполне четко проговорил племянник.

— Сестра, садись рядом! — снова потребовала я. — Что ты как неродная?

Со стороны бабушки послышался фырк стоявшей там момо Го, а сидящие гостьи запыхтели, собираясь сделать замечание? Не дам!

Глава 76

Я сделала вид, что…потерялась на мгновенье:

— Ой, простите великодушно! Я не обратила внимания на вас, уважаемые дамы, обрадованная встречей с сестрой и племянниками! Ох, какая я…неловкая… Мао, прости и помоги, я должна поприветствовать твоих…?

— Бабушку и тетю — подсказал мне догадливый карапуз.

— О, так Вы — обратилась к старшей даме — свекровь моей цзе-цзе, Лан-фурен, да? Здравствуйте! — поклончик с малышом на руках! — А Вы? — перевела взгляд на молодую соседку буравящей мою персону глазами госпожи лет пятидесяти. — Простите, я после болезни страдаю провалами в памяти и мало кого узнаю сразу, поэтому прошу быть снисходительными, если обидела вас ненароком. Так могу я узнать Ваше имя, госпожа?

Девица смотрела неверяще и улыбалась — с натяжкой, но вполне вежливо.

— Я — Фан Лули — прошелестела нежным голоском гостья.

— Очень приятно! Вы…? — вынудила продолжить молодку.

— Я… — запнулась девица, бросив быстрый взгляд на старшую.

— Она — наложница моего мужа, Ю-мэй — вдруг проговорила громко, но равнодушно Чен Юнь, а Лули дернулась, как от удара, и покраснела. — А также воспитанница госпожи Фан Ли На (красивая)…

— Понятно…Ну, бывает… — протянула я негромко, но отчетливо. — Тогда, приветствую и Вас, наложница Фан.

Сказала и вернулась на место:

— Еще раз прошу прощения за сумбурное приветствие, уважаемые госпожи. Это я от радости! Бабушка, ты уже распорядилась о чае? За ним и поговорим спокойно, а вот детей, думаю, стоит отпустить погулять по саду, у меня во дворе уточки есть и качели. Еще я приготовила подарки… Мао, ты хотел бы их увидеть?

Не давая гостьям опомниться и начать возражать, быстро организовала отправку заинтересовавшихся прогулкой малышей с их няней (служанкой, стоявшей незаметно у дверей) и Шеньками, и принялась лично разливать чай всем присутствующим, демонстрируя вроде как особое уважение.

Сама же думала о сестриной родне и без нынешней предвзятости вряд ли бы когда мне понравившейся. Давно поняла — симпатии рождаются с первого взгляда, антипатии — тоже, и только взаимное сотрудничество или пережитые трудности может это исправить, да и то не факт. Чаще обе эмоции лишь углубляются по мере знакомства, со мной, по крайней мере, так было всегда.

Старшая мадам Лян являла собой пример исключения из дорамных клише в отношении первых жен аристократии или купечества, подражающего знати: в основном, полнотелых ухоженных самодовольных леди глубоко «за сорок», в богатых, темной гаммы, одеждах и с вычурными прическами, украшенными массивными украшениями, несущими себя хрустальными вазами и демонстрирующими блеск собственного благочестия. А, посохи еще у тех, кому на пенсию пора…

Так вот, от амплуа «первой госпожи» у гостьи был только посох, в остальном же… Прямая как палка, худая, в густо затканным золотом атласе кофейного цвета, подчеркивающем её возраст, с простым пучком и единственной нефритовой заколкой, она походила на сморщенный изюм и явно проигрывала в статности бабушке и маркизе. Меня мадам осматривала пристально и неприязненно, определенно борясь с желанием сделать замечание относительно нестандартного приема, но сдерживалась.

Молодая же гостья олицетворяла собой столь любимый в дорамах образ невинности и свежести: маленькое личико с яркими глазками и аккуратным носиком, светлое платье оттенка чайной розы, минимум изящных золотых украшений, скромная поза (сидит на краешке стула, ручки на коленочках, запястья прикрыты рукавами) и горящий негодованием взгляд в сторону Чен Юнь и меня.

«Ну-ну, сейчас пощупаем узнаем, что вы за фрукты» — решила я.