Подменная дочь (СИ) - Лей Лора

А спокойствие и уверенность мне требовались немалые, поскольку ситуация как с сестрой, так и с наложницей Нин (про свадьбу — отдельный вопрос) складывалась до определенного момента не так, как мне бы хотелось…Я продолжала искать лазейки в реальности, но и молилась, взывая к небесам о помощи…Я не хотела причинять вред другим, всячески «била по рукам» внутренних демонов, но жаждала разрешения проблем семьи в пользу последней…И с минимальными потерями.

Я, вообще, именно тогда впервые задумалась о глобальном смысле своего попадания — ведь у каждой героини романов в этом жанре была какая-то миссия: кто-то мир спасал, кто-то прогресс двигал…А мне вот, может, надо вернуть счастье в дом Гу, чтобы и матриарх восстановилась, и супруга генерала его простила, и Чен Юнь избавилась от опасного брака, и генерал «очеловечился», и клан объединился и реабилитировался? Устройство же моей личной жизни в теле предшественницы — это «вишенка на торте», награда под девизом «долго и счастливо»? Почему бы и нет, хм?

И если принять сию гипотезу как рабочую… «Эх, Юля, без труда не вынешь рыбку из пруда! Кто ищет — тот найдет! Думай, оценивай, мечтай, в конце концов, и ты непременно выполнишь…поставленную Вселенной задачу! Даешь, молодежь, решение проблемы всей жизни за полтора месяца! Заграница, то бишь, небеса, нам помогут! Нужно только внимательно следить за всеми мельчайшими колебаниями ситуации, деталями и фактами…Нет случайностей, есть непонятые закономерности. Запутанный клубок можно распутать, главное, найти хвостик нити…и аккуратненько потянуть…»

Стартом «гонки на выживание», стал, естественно, визит дам Лян и мой экспромт по «захвату заложников» в лице Чен Юнь и племянников, проведенный на чистом адреналине и интуитивном артистизме…Да не суть, что мною тогда двигало, важно, что получилось без шума и пыли оставить гостью в особняке Гу!

Когда я рухнула в кресло, шумно выдыхая от усталости, не сразу поняла, а чего это все вдруг засуетились? Оказалось, что рухнула не я одна — следом на пол шмякнулась Чен Юнь в глубоком обмороке…

Ой, шум, крики…Пришлось руководить бабской паникой: сестру тащить в комнату, отправлять Мяо за лекарем, приводить в чувство бабушку и беременную, сидеть рядом с обеими, обмахивая веером…А потом…наблюдать страшную истерику сестры, когда она сначала беззвучно плакала, глядя на нас, потом раскачивалась, как болванчик и бормотала непонятное, потом начала сумбурно благодарить, хватать за руки, просить прощения, рыдать в голос, перейдя в финале на усталый икающий вой…

Примчавшийся лекарь Сюн оперативно провел диагностику, иглоукалывание, чтобы снять последствия истерики, выписал рецепты всем (успокоительный, укрепляющий сборы — много всего), выдал рекомендации по уходу и диете, обещал заходить каждый день и привести свою помощницу-акушерку для более тщательного осмотра беременной, посоветовал быть нежными и терпеливыми к эмоционально и физически истощенной Чен Юнь и ушел, сказав не будить её столько, сколько возможно…

Мы и не будили…Да это было бесполезно: девушка даже не почувствовала, как мы её с Мяо раздевали, обмывали, ругаясь и плача над синяками по всему телу, исколотыми пальцами, шрамами на икрах и спине, худобе до прозрачности…Да ужас!

Чен Юнь проспала два дня, вставая в туалет и давая напоить себя бульоном. Мальчишек старательно отвлекали все домашние и собаки, а мужиков удерживала от разборок я — спаррингами, выпивкой, уговорами и планированием развода сестры без членовредительства…

Они мне не поверили, и тогда я заставила их осмотреть тело Чен Юнь лично. О, сколько пафоса, сколько возмущения нарушениями приличий, сколько обвинений было брошено в мой адрес! Но я буквально силой заставила этих ханжей глянуть на её ноги и запястья, где виднелись следы… от веревок, наверное…Потом рассказала об услышанных откровениях Лули, маркизы, Цзяна-старшего, Хэ Ки…

Пили всю ночь…По итогу решили уточнить, что можно, про дела в особняке Лян, не показывая истинных чувств хозяину, наоборот, сблизившись, по возможности, для притупления бдительности врага… И выслушать саму Чен Юнь, конечно же.

