Ольвия (ЛП) - Чемерис Валентин Лукич

шли ливийцы в шкурах, с дротиками в руках,

шли пафлагонцы в плетеных шлемах, с небольшими копьями, обутые в сапоги с высокими голенищами,

шли лидийцы с маленькими щитами и дротиками, обожженными на огне,

шли фракийцы в лисьих шапках, хитонах, и ноги их были обмотаны оленьими шкурами,

шли какие-то неведомые племена в деревянных шлемах, с кожаными щитами,

шли, шли, шли племена и народы, и только на третий день на мост двинулись обозы, гнали стада скота на мясо, шли верблюды с тюками, двигались личные обозы полководцев со слугами, наложницами и рабами, и лишь на четвертый день войско Дария наконец перешло мост, но еще долго, до самого вечера, оседала поднятая им пыль.

И остались у моста строитель Кой со своими мастеровыми людьми да начальник охраны моста милетянин Гистией с тремя тысячами своих воинов.

В тот день, как последний персидский воин покинул фракийскую землю и перешел на скифскую, Гистией достал ремень с царскими узлами и торжественно развязал один узел.

Осталось еще пятьдесят девять узлов.

Глава вторая

И началась «странная» война

Переправившись на левый берег Истра, персы уже были готовы к битве. Перед ними была Скифия, и не было… скифов.

Подняв над собой тучу пыли до самого неба, уже два дня персидские кони топтали скифскую землю, но ни одного властелина этих полынных степей до сих пор увидеть не удавалось. Ни живого, ни хотя бы мертвого.

А на кряжах и возвышенностях, на синих горизонтах то тут, то там внезапно вспыхивали сигнальные башни, и густые дымы круто взмывали в небо, кого-то невидимого предостерегая об опасности. Но кто предостерегал и кого — персы того не знали. Они двигались и двигались, а сторожевые башни вспыхивали и вспыхивали, будто сами по себе. Воинам царя царей становилось не по себе. Мрачно и настороженно поглядывали они на горизонт, бормоча: «Проклятье!.. Снова злые духи скаити жгут башни!..» И верили, что скифы — это оборотни, злые духи или же дайвы из черного царства Ангро-Манью, которые к тому же могут становиться невидимыми для человеческого глаза.

Орда двигалась тремя гигантскими походными колоннами, и в каждой колонне впереди шла конница, за ней — пехота, а замыкали шествие обозы и отряды, охранявшие их на случай налета степняков. И одной из этих колонн было бы достаточно, чтобы смести скифов, растоптать их или, в конце концов, просто поглотить. Но скифов нигде не было видно, и неизвестно, что они замышляют и есть ли они вообще в этих пустынных степях?

Дарий ехал в боевой колеснице во главе средней колонны, которую вел один из лучших его полководцев, Мегабаз. В самой колонне царя царей прикрывали «бессмертные»: пять тысяч впереди, три тысячи скакали слева и справа от царской колесницы, а тылы позади нее прикрывали еще две тысячи гвардейцев — из такого кольца «бессмертные» не выпускали своего владыку ни на миг. Кроме того, сами «бессмертные» в свою очередь прикрывались десятью тысячами конников — добраться скифам до царя царей (если бы это им и взбрело в голову) было бы не легче, чем, например, верблюду пролезть в игольное ушко.

Двигались на восток, направляясь к Великой воде, до которой, по данным лазутчиков, было около десяти дней ходу.

От степняков Дария ограждал надежный лес копий, но во всем мире не хватило бы оружия, чтобы оградить владыку от его собственных мыслей, не дававших ему покоя ни на миг. Где скифы? Сколько их? Готовы ли они к битве? Спрятались они (и это в открытой степи?) или что-то замышляют? Каковы их замыслы?

«Неужели они не видят, что мы идем по их земле? — в который раз думает царь и не находит ответа. — Мое войско подняло пыль до самого неба, у кого есть глаза, тот видит…»

Сколько бы разведывательных отрядов ни посылал Мегабаз в степь — ясности это не прибавляло. Отправившись на разведку за кряжи, отряды либо возвращались ни с чем, либо не возвращались вовсе — исчезали бесследно… А сигнальные башни на кряжах все дымят и дымят — не духи же их поджигают? А сами они загореться не могут, значит, кто-то невидимый все-таки следит за персами?