Не хочу вспоминать этот хоррор…У меня богатое воображение, да и прошлая жизнь изобиловала информацией о человеческих пороках, так что многое из недосказанного отрешенной и все равно стыдящейся собственной откровенности Чен Юнь представить мне лично было нетрудно: избиения, наказания за «строптивость», психологическое давление, тяжелый труд (вышивала на все семейство), унижения (муженек с наложницей устраивали показательные оргии перед ней)…Все и не перечислишь…

«Девочка хлебнула полной ложкой…И боролась за себя, сколько могла…Одна, среди чужих и сильных, сумела выжить, заплатив страшную цену разочарованием, эмоциональным выгоранием, здоровьем…» — думала я, скрепя зубами и мечтая придушить всех в доме Лян:

— внешне благочестивого и внимательного премьера, знавшего все о своих домочадцах, но предпочитающего закрывать глаза на их деяния и вмешивающегося в конфликты лишь тогда, когда ситуация грозила его личному спокойствию или реноме;

— госпожу Фан, скрывающую за смиренностью и приверженностью правилам страх перед мужем, зависть к молодости и красоте невестки — за «заботой о её воспитании», боязнь оказаться ненужной сыну — за попустительством его неблаговидному поведению и сокрытием его проступков, стремление к власти — за удержанием около себя зависимой наложницы и помыканием бесправной снохой;

— наложницу Лули, пинающую слабых и пресмыкающуюся перед сильными, интриганку, жадную до богатства и трусливую для открытых действий (слава Богу, впрочем);

— и, конечно, бесталанного, избалованного плейбоя и, видимо, страдающего проблемами с потенцией, садиста Ляна-младшего, прячущего свои комплексы за грубостью, пьянством и издевательствами над другими, чтобы хотя бы в моменте почувствовать собственную значимость.

«Гнилая семейка…Насквозь порочная…И в этом, Юля, их слабость…И наша возможность! Сколько веревочке не виться…» — думала я, нарезая круги по усадьбе, чтобы сбросить напряжение, и обмозговывая варианты подножек для всей компании благодаря накапливающейся дополнительной информации о передвижениях гуляки-зятя, ошибках свекра, слухах о свекрови, высказываниях наложницы на светских приемах…

«Должно, должно где-то быть то самое яйцо со смертью Кощеевой, пятка Ахилла, кнопка…робота…как там его? Электроника!» — твердила про себя как мантру.

И она, пресловутая бабочка, чей взмах крылом приводит к необратимым последствиям, взлетела-таки!

Глава 78

Жизнь изобретательнее всякого сочинителя-фантаста, воистину: такие сюжетные ходы выдает порой — закачаешься! Я в очередной раз в том убедилась лично (ага, попаданка, мать твою!), попутно такая возможность представилась и родне…Еще и подтвердила тем целый ряд мудростей из разряда «ищите и обрящете», «тайна, когда знает один», «шила в мешке не утаишь»…Или — «сидя на берегу реки, можно однажды увидеть проплывающий мимо труп врага». Как-то так…А, да! «Все люди на Земле через шесть рукопожатий связаны между собой».

Праздник середины осени прошел очень уютно, по-семейному, даже присутствие наложницы Нин и краткий визит Лан-дарена с сыном этому не помешали. А вот запись в клановой книге о браке батюшки с наложницей поверг меня в пучину под названием «облом-с»…

Однако последующие события того дня предаваться унынию не дали, потому как случилось незаурядное (по размышлении зрелом) происшествие с маленькой Чен Юй — годовалой дочерью наложницы и генерала.

Я не особо интересовалась малышкой: ну, возится она в песке с племянниками, ну, кормят её с ними вместе, ну, топает за утками…Даже не пыталась рассмотреть получше, отметив походя, что в отличие от мальчишек Лян, одета она простенько, кожей темнее…и не так симпатична, как по мне: глазки узкие, как у меня в детстве, лицо круглое, лоб низкий…Так-то вроде детки-азиаты все похожие, но с племянниками… разница есть… Да, у них глаза определенно больше, и разрез другой… Надо бы повнимательнее присмотреться как-нибудь…