За персами и впрямь следили сотни глаз и ушей Иданфирса — его невидимая разведка. Лазутчики рыскали повсюду и все увиденное и услышанное тотчас же передавали своему владыке. Более того, лазутчики проникли даже в персидский лагерь. Орда царя была разноязыкой и разноплеменной, и это значительно облегчало скифским лазутчикам задачу. Проникнув в лагерь под видом фракийцев в лисьих шапках, они сновали повсюду и выведывали все, что им было нужно. Они рыскали (невидимые, как тени) по степям, следя за направлением движения орды, и обо всем увиденном и услышанном передавали нарочным гонцам, что прятались по балкам и оврагам. И вести очень быстро долетали до ушей владыки. И все это — на глазах у персов, и все это — невидимо, ибо в степи, как и прежде, было тихо и пустынно. И персы терялись в догадках: где же эти кочевники?

И вдруг на третий день пути скифы появились! Правда, лишь на горизонте, на расстоянии дневного перехода, но они появились.

Персы остановились.

На коротком совете у Дария, состоявшемся на ходу, было решено, что пешие и обозы будут двигаться своим ходом, а конница бросится вперед, догонит кочевников, окружит их и завяжет бой. А тем временем подойдут пешие войска, и состоится решающая битва, которой все так жаждали. Все были уверены, что сегодня или завтра с кочевниками будет покончено и скифский поход завершится. Дарий был настолько в этом уверен, что даже отправил гонцов в Персию с вестью о том, что скифы разбиты.

— Пока гонцы доберутся до Персии, они и впрямь будут покорены, — говорил он полководцам, и те подтвердили, что так и будет.

Целый день, такой длинный летний день, мчалась персидская конница лучников и копьеносцев, та конница, что еще ни от кого не знала поражений, та конница, стремительнее и неудержимее которой не сыскать, но приблизиться к скифам за день она так и не смогла. Ибо как бы стремительно ни мчались персидские всадники, расстояние между ними и скифами оставалось неизменным: один дневной переход. Летели вперед персы, летели с такой же скоростью и скифы; останавливались персы — тотчас же останавливались и скифы. И неизменно между ними было одно и то же расстояние: дневной переход, который персам было не под силу одолеть.

Становились они на ночь лагерем — становились лагерем и скифы на горизонте. Горели у персов костры — горели они и у скифов. Снимались утром персы с места — тотчас же снимались с места и скифы на горизонте, и долгий день погони не давал персам никакого преимущества. Расстояние до скифов оставалось неизменным: один дневной переход.

Так продолжалось четвертый, пятый, шестой и седьмой дни.

Тайна какая-то непостижимая, да и только!

Как персы ни хитрили, какую тактику ни применяли, как ни гнали коней вперед, как ни охватывали долины, как ни маневрировали — все тщетно! Все напрасно! Расстояние до скифов оставалось одним и тем же: дневной переход. И решающей битвы скифы избегали, но и не бежали. Просто передвигались по степям то вперед, то петляли за кряжами, а персы гонялись за ними и чувствовали себя скверно. Ибо какая радость гоняться и не мочь догнать! Правда, в первые дни преследователи были веселы, потому что начали погоню за противником, а потому испытывали нетерпение, рвались в бой и посылали скифам угрозы и похвальбы, которых последние, однако, и не слышали. Но дальше настроение у преследователей начало понемногу падать, похвальбы и угрозы утихали… Да и кому угрожать? Тем всадникам, что исчезают за горизонтом, показывая персам хвосты своих коней? Тут хоть проси их остановиться и принять бой, хоть поворачивай назад. Шли персы по следам скифов и уже нечем было кормить своих коней. Кочевники, отходя, уничтожали за собой пастбища, оставляли голую землю, засыпанные колодцы. Озер или рек нигде не видать. Персы догадывались, что скифы нарочно водят их по безводным степям, выбирая худшие места, где нет воды, но других путей они не знали. Запасы ячменя для коней быстро иссякали, а пастбищ впереди не было. В поисках травы один отряд бросился налево, бросился и — не вернулся. Словно его ветром сдуло, словно земля поглотила.